Юрий ПОТАПЕНКО – один из старейших геологов страны, еще в 1956 г. он окончил Новочеркасский политехнический институт, где студентов готовили к разведке рудных месторождений. То было время детального геологического картирования перспективных рудных районов. Юрий Яковлевич был направлен на Северный Кавказ, в Ессентуки, в Центральную геологосъемочную экспедицию, работал на Кубани, Бичесыне, Малке, изучал стратиграфию древних толщ, с 1976 по 1993 г. исследовал от Кавказского института запасы минерального сырья в колчеданоносной зоне Передового хребта. В 1996 г. он создал учебное пособие «Геология (опорные конспекты)», а в 2002-м – «Геологические маршруты в Приэльбрусье». Наш корреспондент Ольга МИХАЙЛОВА заинтересовалась палеонтологическими находками, сделанными во время его работы. С этого и начался разговор с ученым, доктором геологических наук, который сегодня живет в Ессентуках.

Юрий ПОТАПЕНКО – один из старейших геологов страны, еще в 1956 г. он окончил Новочеркасский политехнический институт, где студентов готовили к разведке рудных месторождений. То было время детального геологического картирования перспективных рудных районов. Юрий Яковлевич был направлен на Северный Кавказ, в Ессентуки, в Центральную геологосъемочную экспедицию, работал на Кубани, Бичесыне, Малке, изучал стратиграфию древних толщ, с 1976 по 1993 г. исследовал от Кавказского института запасы минерального сырья в колчеданоносной зоне Передового хребта. В 1996 г. он создал учебное пособие «Геология (опорные конспекты)», а в 2002-м – «Геологические маршруты в Приэльбрусье». Наш корреспондент Ольга МИХАЙЛОВА заинтересовалась палеонтологическими находками, сделанными во время его работы. С этого и начался разговор с ученым, доктором геологических наук, который сегодня живет в Ессентуках.

– Юрий Яковлевич, я знаю, что некоторые важные находки сделаны любителями-дилетантами, увлеченными и наблюдательными людьми, некоторые – профессионалами-геологами. Расскажите о том, с чем столкнулись вы сами.
– На территории республики первой была обнаружена загадочная глыба кембрийских известняков (570 млн. лет) – найдена она была Александром Герасимовым в 1918 году. Ранним сентябрьским утром Александр Павлович поднимался по долине ручья Чегет-Лахрана, правого притока Малки. Вел записи в полевом дневнике Иван Кузнецов, один из его лучших учеников. Вдоль склона протягивались скалы силурийских известняков (443,4 млн. лет), а перед входом в узкое ущелье внимание геологов привлекла «свободно лежащая» глыба известняка. В ней было множество остатков трилобитов (вымерший класс морских членистоногих, имевших большое значение для фауны палеозойских образований земного шара). Трилобиты встречались и в силурийских известняках, но такое их изобилие Герасимов видел впервые. Рюкзак Кузнецова заметно потяжелел, его заполнили тщательно упакованные палеонтологические образцы. Когда же коллекцию обработала опытный палеонтолог Е. Лермонтова, оказалось, что трилобиты не силурийские, а кембрийские. Так Герасимов стал первооткрывателем кембрийских отложений Большого Кавказа. С тех пор о происхождении глыбы высказывалось много предположений. Большинство склонялось к тому, что она была «вытащена» по разлому снизу из хасаутской серии, перекрытой известняками силура.
– Неужели вы сами не попытались потом разыскать ее?
– Разумеется, пытался. Район ручья Чегет-Лахрана я посетил в 1960 году, когда проводил детальную геологическую съемку, но кембрийские известняки обнаружить не смог. В 1962-1963 годах мне с коллегами было поручено изучение стратиграфии древних толщ р. Малки. Однако и в эти годы поиски глыбы не увенчались успехом. Мы исходили все притоки Чегет-Лахрана – безрезультатно! Я был в недоумении. Родилась крамольная мысль – может быть, произошла ошибка и к Лермонтовой попала фауна, собранная в каком-либо другом регионе? Будучи в Геологическом институте в Ленинграде, я высказал свои сомнения Нине Чернышевой, авторитетнейшему специалисту по кембрийским трилобитам. Она не скрыла возмущения: «Молодой человек! Такая ошибка Александра Павловича совершенно невероятна. Вы просто не представляете тщательности работы этого исследователя. Продолжайте искать. Вас смущает, что в долине Чегет-Лахрана развиты коренные выходы более молодых силурийских пород? Но на Урале и в Средней Азии кембрийские известняки найдены именно в такой же обстановке – среди более молодых отложений».
