«Повинуясь воле…»

10 сентября в 09:10
22 просмотра
 
Институт «аманатством»: прошлое, настоящее и будущее.
Объективный анализ исторического процесса развития полиэтнического населения Северного Кавказа в составе России в Год истории обретает новое звучание.
Разрешение стратегических интересов Российского государства на Северном Кавказе в 17-19 веках, завершившееся вхождением народов Северного Кавказа в устойчивую государственную систему Российской империи повлекло множество позитивных последствий.
Безусловно, военные, политические, территориальные и другие замыслы, с которыми последовательно выступала Россия на Кавказе, самым кардинальным образом отразились в исторических судьбах горцев. В 17-19 веках здесь столкнулись глобальные интересы ряда государств: Османской империи и его сателлита Крымского ханства, России и Иранского шахства, а также отдаленных мировых держав – Франции и Англии Положение и в самой России оставалось непрочным.
Институт «аманатством»: прошлое, настоящее и будущее.
Объективный анализ исторического процесса развития полиэтнического населения Северного Кавказа в составе России в Год истории обретает новое звучание.
Разрешение стратегических интересов Российского государства на Северном Кавказе в 17-19 веках, завершившееся вхождением народов Северного Кавказа в устойчивую государственную систему Российской империи повлекло множество позитивных последствий.
Безусловно, военные, политические, территориальные и другие замыслы, с которыми последовательно выступала Россия на Кавказе, самым кардинальным образом отразились в исторических судьбах горцев. В 17-19 веках здесь столкнулись глобальные интересы ряда государств: Османской империи и его сателлита Крымского ханства, России и Иранского шахства, а также отдаленных мировых держав – Франции и Англии Положение и в самой России оставалось непрочным. Устойчивость этого положения не обеспечивалась позицией местного населения и затянувшимся процессом расселения предгорной равнины казаками, выходцами из Украины, Дона и Поволжья.
К началу 19 века былая мощь и влияние Османской империи и Крымского ханства несколько ослабели. Как подчеркивал турецкий офицер Осман-бей: «Кавказский хребет – естественный предел азиатской Турции. Эта истина была достаточно понята государственными людьми Турции еще в 1750 году, когда Россия обнаружила все более и яснее свои политические стремления. Но, когда Турция была в полной силе, она забавлялась прогулками в Вену и Милан; между тем как о Кавказе стала думать в период полного истощения и раздробления» (Цит. по: 3. Кипкеевой,)
Набиравшая силу Российская империя шаг за шагом расширяла свое влияние на южных рубежах. В ходе длительной Кавказской войны противоборствующими сторонами использовалось множество форм и методов завоевания симпатии и доверия местного населения. Об одной из традиций этого периода хотелось бы поделиться своими размышлениями.
Со времен Ордынского нашествия армия победителей, после подписания мирных соглашений, вынуждало побежденных к аманатской присяге. «Аманат» – (тюркское «11 поручитель», «залог»).
Практика «аманатства» при решении военно-политических вопросов не является изобретением Золотой Орды или России. История Древней Греции, Египта, Персии, Римской империи знает много примеров практики использования поручителей (i.e. аманатов) из представителей покоренных народов.
Недавно, перечитывая книгу «Эхо Непрядвы», (Непрядва-речка, у которого произошла Куликовская битва), российского (советского) писателя и историка Владимира Возовикова, выписал для себя цитату: «Заложником в Орде был оставлен и юный Василий (сын Дмитрия Донского – Ш.Т.). Еще со времени набега на ханских задворках обретался Кирдяпа. Как в старинные времена, наследники великих русских князей оказались в ханских руках. Не было лишь Федора, сына Олега Рязанского… ».
Институт аманатства широко бытовал в период обмена послов как посольский обычай. Так на южной границе Руси, например, в одно и то же время русский посол отправлялся в Ногайскую Орду, а ногайский посол – в Московскую Русь, как залог верности данным обязательствам.
