О заведующем хирургическим отделением №1 республиканской клинической больницы, докторе медицинских наук, профессоре Мухарби Татаршаове я не в силах писать беспристрастно, потому что он подарил моему папе шесть лет жизни. В памяти – семь месяцев, круглосуточно проведенных в его отделении. Это было время кровавой бойни в Абхазии: раненые бойцы абхазского сопротивления до отказа заполняли палаты. Мухарби работал без отдыха, причем его энергия и милосердие, казалось, умножались с каждым днем. И только глаза, необыкновенно лучистые и добрые, иногда выдавали его усталость легкой поволокой. Как он выдерживал такую нагрузку, успевая заниматься научной работой, известно одному Всевышнему. Многочасовые рискованные операции, выполненные им тогда, спасли практически всех. По словам ополченцев, если бы не смущение, они пели бы ему дифирамбы. Вклад Татаршаова в борьбу за независимость Абхазии оценен высшим орденом республики «Честь и слава».
Строгий и одновременно дружелюбный, Мухарби Хаджибикирович не дистанцировался от пациентов – шутил, подбадривал, мог выпить с ними и чашечку чая. Хохот в фойе часто бывал верным признаком смехотерапии, которой «занимался» заведующий.

О заведующем хирургическим отделением №1 республиканской клинической больницы, докторе медицинских наук, профессоре Мухарби Татаршаове я не в силах писать беспристрастно, потому что он подарил моему папе шесть лет жизни. В памяти – семь месяцев, круглосуточно проведенных в его отделении. Это было время кровавой бойни в Абхазии: раненые бойцы абхазского сопротивления до отказа заполняли палаты. Мухарби работал без отдыха, причем его энергия и милосердие, казалось, умножались с каждым днем. И только глаза, необыкновенно лучистые и добрые, иногда выдавали его усталость легкой поволокой. Как он выдерживал такую нагрузку, успевая заниматься научной работой, известно одному Всевышнему. Многочасовые рискованные операции, выполненные им тогда, спасли практически всех. По словам ополченцев, если бы не смущение, они пели бы ему дифирамбы. Вклад Татаршаова в борьбу за независимость Абхазии оценен высшим орденом республики «Честь и слава».
Строгий и одновременно дружелюбный, Мухарби Хаджибикирович не дистанцировался от пациентов – шутил, подбадривал, мог выпить с ними и чашечку чая. Хохот в фойе часто бывал верным признаком смехотерапии, которой «занимался» заведующий. В отделении, где боль чередуется с болью, это было необходимо.
Уединяться у него, по-видимому, не получалось – мешал характер. В кабинете принимал всех, кому требовалась консультация, за исключением времени, проведенного в операционной или на планерке у главного врача больницы. На фоне тех лихих девяностых это был на редкость порядочный человек, жалеющий всех – и богатых, и бедных, и бомжей, которых «скорая помощь», случалось, подбирала на улицах Черкесска. Принципиально игнорировал входившую тогда в моду тенденцию раскрывать неизлечимым и тяжелобольным людям истинное положение вещей, считая это безнравственным, поскольку нарушалась ведущая к выздоровлению гармония «троицы», провозглашенная еще Гиппократом: врач, болезнь и пациент. Такая позиция срабатывала безотказно: люди, поверив в него, преодолевали недуги. Так было и с моим папой, оказавшимся в его отделении с тяжелой формой сахарного диабета, осложненного гангреной. В 1999 году он снова попал в отделение Татаршаова, к которому успел привыкнуть, как к сыну. Получилось в последний раз: увы, медицина не всесильна. Слава Богу, благодаря добру и участию со стороны Мухарби Хаджибикировича он не испытывал депрессию, а долгие вечерние беседы с доктором превращались для него, если можно так выразиться, в анестезию. Точкой соприкосновения были не болячки, а состояние науки, образования и медицины.
…Папа ушел ночью – инфаркт. По словам медсестер, Татаршаов, узнав об этом утром, плакал навзрыд. Я не допытывалась, соответствовало ли это действительности. Думаю, да, потому что он провожал его в последний путь вместе с нашей семьей. Спасибо вам, доктор!
С тех пор прошло восемнадцать лет. Мухарби Татаршаов по-прежнему возглавляет хирургическое отделение. Его долголетнее пребывание в столь ответственной должности обернулось стабильной работой отделения и укомплектованием его компетентными кадрами, которые, как известно, решают все. Достижения Татаршаова и коллег, в том числе благоприятные исходы единичных клинических случаев в мировой хирургии, прослеживаются по его почти ста пятидесяти научным публикациям в отечественных и зарубежных изданиях, где описаны уникальные технологии операций, позволяющих спасти и улучшить качество жизни пациентов.
