Новости

“Он привык плыть против течения…”

28 августа в 04:12

12 просмотров


Взывать к заслуженному врачу КЧР Казбулату Зекерьяевичу Байкулову с просьбой рассказать о своей жизни, работе, все равно, что разговорить статую в городском парке – по своему опыту знаю. Мягкий на слово, но жесткий на решения и поступки, он никогда не жаловал журналистов, если речь заходила о его персоне. Но тут проняло. Думаю, не в последнюю очередь потому, что был в отпуске. В расслабленном состоянии, так сказать, и дал слабину…
– Казбулат Зекерьяевич, я, может, и повторяюсь, как заевшая пластинка, но то, что вы редко кого балуете живыми разговорами о себе – это факт, но, согласитесь со мной, на сегодняшний день автобиографическая литература не только в России, во всем мире выходит на первый план. И коль уж вы дали добро, с нее и начнем? С автобиографии.
Взывать к заслуженному врачу КЧР Казбулату Зекерьяевичу Байкулову с просьбой рассказать о своей жизни, работе, все равно, что разговорить статую в городском парке – по своему опыту знаю. Мягкий на слово, но жесткий на решения и поступки, он никогда не жаловал журналистов, если речь заходила о его персоне. Но тут проняло. Думаю, не в последнюю очередь потому, что был в отпуске. В расслабленном состоянии, так сказать, и дал слабину…
– Казбулат Зекерьяевич, я, может, и повторяюсь, как заевшая пластинка, но то, что вы редко кого балуете живыми разговорами о себе – это факт, но, согласитесь со мной, на сегодняшний день автобиографическая литература не только в России, во всем мире выходит на первый план. И коль уж вы дали добро, с нее и начнем? С автобиографии.
– Почему бы и нет? Это святое. Я родился 15 сентября 1932 года в г. Курорт-Теберда. У моих родителей Зекерьи Байкулова и Дауты Текеевой было четверо детей: Анзор, Лиза, я и Люда. На сегодняшний день все мы – дети, – живы здоровы, за исключением Лизы, которую мы не забудем никогда… Отец мой был личностью известной, поскольку, можно сказать, до конца своих дней, – а это был 1989 год – работал председателем народного контроля в Теберде и Домбае, а в далеком 1937-м был арестован, как враг народа. Его старший брат Исмаил – председатель Карачаевского областного суда – был не только арестован по такому же обвинению, но и расстрелян. Впоследствии, оба они были реабилитированы, но тогда об их судьбе мало что было известно… Отсидев, отец нашел нас в Казахстане, куда нашу семью депортировали в 1943 году, как и весь народ…
Я так поняла, чтобы я не утруждала ни себя, ни его лишними вопросами, Байкулов молча достал из ящика стола и раскинул передо мной веер документов: аттестат, дипломы, удостоверения, благодарственные письма от руководителя Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека Г. Онищенко, почетные грамоты и т. д. Мне в глаза сразу бросился один документ – удостоверение к медали “За доблестный труд в Великой Отечественной войны с 1941-1945 гг.”.
– Но, позвольте, Казбулат Зекерьяевич, ведь вам в 1944 году было всего-навсего двенадцать лет!
– Это целая история, – оживляется мой собеседник, – как я уже сказал, мы попали на место жительства в совхоз с необычным названием “Каучук”. Дело в том, что в этих местах произрастало растение, – а затем стали промышленным способом разводить – тау-сагыз. У него были настолько массивные корни, что разрезать их стоило немалых трудов даже для взрослых мужчин, а разрежешь или надрежешь – появляется жидкость, на вид сущее молоко, на деле – чудовищной силы клей. Местные жители же собирали семена тау-сагыза, которые были подобны одуванчикам, одно неосторожное движение, дуновение, даже сильное дыхание – и они разлетались во все стороны. Это был адский труд. Тау-сагыз все время поливали, чтобы как-то облегчить его сбор, оттого заболоченные земли кишели змеями, жабами и другими пресноводными тварями. Ни один подросток не избежал соблазна насобирать как можно больше тау-сагыза, но лучше всех, как ни странно, это получалось у меня. И вот в один из дней подходит бригадир совхоза Арутюнов и говорит: “Казбулат, в республике объявлено соцсоревнование по сбору семян тау-сагыза. Всего один световой день. Попробуй свои силы. Я знаю – ты сможешь. Ты всем утрешь нос”. Мать накинулась на него чуть ли не с кулаками: “Ты что, с ума сошел? Мальчишке всего двенадцать…”, а он свое гнет: “Давай попробуем”. Ну я и согласился.