В своеобразной форме эта практика использовалась и в период присоединения к России отдельных сообществ Северного Кавказа. Системное применение института «аманатства» в ходе Кавказской войны послужило решению двуединой задачи: военно-политического и кадрового характера.
Первая из них – служила гарантом обеспечения подконтрольно- стабильной обстановки на присоединенных территориях, за счет такого сдерживающего фактора как «аманатство”. Принятие в качестве «аманатов» детей из числа правящей верхушки народонаселения новых территорий как нельзя лучше обеспечивало условия для того, чтобы здесь не содержать силовые (войсковые) подразделения. В прямой связи с такой целью решался и другой вопрос, связанный с достижением политической цели – формирования у местного населения ощущения лояльности к судьбе нового государства и целесообразности строить свое будущее в рамках этого единства.
Конечно же, практика аманатства была обременительной, жесткой, но, в то же время, аманаты получали прогрессивное, европейское образование в Ставрополе, Владикавказе, Нальчике или Эстонии, Финляндии, тем самым оказываясь в элитарных слоях Российского и горского обществ. В Терках, например, в начале XVII в. пребывало 14 человек горских аманатов, являвшихся выходцами из представительных слоев местного населения Северного Кавказа. В ставке Св. Креста, (по данным 1733г.), аманатов было 1 8 человек, а в Кизляре в 1 760 году содержалось 20 человек и все они были в возрасте от 3 до 26 лет.
Здесь впору привести высказывание осетинского историка Георгия Кокиева: «Горским аманатам, по ходатайству ген. Долгорукова, выдавалось ежегодное жалованье, размер которого был обусловлен социальным происхождением аманата. Дети кабардинских, аксайских и кумыкских князей получали в год 147 руб. 60 коп., узденские дети получали 49 руб. 20 коп. и, наконец, дети родовых старшин получали от 1 5 руб. 60 коп. до 48 руб…”
Более того, многие горские аманаты пребывали в России настолько долго, что они, приняв крещение, окончательно обрусевали и навсегда оставались в России. Таковым, например, явился кабардинский аманат – Сабазгирей Куденетов. Находившийся в аманатах в г. Кизляре на протяжении 20 лет, он заявил, что «в отечество свое ехать не хочет, а желает остаться на вечном е. и. в Подданстве». Судьба Сабазгирея Куденетова – судьба многих аманатов». По словам военного историка начала 19 века И.Дебу, те аманаты, которые по освобождении возвращались на родину, «разглашали между своими единоземцами о могуществе России, о милостях, предводителем многочисленных российских войск оказываемых, и об обращении с ними…». Показательна в этом плане и судьба сына имама Чечни и Дагестана Шамиля Джамалуддина, который, пробыв в аманатах в России, настоятельно убеждал отца идти на переговоры с царскими властями. И неизвестно как сложились бы отношения России и Дагестана в тот период, если бы не ранняя болезнь и смерть Джамалуддина.
Есть и более ранние источники информации по данному вопросу. Так, известно, что после избрания Михаила Федоровича на царство в 1613 г. один из влиятельнейших кабардинских князей, Сюнчелей Янгалычев, разослал по Кабарде и Дагестану воззвание, обращенное к князям и мурзам, с призывом, по примеру Кабарды, перейти в подданство России. В результате этого воззвания кабардинские и кумыкские князья «Гирей с братьею, Алибек – князь Казикумухский, Сурхай – князь Карабулацкий, Машет-Хан-Мурза с братьею, Тарковские и иные кумыкские князья с узденями, Солох – князь кабардинский, Казы-Мурза Шепшуков, Айтек-Мурза Алхасов и Мудар-Мурза с узденями по своей вере принесли присягу, шествовали и государю служат и прямят»?7
Таким образом, институт аманатства в Российской империи являлся одним из ключевых в формировании местной, пророссийско-лояльно настроенной элиты, который и был заложен в основу формируемых российских государственных структур на Кавказе.