Мухарби Хаджибикирович поднял в нашей республике уровень хирургической помощи до международных стандартов. Но несмотря на многочисленные регалии, он остался простым и доступным человеком. «Это высший пилотаж нравственности, – сказала жительница города Черкесска Ольга Новикова. – Не каждый известный в республике человек способен внушить к себе доверие и уважение. Когда я, незнакомая ему женщина, вошла в его кабинет вместе с больной сестрой, он встал, поприветствовал нас, предложил сесть и лишь тогда поинтересовался, с какой целью мы к нему пришли. Сестра очень плохо себя чувствовала и прямо тряслась от дурных предчувствий, но он, выслушав ее и успокоив, сказал, что все будет хорошо. Недаром говорят, главное лекарство в медицине – сам врач. Свое слово он сдержал: сестра сейчас чувствует себя прекрасно. Конечно, мне не довелось увидеть его за операционным столом, но что он кудесник, могу сказать со всей ответственностью, ведь моей сестре не смогли оказать помощь даже в Москве. На днях, когда я призналась ей, какой диагноз ей ставили, она чуть не упала в обморок. «Хорошо, – сказала, – что я не знала о нем, сто процентов, умерла бы от страха». И, говорят, доктор ведет себя так со всеми».
Хирург в переводе с древнегреческого означает «работа рукой». Специализировавшись в области практической хирургии, Мухарби Хаджибикирович доказал всем, что руки у него золотые. Художник по натуре, он удивляет восприятием собственных работ. Помню, как осматривая послеоперационную ступню больного с удаленной гангренозной частью, он вдруг воскликнул восхищенно: «О, прекрасная картина!» И предложил: «Взгляните!» Подчинившись, но узрев в затягивающейся ране жуть, а не красоту, я поняла, что до романтики медиков мне далеко. По компетентному мнению ортопеда Георгия Давыдянца, высказанному года два назад, «действия Татаршаова во время операций отличаются тщательностью исполнения. И после них он внимателен к мельчайшим нюансам эмоций своих подопечных, из которых складывается настроение, а значит, и тенденция к выздоровлению».
В профессиональной деятельности любого человека своя нравственная точка отсчета. У Татаршаова это врачебная этика. Помнится инцидент. На моих глазах дежурный врач вполне профессионально попросил на обходе раненого полковника Льва Килбу: «Покажите культю!» Храбрый на поле боя воин, которому нелегко было осознавать себя калекой в расцвете лет, впал в уныние. У него повысился сахар в крови. Ухудшились результаты анализов. Когда Татаршаову доложили об этом, он пришел к нему в палату и спросил на полном серьезе: «Слушай, а чем тебе плохо? Лежи себе, отдыхай, все вокруг тебя пляшут, кофе в постель подают. Когда у тебя такое было? Мне бы так!» Поговорил, между прочим, о том о сем, и, что интересно, хандру у Килбы как рукой сняло. Правда, он не увидел, как потом, в ординаторской, заведующий «распекал» доктора за неосмотрительность.

СТУПЕНИ НАУКИ
Диссертацию на соискание ученой степени кандидата медицинских наук Татаршаов защитил в 1989 году. Тема была актуальной: «Комплексное лечение гнойного халангита». В последующем доктор продолжил заниматься еще более сложной проблемой билиарной хирургии. Посвятив докторскую диссертацию профилактике рецидивов рубцовых желчных протоков, которую защитил в 1996 году.
В профессиональной «копилке» набралось несколько рационализаторских предложений по совершенствованию существующих методов оперативного лечения хирургических больных. К примеру, предложенная современная тактика лечения острого деструктивного панкреатита упразднила смертный приговор для больных, ведь статистика в конце прошлого века была удручающей. В центральных клиниках погибали до 60-70% больных, на периферии – до 80-90%. Отойдя от традиционных, неэффективных методов и применив собственную новую тактику лечения больных, значительно снизили летальность еще в 1996 году. Соотношение «сухой цифири» существенно сдвинулось в нашу пользу – 12,8% против 55-60%, зафиксированных в крупных центральных клиниках России.
Но, увы, как часто случается в сфере науки, успех вызвал бурю острых дискуссий. На IV Международном конгрессе хирургов-гепатологов, прошедшем в 1996 году в городе Туле, многие коллеги не согласились с предложенной им методикой, подоплека даже не вуалировалась, мол, будет нас учить какой-то провинциал!..