И вот заветный день настал. Мальчишка встал в четыре утра и под музыкальное сопровождение – вой диких, голодных шакалов – отправился на поле. И начинает собирать эти эфемерные, норовящие то и дело выпорхнуть из рук, словно бабочки, семена. К полудню – жара стоит под 50 градусов – пот заливает глаза, нечем дышать, мать умоляет перекусить, отдохнуть, а затем и вовсе сойти с дистанции, как говорят спортсмены. К ее просьбам присоединились наблюдавшие за происходящим старики, Арутюнов засуетился. Но никто из них не смог отнять у мальчишки инициативы, возможности выразить себя, распорядиться своей силой.
Директор совхоза Кемалов лично прибыл на подведение итогов. Он, кстати, был единственным казахом в совхозе, все остальные из тех, кто не волен был выбирать место жительства – греки, немцы, карачаевцы, чеченцы, калмыки… Кемалов лично взвешивал собранное колхозниками. Итоги потрясли всех. Как правило, больше двух с половиной килограммов семян никому за день собирать не удавалось. Рекордсменом Казахстана считался немец Александр Кригель, результат которого равнялся 16 килограммам сырья, так вот, Казбулат обошел его, собрав за один световой день 21 килограмм 500 граммов тау-сагыза.
Когда рекорд был зафиксирован и официально подтвержден, Хасбулата удалого, как стали величать мальчика и стар, и млад, премировали (двумя!!!) тысячами рублей, домой отвезли на директорском “виллисе”, загрузив его предварительно кучей подарков – туфли, полушубок, продукты… Центральные газеты опубликовали о нем статью, напечатали фото.
Окончив школу на “отлично”, Казбулат поступил в Капланбекский ветеринарный техникум, что находится в одиннадцати километрах от Ташкента. Окрестности Ташкента – райские кущи по сравнению с бесплодными песками Казахстана, но и к ним надо привыкать, и лишь во сне бродить по изумрудной тебердинской траве, срывать яблоки и груши со стелющихся от тяжести по земле веток и пить студеную родниковую воду…
После учебы Казбулат стал заведующим Свердловским ветучастком в Казахстане, который обслуживал отгонное животноводство.
– Представьте себе, что в 50-60-е годы только в одном колхозе Ленина было более 100 тысяч голов живности – овец, коров, лошадей, верблюдов, – вспоминает Казбулат Зекерьяевич. И ни слова о том, как он мотался целыми днями на продуваемом всеми ветрами “газике” по многочисленным животноводческим хозяйствам, поголовья которых сплошь были заражены всевозможными болезнями. Ни слова о том, что не раз был на краю гибели: то колесо в горах отвалится, и приходится выпрыгивать из переворачивающейся машины на ходу, то буран заносит машину до крыши и откапываешь его из-под снега, обморозив руки-ноги, уши, а то и кто из двуногих, угрожая двустволкой, требует разорвать тот или иной акт о необходимости уничтожить поголовье овец, зараженных болезнью…
– Но наш Казбулат с детства привык плыть против течения, – поясняет рассказавший мне все эти истории, односельчанин Казбулата Салих Глоов. – Откуда всяким проходимцам было знать, что он искусный боксер и легко, между делом, может уложить сразу двоих-троих?..
– И вот долгожданный 1956-й год, когда мы смогли вернуться на родину. Раньше нас в Теберду приехали лишь две семьи – Халамлиевы и Глоовы. Вскоре освободилось место веттехника, и я начал работать, но проработал недолго, потому что хотел учиться дальше. Я точно знал: другого пути у меня нет. Только учеба.
Блестяще выдержав вступительные экзамены, Байкулов стал студентом Ростовского медицинского института. Стипендия – всего 30 рублей, и этих денег катастрофически не хватало, потому что все деньги уходили на приобретение книг: Мольер, Диккенс, Гаутман, Муйжель, Короленко, Толстой и, конечно же, специальная литература. Но только высокими материями сыт не будешь, и Казбулат берет ночные дежурства в больнице для ухода за тяжелобольными. Дежурства без права сна, но выдержки ему не занимать, он всегда первый – и на работе и в институте, после окончания которого Казбулату в Ставропольском крайздравотделе пообещали крупную масштабную работу в родной Карачаево-Черкесии – заведующим эпидотделом области. Но в облздравотделе пересмотрели решение, и Байкулов был направлен на должность главного врача санэпидстанции аула Хабез.