Пристыженный, но обнадеженный, я обсудил с Паффенгольцем, самым известным учеником Герасимова, проблему кембрия на Кавказе. Он предложил внимательно почитать дневники Александра Павловича, и вот я уже в архиве, перелистываю полевые записи. Документация с зарисовками обнажений горных пород, каждая точка наблюдения имеет высотную отметку в саженях – первые кавказские геологи ходили в маршруты с барометрами-анероидами. В маршруте по одной из Балок встречаю упоминание об известняке с остатками трилобитов, но результаты определений в полевом дневнике не указаны…
– Так и не нашли?
– Ну почему же… В середине октября 1964 года со Станиславом Момотом я выехал за Кисловодск к истокам ручья Уллу-Лахрана. По долине ручья спустились к Малке. В это время года она мелеет, легко переходим ее вброд. На следующий день, в первом же маршруте рядом со скалами силурийских известняков находим глыбу с большим количеством трилобитов! Набираем множество образцов. Мы уверены в том, что повторили находку Герасимова. Не скрываем радости, подкладываем под глыбу памятную записку. На тысячу наших геологических маршрутов таких удач – считанные единицы! Кстати, найти кембрийский известняк пытались и после нас, но безуспешно. Однажды, в 1984 году, на научной конференции в Московском госуниверситете один из многоопытных кавказоведов сказал: «Наряду с новыми открытиями и находками, на Большом Кавказе имеются и потери – глыба кембрийских известняков, очевидно, была снесена оползнем в Малку». Таким заявлением отчаявшийся коллега пытался объяснить неудачу поисков. Смею заверить вас, что глыба на своем месте: из-за особенностей рельефа никакой оползень не в силах доставить ее в Малку…
– Были ли еще интересные находки? Все ли они сделаны профессионалами?
– Нет, находкой, например, граптолитов мы обязаны двум «двоечникам». Граптолиты – это вымершие морские организмы, колонии которых состояли из сложенных хитиноподобным веществом ветвей. Они появились в среднем кембрии и вымерли в раннем карбоне (416-318 млн. лет назад). Так вот, в долине Теберды есть место, где располагали полевые лагеря многие поколения геологов, – на правом берегу реки, к северу от карьера белого мрамора. В 1982 году наш полевой отряд столкнулся со студентами Днепропетровского горного института. В 1970 г. преподаватель этого института Ф. Дысса опубликовал сенсационное сообщение об обнаружении в долине Теберды граптолитов силурийского возраста. На Северном Кавказе до 1970 г. находки граптолитов не были известны. Дыссы, с которым хотелось встретиться, в лагере не оказалось, но его коллеги поведали нам историю первой находки граптолитов. В 1969 г. студенческий лагерь днепропетровцев располагался на северной окраине аула Верхняя Теберда. В последний день перед отъездом все были заняты сборами в дорогу. Лишь двух нерадивых студентов преподаватели отправили в маршрут для завершения программы практики. Вернувшись из ущелья р. Гидам, они принесли образцы невзрачных на вид черных глинистых сланцев, на плоскостях которых поблескивали как будто нарисованные графитовым карандашом мелкие зубчатые веточки. Ф. Дысса посчитал их похожими на граптолиты, что подтвердили специалисты-палеонтологи.
Эта находка как будто «открыла глаза» кавказским геологам. За последующие несколько лет Л. Чегодаев, И. Грекот и я обнаружили граптолиты во многих местах Приэльбрусья. В результате были существенно уточнены представления о стратиграфии палеозойских толщ. Так наблюдательность студентов и высокая эрудиция преподавателя обеспечили качественный рывок в познании геологической истории Северного Кавказа.
– А есль ли у вас, так сказать, «личные», самостоятельные открытия?