ТРИУМФ
Со временем, однако, амбиции уступили место логике. Специалисты, заинтересованные в снижении уровня смертности, стали пользоваться предложенной Татаршаовым тактикой лечения больных. Триумф наступил через четыре года: на IX съезде хирургов России в Волгограде его последователи делились фурором, произведенным в своих регионах, – их пациенты выживали! И случилось невероятное. Воодушевленный таким неожиданным позитивом президент Международной ассоциации хирургов-гепатологов стран СНГ профессор Эдуард Израилевич Гальперин, отказавшись от заключительного «аккорда», объявил с трибуны: «Слово предоставляется автору методики профессору Татаршаову из города Черкесска!» К такому повороту событий Мухарби Хаджибикирович был явно не готов. Но куда денешься? Пришлось выступать экспромтом. Аудитория – 1000 делегатов, из них около 450 профессоров и докторов наук – слушала его в абсолютной тишине. После последней его фразы все встали и очень долго аплодировали. Это была победа здравомыслия. Когда Татаршаов сошел со сцены, его остановил профессор Борис Алексеевич Королев из Нижнего Новгорода: «Подождите, молодой человек, я хочу вас обнять и поблагодарить Судьбу за то, что в российской хирургии есть такие таланты».
Сейчас трудно даже представить, что был период, когда приходилось пробивать дорогу и новому методу лечения больных с патологическим сужением желчных протоков.
Коэффициент полезного действия разработок Мухарби Хаджибикировича отметил в основном докладе на XV Международной конференции хирургов-гепатологов профессор Валерий Иванович Малярчук, заявивший: «Лучшие результаты по лечению рубцовых стриктур желчных протоков – у профессора Татаршаова». Его слова процитировал журнал «Анналы хирургических патологий».
«Хочу, кстати, уточнить, и это должно быть обязательно отмечено, – добавил мой собеседник, – без поддержки коллектива нашего отделения я вряд ли бы достиг такого успеха. Ребята талантливые, знающие свое дело. Я горжусь их сплоченностью. Поэтому, когда меня спрашивают, кто из них лучший, я отвечаю – все и каждый в отдельности. Можно перечислю их? Амит Ажуович Караев, Владимир Рамазанович Борлаков, Зураб Закирьяевич Дармилов, Леон Манахович Кечеруков, Мурат Маджидович Чотчаев, Анзор Фуадович Охтов и Азамат Аминович Кемрюгов. Разновозрастные, молодежь уже в спину дышит. И это правильно. Наука двигается. Смена должна быть компетентнее нас.
Сейчас мы широко используем методы малоинвазивной хирургии, альтернативы классической операции, позволяющей проводить ее без разрезов, при помощи нескольких точечных проколов тканей или естественных физиологических отверстий. Пропуская специфику, отмечу лишь, что это позволило сократить число открытых хирургических вмешательств, минимизировать операционные травмы и сократить время лечения».
– Этот год, – подытожил Татаршаов, – Год здоровья, объявленный Главой нашей республики Рашидом Темрезовым. Это явное указание на то, что высшая профессиональная цель врачей только одна – интерес больного.

НА СНИМКЕ: Мухарби Хаджибикирович ТАТАРШАОВ, заведующий

хирургическим отделением Карачаево-Черкесской республиканской больницы.

P.S. Мухарби Хаджибикирович ТАТАРШАОВ, заведующий хирургическим отделением Карачаево-Черкесской республиканской больницы. Свидетельство высокой оценки его реальных заслуг: доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач КЧР, заслуженный врач России, член нескольких международных и российских ассоциаций и обществ хирургов, член Российского общества хирургов-гастроэнтерологов, обладатель двух золотых скальпелей, врученных коллегами – врачебными сообществами КЧР и хирургов Северного Кавказа.