– Хабез тогда и сегодня – это небо и земля. Хабез тогда – это бездорожье, дефицит бензина, нехватка специалистов, лекарств… Но именно работа в Хабезе стала для меня интересным и весьма поучительным опытом, потому что там было понимание человеческого братства, надежности общности людей. Может, потому мы так легко справились с вспышкой полиомиелита, которая имела место в 1968 году. Надо ли говорить о коварстве этой болезни, поражающей нервную систему детей, часто с развитием параличей. Профилактика была лишь одна – иммунизация. Но люди, как только эпидемиологи за порог, выбрасывали полидраже в мусор. Потом сколько мы с эпидемиологом Константином Эрастовичем километров накрутили по району, раздавая драже и, следя, чтобы его приняли больные дети, никакой спидометр не смог бы подсчитать.
Обошлась без каких-либо последствий и вспышка брюшного тифа в Али-Бердуковском. И не в последнюю очередь потому, что работали рука об руку с секретарем райкома партии Наричем Азовым и председателем райисполкома Аубекиом Богатыревым. Эти люди не топали в панике ногами, не срывались на крик: “Откуда тиф? Откуда холера?”, а всячески оказывали помощь медикам, помогали решать проблемы.
Затем Байкулова перевели в СЭС Карачаевска заведующим санитарным отделом.
– Может, я и ошибаюсь, но, на мой взгляд, эпидемиология, как никакая другая наука и практическая деятельность, требует высокого мастерства, глубоких знаний, искреннего человеколюбия, самоотдачи, поскольку имеет дело с особо опасными инфекциями. Санотдел – путь куда протоптанней и легче, с одним смущающим обстоятельством, очень часто приходится иметь дело с людьми без чести и совести, норовящими заплатить денежку, лишь бы не проходить унизительный с их точки зрения, медосмотр, готовыми в любой момент обвесить, обсчитать. Люди-то по разному привыкли решать вопросы…
– Я просто-напросто не разговариваю с такого рода просителями, здесь твердое “Нет!”.
Сейчас служба, которую я возглавляю, называется не СЭС, как это было долгие годы, а “Центр гигиены, эпидемиологии в КЧР в Карачаевске и Карачаевском районе”. Работы много – это лабораторное и химическое обследование объектов, анализы, смывы пробы, измерения, выдача санпаспортов на спецмашины, санитарный минимум, аттестация…
– Казбулат Зекеряевич, для меня, человека не посвященного, это – китайская грамота, нельзя ли проще?
– Могу. Но только в виде хвастовства. За те годы, что я здесь работаю, не было выявлено ни единого случая заболевания сифилисом, туберкулезом у работников общепита, дошкольных и школьных учреждений. Бог миловал от таких напастей как брюшной тиф, холера, полиомиелит. Тут более чем где-либо уместна поговорка: “Береженого Бог бережет”. А берегут здоровье граждан нашего района своим неустанным трудом помощник эпидемиолога Зоя Яхъяева, помощник санитарного врача Эмма Калмыкова, лаборанты Людмила Лайпанова и Мадина Кубанова.
– Тогда грех не похвастаться еще одним вашим достижением – капитальным ремонтом здания. Еще вчера оно было обшарпанное снаружи, отдающее гнилым смрадом изнутри… А сегодня радует глаз отделка из мрамора, стеклопакеты. В лабораториях новое оборудование, сушилки, шкафы, автоклавы…
– Это в первую очередь заслуга шефа – Хусея Хызыровича Батчаева. Он сделал все, для того чтобы здание стало продолжением специалистов, которые в нем трудятся и добрым другом и помощником. Наша баклаборатория, к примеру, является дублером республиканской, и в случае чего – должна и сможет взять удар на себя.
– Казбулат Зекерьяевич, понятно, что вы человек очень занятой, и все же как проводите свободное время?
– У меня нет времени, проводить время! В любую свободную минуту я бегу к внукам и внучкам, их у меня пятеро! Это меня осчастливил мой единственный сын Шамиль. А еще хочу вам сказать, поскольку я не из тех, кто “в сведенных подагрой пальцах любит крепко держать бразды правленья”, сейчас думаю о том, что еще сделать полезного и приятного для моих коллег и товарищей по работе, прежде чем уйти на заслуженный отдых. А то ведь засиделся…
Аминат ДЖАУБАЕВА.
На фото: Казбулат Байкулов, заслуженный врач КЧР.

“Он привык плыть против течения…”

Последние новости

{{commentsCount}}

Комментариев нет

Войти на сайт с помощью

Войти через эл.почту

Регистрация на сайте

“Он привык плыть против течения…”

Последние новости

{{commentsCount}}

Комментариев нет