– Есть и такие. Главный Кавказский хребет геологи относили к самым древним – докембрийским образованиям. В 1967 году я обнаружил на Водораздельном хребте в мраморах горы Аджары явные органические остатки. Под микроскопом они имели форму кружков диаметром 1-2 мм, напоминая членики стеблей криноидей – морских лилий. В Палеонтологическом институте Москвы мне сказали, что единственный специалист в стране по таким микроскопическим остаткам работает в Ленинграде. Я нашел во Всесоюзном геологическом институте Галину Стукалину. Она образцами заинтересовалась, но предложила пополнить коллекцию. Летом 1968 г. полевых работ в перевальной зоне Главного хребта не планировалось. Наступила осень. Прикидываю по карте, что к Аджаре можно добраться и в одиночку со стороны южного склона хребта. Беру отпуск на неделю и лечу в Адлер. В туристском автобусе еду до озера Рица. Не стану больше утомлять читателя рассказом о том, как добирался к месту, скажу, что образцы мраморов с микрофауной я набрал, а зимой они были уже в Ленинграде. Галина Стукалина тщательно изучила коллекцию и написала официальное заключение: в мраморах горы Аджары присутствуют остатки криноидей – морских лилий. Значит, возраст мраморов и вмещающих их метаморфических сланцев не может быть древнее ордовика (500-408 млн. лет назад). Так впервые был доказан палеозойский возраст кристаллического комплекса Главного Кавказского хребта…
– Как вы полагаете, возможны ли иные сенсационные находки в нашей республике?
– Несомненно. Но настоящей сенсацией можно считать и сообщения, появившиеся в 1999-2000 годах в газетах Карачаево-Черкесии, о первой на Кавказе находке костных остатков ихтиозавров в долине р. Кубани. Находка сделана в детально изученных отложениях мелового возраста, и не специалистами, а энтузиастами. Еще в 1967 г. Лев Богумилович Долечек, руководитель геологического кружка Дворца пионеров г. Черкесска, совместно со своими воспитанниками извлек из сланцеватых глин р.Джаганаса окаменевшие позвонки и фрагмент продолговатого черепа. Череп рассыпался вместе с непрочной вмещающей породой. Долечек предположил, что это останки древнего ящера, и передал их в 1980 г. в краеведческий музей. О находке никто из специалистов-палеонтологов оповещен не был, и сенсация ждала своего часа еще двадцать лет. Пополнением коллекции мы обязаны сотрудникам тогдашнего Центра детского и юношеского туризма г. Черкесска А. Ракачевой и В.Мозговому. Были найдены отростки позвоночника, более сотни окаменевших костей, тридцать крупных позвонков и зубов конической формы. Лишь в январе 2001 г. появилось первое официальное заключение, подтверждающее принадлежность костных остатков ихтиозаврам. Заведующая отделом природы музея Л. Глуз послала фотографии и замеры костных остатков известному специалисту по рыбоплавниковым В. Ефимову. Его заключение: «Без всякого сомнения, остатки принадлежат ихтиозавру». Отряд ихтиозавров – большая группа животных, обитавших от среднего триаса до верхнего мела. По форме тела они сходны с дельфинами. Лев Богумилович Долечек считал, что, скорее всего, это будет новый, ранее неизвестный вид, который он условно называл «ихтиозавр джаганасский».
В апреле 2001 г. Лев Львович Долечек, инспектор по охране исторических памятников Карачаево-Черкесии, организовал поездку в район Джаганасского местонахождения геологов Северо-Кавказского регионального геологического центра (г. Ессентуки). В ней приняли участие: стратиграф, председатель меловой секции Северо-Кавказской региональной межведомственной стратиграфической комиссии А. Губкина, микропалеонтолог А. Сорокина и макропалеонтолог Л. Дикмарова. По заключению А. Губкиной, слои глинистых отложений, содержащие костные остатки, относятся к верхнему альбу.
Погост ихтиозавров обнаружен там, где Джаганас впадает в Кубань, – в трех километрах севернее устья р. Джегуты. Костные остатки найдены в нижнем левом притоке – Балке Первой. Долина Джаганаса давно привлекает внимание туристов и краеведов. Здесь находятся знаменитая Алимкина пещера, место стоянки древнего человека эпохи неолита, водопад, большой порог на реке, травертиновый источник. Без сомнения, устьевая часть р. Джаганаса теперь должна быть объявлена природным заповедником. Например, местонахождение динозавров и ихтиозавров в Белгородской области не афишируется и на его посещение требуется разрешение Палеонтологического института Российской Академии наук…
Ну и, разумеется, я полагаю, что эта интересная находка – не последняя…