Некоторые выпускники аманатских школ назначались чиновниками царской администрации на местах и в центре, но значительная их часть продолжала образование в гимназиях, кадетских корпусах, в итоге сделав значительную военную карьеру: Из этих школ вышло немало заслуженных генералов, видных военных деятелей царской армии: таковы, к примеру, Черкасские, Карсаков, Хан-Гирей, Казы-Гирей и мн. другие.
Таким образом, на определенном этапе аманатство, появившееся как инструмент обеспечения верности взаимным обязательствам между противоборствующими сторонами, стал превращаться в мягкий вариант “почетных” поручителей, используемый как инструмент, способствующий проведению определенной государственной политики по подбору, воспитанию, обучению и расстановке кадров управленцев-государственников, которые не по принуждению, а по убеждению (следствие полученного российского, а следовательно, европейского образования) успешно проводили государственную политику, принося своему Отечеству и народу норой больше пользы, чем армейские и иные силовые подразделения, т.к оказывали реально ощутимое воздействие на соплеменников, на общественно-политическую атмосферу. Как показала практика аманатства – вторая задача была наиболее важной и сложной. Здесь впору заметить, что в Российско-Кавказских отношениях, второй вариант аманатства применялся издавна. В середине 16 века вместе с Марией Темрюковной российскому Государю была представлена делегация ее кабардинских родственников, а в 1563 году сыновья ногайского бия Юсуфа, Ибрагим и Эльмурза, были отправлены их дядей Исмаилом в Москву для обеспечения мира и в качестве гаранта его соблюдения между Москвой и Ногайской Ордой. Позже они и другие представители Северного Кавказа поступили на государственную службу и стали основателями знаменитых и могущественных (уже российских) дворянских, княжеских династий Черкасских, Юсуповых, Шереметьевых, Урусовых, Кубатиевых и т.д…
В 19-ом веке аманатским воспитанникам, наряду с гимназистами, получившим светское образование в России, предстояло через некоторое время решать вопросы как своего народа, так и государства, гражданами которого они являлись. И такая политика давала ощутимые плоды.
1828 год, к примеру, стал переломным в истории карачаевского народа. Подписание “Прошения” карачаевскими владельцами о присоединении Карачая к России оказало громадное влияние на историю, экономику, культуру и другие стороны жизни народа, жившего до этого достаточно обособленно. “Повинуясь воле… обязуемся впредь ни в чем не провиняться против России”, “быть всегда Российскому престолу верноподданными и подтвердить то предлагаю”. И далее в пункте №2 “Прошения карачаевцев” сказано: “В удостоверение вышеописанной даем из назначенных вами четырех фамилий аманатов”. История сохранила их имена: это Ахмат Крымшамхалов -10 лет, Хасанбий Дудов- 16 лет, Умар Узденов- 23 года, Умар Байрамуков-18 лет; в 1837 году в аманаты были причислены Асламбек Бийнегеров (Крымшамхалов), Ислам Карабашев и др. Что стало с аманатами впоследствии? Имеющийся материал говорит о следующем: Крымшамхалов Ахмат вырос в офицеры царской армии, а его сын Айтек также дослужился до ротмистра и преподавал во Владикавказском кадетском корпусе. Дети старшего сына Ахмата Михаил и Василий Крымшамхаловы-Соколовы будучи полковниками царской армии, участвовали в белогвардейском движении. А сын Айтека первым из числа карачаевцев вырос до генерала. Как предполагается, их потомками и являются русские Крьгмшамхаловы, проживающие в настоящее время в Уфе и других регионах России. Бостанов Абдурахман, сын Чеппелеу-хаджи, служил в русской армии поручиком и за отличия в походах и боях был удостоен ряда боевых наград и жалован землями в размере 100 десятин, Салпагаров Даулетгерий, сын Керти-хаджи, офицер русской армии, за заслуги был также пожалован участком земли в размере 300 десятин. Здесь приведены данные, из публикаций профессора К.Лайпанова. Аманаты стали офицерами и доблестно служили как России, так и своему народу и были проводниками прогрессивных идей России в Карачае. Список этот, безусловно, можно продолжить. Из числа аманатов, удостоенных офицерского звания, в равной степени, можно назвать осетин и чеченцев, кабардинцев и ингушей, ногайцев и абазин.
