Общая картина любой войны такова, что с течением времени огромное значение приобретают даже самые, казалось бы, незначительные эпизоды. В большинстве случаев именно от этих эпизодов зависел результат большого или малого сражения. И то, что в Великой Отечественной войне на фронтах сражений с оружием в руках воевали и женщины, и девушки, будущие матери, в которых самой судьбой заложена ненависть к убийству, человечество может добавить к числу преступлений, совершенных фашизмом…

Клавдия
До войны 17-летняя Клава работала в тракторной бригаде колхоза в одной из деревень Курганской области. С первых дней Великой Отечественной на фронт ушла ее старшая сестра Нина, и каждый ее солдатский треугольник ждали с нетерпением, тревогой и надеждой. А Клава Брагина все на тракторе – фронт нужно было обеспечивать хлебом.

Общая картина любой войны такова, что с течением времени огромное значение приобретают даже самые, казалось бы, незначительные эпизоды. В большинстве случаев именно от этих эпизодов зависел результат большого или малого сражения. И то, что в Великой Отечественной войне на фронтах сражений с оружием в руках воевали и женщины, и девушки, будущие матери, в которых самой судьбой заложена ненависть к убийству, человечество может добавить к числу преступлений, совершенных фашизмом…

Клавдия
До войны 17-летняя Клава работала в тракторной бригаде колхоза в одной из деревень Курганской области. С первых дней Великой Отечественной на фронт ушла ее старшая сестра Нина, и каждый ее солдатский треугольник ждали с нетерпением, тревогой и надеждой. А Клава Брагина все на тракторе – фронт нужно было обеспечивать хлебом. Отец ее, Яков, когда в деревне остались лишь женщины, немощные старики и дети, стал председателем сельсовета, на него все и уповали, ища поддержки и заботы. “Работать на тракторе было трудно, – вспоминает ветеран ВОВ, кавалер ордена Отечественной войны, 90-летняя жительница Карачаевска К. Брагина. – Старые машины времен коллективизации постоянно ломались, приходилось самим копаться в моторе, и однажды я решила: с меня хватит. Буду работать в любом другом месте, только не возиться с этой рухлядью. Отец, помню, сильно на меня осерчал: “Ты поступила, как дезертир! А посему – пойдешь на фронт, как и твоя сестра”.
Так в декабре 1942 года Клавдия попала на фронт и была зачислена зенитчицей в 173-й отдельный зенитный дивизион, где стала прибористом-наводчиком. Впоследствии младший сержант Брагина возглавила отделение. “Через месяц ко мне решил наведаться отец, хоть и суров он был с виду, но душа-то болела за дочь. Собрав в заплечный мешок продукты для меня, он добрался до Златоуста, а потом целый день искал наш лагерь. Увидев, наконец, меня, расплакался, и было отчего – коса обрезана, на мне мужская шапка, кирзовые сапоги, ватные штаны…”.
С 173-м зенитным дивизионом, а потом 69-м отдельным батальоном войск ПВО Клавдия прошла дорогами войны до самого Берлина, сбив десятки вражеских самолетов. Она по слуху могла определить, какой вражеский самолет маячит еле видимой мушкой на горизонте – “мессер” или “хейнкель”, “юнкерс” или “фокке-вульф”. Недаром Брагину называли глазами и ушами батальона.
С будущим мужем, младшим лейтенантом, начальником радиостанции Василием Симоновым, она познакомилась в конце войны. Встречи были короткими, потом дороги их разошлись – ее жених еще почти год после Победы обучал молодых радисток.
“Потом Василий приехал ко мне домой. Свадьбы никакой не было – не на что было ее справлять. А через пять лет семейной жизни муж решил наведаться к своим родителям, которые жили на Кавказе в уютном и приветливом городке Клухори, где свекор заведовал продуктовым складом. Впоследствии мы и перебрались туда”.
Прошло с той поры свыше 60 лет. “Городок Клухори” стал ее судьбой и надежным причалом. Здесь родились сын Виктор и дочь Татьяна, сюда же переехали жить сестры Нина и Августа… Не утратившая интереса к жизни Клавдия Яковлевна до последнего времени являлась активисткой Карачаевского городского совета ветеранов, и ни одно мероприятие, будь то митинг у Аллеи Героев, торжественное собрание ли по тому или иному случаю, не проходило без ее участия. Сейчас, правда, уже здоровье не позволяет посещать мероприятия. Но оптимизма славная зенитчица не теряет. Сказывается фронтовая закалка. Да продлит Бог дни таких женщин, смело смотревших в лицо смерти, когда они защищали Ро-дину!

