С высоты недавно отстроенной лестницы, что ведет туриста и паломника к лику Христа на скальном отроге Мцешта, старый монастырь Свято-Александро-Невской Афонской Пустыни виден, как на ладони. Создателем ее был иеромонах Серафим из Благовещенской келии Хилендарского монастыря на Афоне, который еще в 1886 году решил создать на месте руин древних храмов в 20 верстах от станицы Зеленчукской монастырь. Состоятельный человек, он продал свое имущество на Афоне и употребил его на возобновление древних храмов и строительство монастыря.
С ним приехали десять иноков: иеромонахи Евгений и Тихон, схимонах Павел, монах Гедеон, Иосифу, Игнатий и послушники Нектарий, Мартирий, Николай и Никита. История не сохранила их изображений, известно лишь, что в устройство пустыни братией было вложено 40 тысяч рублей, сумма по тем временам огромная. Монахам отвели землю, на которой находились храмы, дали и надел из казенных земель в размере 522 десятин, и пустынь расцвела. Были построены три дома двухэтажных и три в один этаж, паровая гидравлическая маслобойня, паровые молотилки, мастерские, амбары, сараи, конюшня, каретник, баня и водяная мельница. С высоты недавно отстроенной лестницы, что ведет туриста и паломника к лику Христа на скальном отроге Мцешта, старый монастырь Свято-Александро-Невской Афонской Пустыни виден, как на ладони. Создателем ее был иеромонах Серафим из Благовещенской келии Хилендарского монастыря на Афоне, который еще в 1886 году решил создать на месте руин древних храмов в 20 верстах от станицы Зеленчукской монастырь. Состоятельный человек, он продал свое имущество на Афоне и употребил его на возобновление древних храмов и строительство монастыря.
С ним приехали десять иноков: иеромонахи Евгений и Тихон, схимонах Павел, монах Гедеон, Иосифу, Игнатий и послушники Нектарий, Мартирий, Николай и Никита. История не сохранила их изображений, известно лишь, что в устройство пустыни братией было вложено 40 тысяч рублей, сумма по тем временам огромная. Монахам отвели землю, на которой находились храмы, дали и надел из казенных земель в размере 522 десятин, и пустынь расцвела. Были построены три дома двухэтажных и три в один этаж, паровая гидравлическая маслобойня, паровые молотилки, мастерские, амбары, сараи, конюшня, каретник, баня и водяная мельница. Известно, что в свободное от богослужений время монахи занимались изготовлением одежды и обуви, иконописью и промыслами. При пустыни была открыта богадельня для престарелых воинов и иконописная школа, о чем писал С. Булгаков в книге «Русские монастыри в 1913 году».
По желанию начальника области генерал-лейтенанта Я. Маламы «видеть возобновление древних храмов без изменения наружного вида» монахи исправили стены и своды древних храмов, которые местами обвалились, перебрали крышу, оштукатурили стены внутри, сохраняя уцелевшие фрески. Снаружи смазали швы цементом, произвели побелку, установили крест.
…Рухнуло все в одночасье. Последняя архивная запись о монастыре относится к 1918 году. Настоятель иеромонах Феофил доложил Духовной Консистории, что 22 января 1918 года депутатами станицы Зеленчукской было описано все движимое и недвижимое имущество обители, рогатый скот, лошади и пищевые продукты… Закрытие монастыря, как и везде, сопровождалось поруганием святынь и кровопролитием. Местные жители вспоминают, что иконы, сброшенные в кучу, не разрешалось брать под страхом смерти, а под Крещение были расстреляны трое монахов. Погребать их было строжайше запрещено, и тела лежали нетронутыми до Троицы и под ними не таял снег…
В 1925 году на территории монастыря был организован Нижнеархызский детский дом № 3 имени В.И. Ленина. В это время сгорел второй деревянный этаж трапезной, где размещались братские кельи, уничтожены колокольня и капитальная монастырская ограда. После немало строений пострадало и во время войны. В 1963 году детский дом закрыли из-за большой отдаленности от населенных пунктов. Древняя аланская башня была разобрана во время строительства обсерватории. В советском искусствоведении бытовал некогда стыдливый эвфемизм: «архитектурный комплекс данного скита не сохранился». Понимай так, вот взял сам – и не сохранился, надо полагать, не захотел… Здесь, в древнем поселении, недаром названном «Археосом», по-гречески – «старым, ветхим», «не сохранилось» столь многое, что всего и не сосчитать.
…Сегодня территория древнего городища, на которой в XIX веке был построен монастырь, принадлежит республиканскому историко-культурному и природному музею-заповеднику, все эти годы поддерживающему и реставрирующему храмы. При этом здесь снова возрождается монашеская жизнь. Год назад по благословению владыки Феофилакта создана приходская монастырская община, и верующим был представлен ее руководитель – архимандрит Антоний (Данилов), раньше несший послушание в Северной Осетии. Вместе с Антонием в пустыне сегодня всего двое насельников – монах Николай и иеромонах Митрофан. Им разрешили пользоваться «братским корпусом», косить траву и заготовить дрова на зиму.
При встрече отец Антоний показался мне человеком замкнутым, по-монашески скупым в жестах и словах. Насколько можно разглядеть человека за два часа, заметно, что он стремится понять ваш образ мыслей, мотивы поступков, проще говоря, понять, кем вы являетесь. Такие не бросаются на амбразуры, он не фанатик, в нем ощутимо стремление к разумным и взвешенным решениям. Это человек бескорыстный и уравновешенный, не склонный размениваться по пустякам. Мы вместе проходим по руинам «братского корпуса». В прогнившие дыры на крышах бьют последние солнечные лучи бабьего лета. Во многих окнах нет стекол, на стенах – потеки плесени, везде – мерзость запустения. А ведь здесь можно было бы организовать и странноприимный дом, и приют для сирых и бездомных, чем всегда славились русские монастыри. Обсуждаем, можно ли отремонтировать эти здания. Отец Антоний полагает, что да, их можно восстановить, но восстановление – это необходимость снять гнилые крыши, перекошенные столетние рамы, перебрать по камню стены, заменить проваленные в большинстве строений полы. И как строить на гнилом фундаменте? В итоге восстановление обещает быть столь полным, что его проще назвать «перестройкой». Нужны средства, нужны людские руки…
Год от года сюда устремляется все больше паломников. Монахи принимают их, но разместить приезжающих негде. Трудно даже накормить. При монастыре когда-то был большой сад, но сегодня вековые деревья покрыты бурой плесенью, и хоть некоторые еще плодоносят, общине нужен новый сад. И тем не менее, монахи полагают, что средства на восстановление найдутся – опыт веков говорит, что делу Господнему помогает сам Бог. Но трех человек для восстановления обители – мало. Здесь ждут и будут рады тем, кто готов помочь. При этом странно, что православное казачество района, которое к тому же столь часто сетует сегодня на отсутствие настоящего дела и которое традиционно считается преемниками христианских традиций на Кавказе, почему-то глухо к проблемам возрождаемого монастырского подворья у лика Христова. А между тем – это ли не богоугодное дело?

 Ольга МИХАЙЛОВА.