С завершением Кавказской войны необходимость института аманатства на Кавказе, как порождение военного времени, отпала.
К концу 19 века народы Северного Кавказа органически вписались в структуру российской государственности, экономика их динамично развивалась, к тому же выросла целая плеяда военных и государственных деятелей, ученых, писателей, художников и других видных деятелей. И все они получали образование в России. Их кругозор, мышление, позиция в важных вопросах базировались на понимании роли и значения российского государства в судьбе своего народа. Такого рода подход, всецело исходящий из интересов , специфики жизнедеятельности горского населения, давал хорошие результаты.
В данном вопросе показательна цитата из работы кубанского историка Ф.А. Щербины, которую приводит в своей работе И. Я. Куценко: «Представьте, в самом деле, что должен был думать о нас, русских, хотя бы кумык, который в течение столетий был собственником и потом вдруг благодаря нашему непониманию его общинного быта стал пролетарием, и как должен был смотреть со стороны на это горец!» А ведь это не единичный пример. Религиозный фанатизм кавказских горцев, в котором принято обыкновенно видеть причину всех причин вражды к нам горцев, был лишь следствием чего-то другого, и этим другим, несомненно, было неумелое и бестактное отношение чиновников к экономическому быту и обычному праву горца. Нарушить у народа земельные основы – значило поколебать все”. Но там, где не было таких причин, там слаб был и фанатизм горцев. В целом, схожую политику проводили властные органы и в коммунистическую эпоху. Многие будущие руководители регионов, как правило, проходили подготовку в обкоме, крайкоме и ЦК КПСС. Так формировались руководители с общегосударственным мышлением.
Бурные же процессы конца 20 века разрушили устоявшуюся форму подготовки и продвижения кадров, саму систему формирования руководящего звена, наделенного государственным мышлением. Ныне в моду вошло обучение молодежи за границей, как в светских, так и в религиоведческих учебных заведениях. Ничего страшного в этом не было бы, если бы при этом не ущемлялся авторитет российской системы образования. А ведь именно такая практика негативно сказалась на отечественной системе образования и подготовки профессиональных кадров. Влияние центральных органов власти на процесс формирования местных элит с государственным (пророссийским) мышлением и ответственных за государственный подход в решении важных вопросов нарочито свелось к минимуму. И это в то время, когда руководство современной России ставит сложнейшие модернистские задачи перед государством и обществом в его социально-экономической и политико-гуманитарной сферах. Как решать эти сложные проблемы, жестко стиснувшись, а порой замкнувшись в товаро-рыночных отношениях? В условиях, когда геополитические процессы, протекающие в настоящее’ время в мире, в значительной степени затрагивают и Кавказ (НАТО в Закавказье, ситуация в Южной Осетии, Абхазии, возрождение нетрадиционных религиозных учений и т.д..) ,такое положение вещей опасно.
На мой взгляд, в регионах необходимо вновь систематизировать работу по подготовке руководителей самых разных уровней с тем, чтобы ввести в практику работу по плановой подготовке специалистов именно с государственным мышлением. Надо признать, что в последние годы определенная работа в этом направлении проводилась: создан Президентский резерв кадров, составлены списки резервов на выдвижение по линии государственной службы по субъектам федерации. Теоретические предпосылки для успеха как будто бы есть, как есть и замечательные примеры успешной деятельности специалистов-государственников, которые являются ныне проводниками государственных идей на местах, в субъектах Федерации.
Именно целесообразная системность, последовательность в этом деле, с учетом восприятия национально-государственного опыта, даст необходимые результаты, которые будут способствовать формированию устойчивой, динамично развивающейся России и, в части уверенного, стабильного развития Северного Кавказа в ее неотъемлемом составе.
Ш. ТОТОРКУЛОВ.
Доктор экономических наук, профессор СКГГТА.
Поделиться
в соцсетях