Высоко-высоко в горах, там, где берут начало горные реки и колышется ветром нежно-зеленая трава, где облака, задевая вершины, тихо скатываются по склонам в долину расположен скальный район Узункола — Кичкинекол. В переводе это означает “малое урочище с речкой”. Стоя у подножия Кавказского хребта на высоте двух с лишним километров, можно сколько угодно любоваться Большой Кичкинекольской подковой — цепью величественных гор, где каждая имеет свое имя и свою легенду.  В ясный день все видно, как на ладони: левая вершина подковы – Фильтр, затем причудливых очертаний Замок – редкая для теплого Узункола гора, покрытая с северной стороны ледниками и снежными склонами.

Высоко-высоко в горах, там, где берут начало горные реки и колышется ветром нежно-зеленая трава, где облака, задевая вершины, тихо скатываются по склонам в долину расположен скальный район Узункола — Кичкинекол. В переводе это означает “малое урочище с речкой”. Стоя у подножия Кавказского хребта на высоте двух с лишним километров, можно сколько угодно любоваться Большой Кичкинекольской подковой — цепью величественных гор, где каждая имеет свое имя и свою легенду.
В ясный день все видно, как на ладони: левая вершина подковы – Фильтр, затем причудливых очертаний Замок – редкая для теплого Узункола гора, покрытая с северной стороны ледниками и снежными склонами. Дальше идет двурогая Двойняшки, следом – величественный Далар и замыкает подкову справа – Трапеция с четкими геометрическими формами.