Халимат
Трудно приходилось многодетной семье Эбзеевых без отца, попробуй прокормить вдове десятерых детей, но каждый из них с малых лет уже знал тяжелую долю земледельца и животновода. Поэтому и в колхоз “Красный Октябрь” Эбзеевы вступили одними из первых. Заводилой всех интересных молодежных мероприятий была комсомольский вожак Халимат, дочь Муссы Эбзеева.
Она хорошо владела верховой ездой, метко стреляла из мелкокалиберной винтовки. Черные глаза, тонкий изгиб темных бровей – красивой девушкой была Халимат, не один джигит на нее засматривался.
Июнь 41-го застал ее в Орджоникидзе, где она училась в кооперативном техникуме. Из дома пришла страшная весть – в первые дни войны смертью храбрых на фронте погиб ее единственный брат. Халимат вернулась в родной аул, а уже на следующий день была в Микоян-Шахарском военкомате с заявлением об отправке на фронт. Ей предлагали санчасть, работу в штабе, но она рвалась только на передовую. Так Халимат стала бойцом 17-го Кубанского казачьего корпуса.
…Осенью 1942 года казачий корпус с боями совершает дальний переход из района Туапсе до Кизляра. К этому времени Халимат была уже командиром взвода разведки. Не сосчитать смелых, дерзких операций под ее руководством. В одной из них бойцы взяли в плен разведывательную группу фашистских прихвостней – предателей Родины, которые собирали сведения о наших войсках и передавали врагу. Не раз происходили стычки разведчиков с фашистами, не раз смерть глядела в лицо Халимат.
В 1943 году гвардии старшина Х. Эбзеева участвовала в боях за Георгиевск и Ставрополь, была ранена. “Я вернусь домой из Берлина”, – говорила она старшей сестре Айшат, уезжая на фронт из краткосрочного отпуска. Халимат прошла с боями всю Украину, принимала участие в форсировании Днепра, воевала на Сандомирском плацдарме. Снова – ранение, госпиталь. Но она вновь в строю, ее не отозвали с фронта и в 43-м, когда был репрессирован карачаевский народ. Эбзеева была направлена во взвод обеспечения 6-й отдельной гвардейской истребительной противотанковой дивизии, участвовала в ожесточенных боях за Венгрию, Чехословакию. Радостно встречали советских воинов-освободителей жители Европы. За боевые заслуги Халимат была награждена двумя орденами и десятью медалями. Ей удалось познать радость победы над врагом. Но сказались старые боевые раны, и Халимат умерла через месяц после Победы в военном госпитале.
…В высокогорном ауле Верхняя Мара стоит памятник воинам-землякам. Среди 420 мужских имен нижнего и верхнего аулов, высеченных на мраморе, есть одно женское – Халимат Эбзеева. Потомки свято чтят память об отважной дочери гор.

Мария
Когда началась Великая Отечественная война, на фронт из семьи Василия Дзанаева из села Коста Хетагурова добровольцами на фронт ушли сыновья Александр, Петр, Лотда, Гавриил, Алеша. Письма на фронт писала в основном их 16-летняя сестренка Мария, которая также рвалась на передовую. Вот что она писала на фронт братьям: “От Гаврика нет писем, и мы очень за него беспокоимся. Мы каждый день молимся за вас, милые братишки. Пусть Господь сохранит вам жизнь. Мы работаем в колхозе, не жалея сил. Я несколько раз обращалась в военкомат, но мне всякий раз отказывают, потому что не хватает одного года. Но я все равно попаду на фронт. Бейте беспощадно ненавистных оккупантов!”. Гавриил погиб в первые дни войны во время бомбежки, Лотда отдал жизнь за Родину в том же 41-м под Брестом, Алеша пал смертью храбрых в 42-м в Сталинграде. Александр вернулся с фронта покалеченным, он лишился глаза и повредил руку. Пожилые родители – Василий Кузьмич и Пелагея Ивановна, не выдержав гибели трех сыновей, преждевременно ушли из жизни.
Мария попала в зенитные части – ей все же удалось уйти на фронт. Девушку направили в 280-ю артиллерийскую дивизию. Вскоре она получила звание ефрейтора и возглавила отделение дальномеров полка. Тот, кто знаком с артиллерией, знает, насколько опасна служба дальномерщиков. Они, как правило, входили в состав подразделений артразведки. “Воевать приходилось в зоне повышенной опасности, когда тебя могут достать и чужие, и свои снаряды”, – вспоминает Мария Васильевна Дзанаева (Датиева), одна, увы, из немногих теперь оставшихся в живых фронтовичек Карачаевского района и города.
Для всех однополчан Мария была сестренкой, ее берегли и опекали, как могли. Но в одном из боев в
44-м под Днепропетровском ее ранило в бедро, осколком снесло пятку. Географию страны Мария, как говорится, учила не по учебникам, а путем собственных мироощущений. После ранения на Украине лечилась в госпиталях Урала. Наконец, вновь став на ноги и научившись ходить на костылях, она вернулась в родное село. Сначала работала в школе вожатой, потом вела уроки военной подготовки, затем перешла в сельский совет. Воспитала пятерых детей, сейчас уже встали на ноги внуки и правнуки.
Время и фронтовые ранения не щадят ее – уходят силы, подкралась старость… Очень часто Мария приходит к мемориалу погибшим воинам-односельчанам, где начертаны фамилии 424 солдат. Среди них Дзанаевых – 14 человек. Это ее братья Гавриил, Лотда и Алеша, остальные – двоюродные, троюродные и дяди.
В родной школе она и сейчас частый гость, и ей есть о чем рассказать детям – о той войне, у которой “не женское лицо”, как писал известный поэт. Тем не менее, фронт без “слабого” пола не обошелся, и многие женщины опровергли этот стереотип своим несгибаемым мужеством и бесстрашием…