Молодежное фермерское хозяйство братьев Шамансуровых расположено у подошвы Далара, на крайней высокогорной точке Карачаево-Черкесии. Название горы, скорей всего, сванское. Есть в Сванетии легенда, рассказывающая о том, как некий охотник в поисках большого тура набрел на большую гору, напоминающую очертаниями трон. Обратившись с молитвой к богине охоты Дали, он пообещал ей эту гору в подарок в случае успешной охоты, в качестве трона для правления имеющимися у богини владениями. Судя по тому, что гора обрела свое имя (Дали — богиня, “ар” – место), охота была успешной.
 Добираться сюда от Хурзука крайне непросто: минуя пограничную заставу, альплагерь, форсируя на машине вброд с десяток небольших, но бурных речек. Дорога перекрученной лентой вьется по ущелью, и только водительское мастерство и надежность автомобиля обеспечивают, в конечном итоге, благополучный финал почти 20-километрового отрезка пути.
 Так, благодаря виртуозному вождению невозмутимого Тенгиза Борлакова и мощному техническому потенциалу бывалого “УАЗа”, мы оказались в Кичкинеколе в гостях у молодых братьев-фермеров.
 Старший из них – 27-летний Захит, средний, годом младше – Хаджи и младший Борис, которому сейчас 21 год, может быть и не планировали так рано начинать свою фермерскую карьеру, хотя с раннего детства помогали своему отцу — известному конезаводчику Дахиру Шамансурову. И не случись в семье трагедии, все было бы как-то иначе. Но, случилось то, что случилось: четыре года назад Дахир Гандалакович, объезжая непокорного скакуна, погиб в горах, а его детям пришлось взять заботы о хозяйстве в свои руки. У Захита это был последний год учебы в институте, Хаджи служил в армии, а Борис оканчивал школу. Все, чем сегодня  занимаются молодые фермеры, они делают с удовольствием.
 А дел у фермеров всегда невпроворот. В хозяйстве есть лошади, коровы и овцы. Все, как на подбор — холеные, ведь отец сам выводил породы, скрещивая отличительных по показателям животных. Овцы карачаевской породы здесь гораздо крупней обычных, и покупатели приезжают в хозяйство даже из соседних регионов. Да и кони Шамансуровых по сей день занимают на скачках призовые места.
 – Лошадей у нас не очень много – около сорока голов, – говорит Хаджи. – Все тоже местной карачаевской породы, но отличные экземпляры. Отец больше всего любил этих животных, практически болел ими, издавна работал погонщиком. Никогда не садился на любую лошадь, всегда выбирал лучшую из лучших, занимался ими с особым удовольствием.
 Об отце братья упоминают через слово — просто и спокойно, но в их словах неизменно звучат любовь и гордость, а также – боль преждевременной утраты: до своего шестидесятилетия Дахир Шамансуров не дожил всего год, но сделать в своей жизни успел многое. Да и дед — Гандалак Шамансуров все свои прожитые в трудах праведных девять десятков лет провел в этом ущелье, всего несколько раз в жизни спустившись в долину. Здесь и умер. Памятью о нем — полуразвалившаяся бревенчатая хижина-времянка у реки, неподалеку от нынешнего, тоже некапитального жилища братьев.
 Прочным, постоянным домом в таком месте не обзаведешься — любой случайный камень, скатившись с горы, враз может лишить хозяев крова. И поэтому жилье — только временное, но со всеми необходимыми удобствами. Внутри — железная печь с трубой, широкая лежанка, вся необходимая утварь. Братья поочередно “дежурят” в урочище, помогая и дома, в Хурзуке, своей матери, Ларисе Биляловне, а когда наступает горячая пора, всей семьей дружно справляются с делами.
 Достаточно “мягкую” зимовку этого сезона весь скот перенес благополучно, животные в норме, поэтому весь приплод здоров, имеет хорошую кондицию при рождении и высокие привесы.
 На сегодняшний день поголовье овец в хозяйстве около 2000 голов и в ближайших планах у братьев — его дальнейшее увеличение. Коров мясо-молочной породы поменьше: немногим более семидесяти. В теплое время года весь скот пасется в горах: овцы и кони – повыше, на склонах, крупный рогатый скот — на “дне” ущелья. Несколько странно видеть неповторимого оттенка шелковистую траву, речку, березы прямо у подножия суровых заснеженных скал и понимать, что вся эта пастораль расположена на внушительной высоте.
 – Привыкаешь с детства к горам и потом даже не думаешь, что это — не долина, – улыбается Хаджи. – Все — как внизу, и все же совсем иное. Чем выше в горы, тем чище и вкусней вода и свежей воздух. Да и трава здесь совсем иная, поэтому животным гораздо лучше здесь, в ущелье.
 Настоящие альпийские луга… Но думать об этой местности легковесно — непростительная ошибка. В горах всегда небезопасно: внезапные перепады температуры, сильные ливни и сели, снегопады и лавины, обвалы, дикие звери — самая обычная “приправа” к жизни среди гор. Случались и непрошеные гости — с той стороны гор наведывались сваны, с целью “умыкнуть” пару овец.
 – В прошлые годы такое нередко бывало, – вспоминают братья. – Гроза, молнии, а на вершине видны люди. Они там бедно живут, поэтому и промышляли у нас.
 Так что спокойной и благополучной жизнь в ущелье не назовешь — адреналина хватает не только тем, кто совершает восхождения, но и тем, кто занимается более приземленным делом — пасет скот. В помощь хозяевам — суровые “кавказцы”, большие, похожие на лохматых медведей овчарки. Они и от шакалов спасают и скот помогают загонять, да и как в горах без собаки?
 У братьев, несмотря на немалое количество четвероногих подопечных, хватает времени и на другие дела. У каждого есть свои увлечения и занятия. Захит попутно занимается лесозаготовками, пробуют они и народный промысел: полученная при стрижке овечья шерсть идёт на изготовление бурок, кошмы и других шерстяных изделий.
Интересуюсь, не собираются ли братья обзаводиться своими семьями. Захит, как старший, серьезно отвечает:
 – Нет, я пока не планирую, но своим братьям этого не запрещаю. Почему они должны годами ждать меня? В нормальной семье, я считаю, все должно обсуждаться и все обычаи и порядки нужно применять разумно. Иначе мы недалеко уйдем от этих вот животных, и встанет вопрос: почему мы их пасем, а не они нас…
 Что ж, ответ мудрый, а нам, как говорится, пора и честь знать. Да и погода за час нашего в ущелье пребывания кардинально поменялась: яркое солнце скрылось в клочьях белых облаков. А потом, взявшийся ниоткуда резкий ветер пригнал тяжелые серые тучи, которые тут же принялись сеяться мелким осенним дождем. В тонкой летней футболке стало совсем неуютно и предложенную мне Захитом теплую куртку я надевала с огромной радостью.
 Тенгиз — наш супер-водитель – поторапливал: обратный путь идет под уклон, и узкую горную глинистую дорогу, ныряющую временами в реки лучше преодолевать в сухом виде. Так что покидали Кичкинекол мы весьма оперативно. Но все равно на минуту задержались около большого камня, лежащего прямо у тропы, с памятной надписью на табличке “Шамансуров Дахир Гандалакович, жил и трудился в этом ущелье”. Здесь, в горах, так принято.
 У камня всегда свежие цветы, которыми изобилует живописное ущелье. Отец, даже уйдя в вечность, все равно остался рядом. Его пример, советы и наставления живут в памяти детей и ежечасно помогают молодым братьям-фермерам справляться с трудностями будней.

 Лариса НИКОЛАЕВА.
 Фото Р. БЕЖЕНОВА.