«Говорят, дети, которые мечтают водить поезда, на самом деле очень редко становятся машинистами. Если это верно, то мне несказанно повезло, ведь я уже два года твердо и определенно решил, что буду изучать животных. Ничто иное меня не занимало», – писал Джеральд Даррелл в своей известной книге «Звери в моей жизни». Наверное, приблизительно так же мог сказать о себе мой герой, ибо выбор был сделан в детстве: «Я буду животноводом, как мой отец».
Отец Курманалия, Хаджибекир Семенов, был потомственным животноводом. Как впрягся он с шести лет в трудовую лямку, так и тянул ее до конца своих дней. Нет, был, конечно, и перерыв, но вынужденный, безрадостный – война. А закончилась она – вернулся не на родину, а в Среднюю Азию, где его с нетерпением ждала семья. Там, в Казахстане, родители похоронили старшего сына Сегдула. Но, к счастью, остальные семеро детей живы и здоровы по сей день. Курманалий – один из них. Окончив школу, отслужив в армии, подался к отцу в помощники. Отец работал скотником в колхозе «Красная Звезда», что в Предгорном районе Ставропольского края.

«Говорят, дети, которые мечтают водить поезда, на самом деле очень редко становятся машинистами. Если это верно, то мне несказанно повезло, ведь я уже два года твердо и определенно решил, что буду изучать животных. Ничто иное меня не занимало», – писал Джеральд Даррелл в своей известной книге «Звери в моей жизни». Наверное, приблизительно так же мог сказать о себе мой герой, ибо выбор был сделан в детстве: «Я буду животноводом, как мой отец».
Отец Курманалия, Хаджибекир Семенов, был потомственным животноводом. Как впрягся он с шести лет в трудовую лямку, так и тянул ее до конца своих дней. Нет, был, конечно, и перерыв, но вынужденный, безрадостный – война. А закончилась она – вернулся не на родину, а в Среднюю Азию, где его с нетерпением ждала семья. Там, в Казахстане, родители похоронили старшего сына Сегдула. Но, к счастью, остальные семеро детей живы и здоровы по сей день. Курманалий – один из них. Окончив школу, отслужив в армии, подался к отцу в помощники. Отец работал скотником в колхозе «Красная Звезда», что в Предгорном районе Ставропольского края.

И пошли труды-заботы своим чередом. Вставали в четыре часа утра, пока покормишь, напоишь скотину, выгонишь да пригонишь с пастбища, уже и световой день закончился…
– Когда тебе 20 лет, не очень представляешь себе, что такое 40-50, кажется, что это какая-то другая планета. Потому пока не поздно, пока я сам справляюсь с работой, иди учиться, – твердил отец сыну, и тот послушался. Поступил в Первомайский совхоз-техникум и выучился на ветеринара.
Когда отца не стало, а вскоре ушла из жизни и мама – Айшат Иммолатовна Кубанова, Курманалий перебрался в родное село Терезе. И стал фермером.
Фермеров – и это не секрет – в наше время развелось немало, и потому, конечно же, среди них есть и халтурщики, желающие нагреть руки на беспроцентных кредитах, но есть – и таковых большинство – настоящие мастера – профессионалы. К ним, имею в виду, последним, можно смело отнести и Семенова.
Хозяйство у Курманалия немаленькое – почти полсотни овец, коровы, телята, лошади.
– Дойных коров держу на подворье, для остальных соорудил хлев, навесы во дворе, – рассказывает Курманалий. – Летом поднимаюсь в горы на Бичесын.
На подворье Семенова есть на что посмотреть. Базы, тепляки, скоро стадо пополнится телятами, жеребятами. Естественно – свежие продукты – сыр, молоко, творог. И, разумеется, одна головная боль – как, кому сбывать продукцию?
– Я конечно, когда шел в фермеры, мало об этом думал. Знал лишь одно: страсти вокруг аграрной политики государства будут кипеть всегда. Значит, выбор надо делать самому. Сильным доводом в пользу такого решения был, естественно, опыт отца. Его цепкий, хозяйственный глаз замечал все: где лучше трава в горах, когда снять сено с надела, куда и когда пустить животных пастись. Словом, все. Мясо, молоко отец сдавал государству, а тут, крутись как белка в колесе, иначе понесешь убытки: сгниет шерсть, придет в негодность кожевенное сырье, пропадут мясо, молоко.
– Можно было бы, конечно, создать полноценное фермерское хозяйство с первичной обработкой продукции на месте, благо сестер, племянников хватает – только под одной крышей родительского дома помимо меня живут и брат Хасанбий, и сестра Саний, еще помощник в хозяйстве – Умар-Али Эбзеев, но для этого надо иметь больше сотни гектаров земли, немало техники, а это пока за чертой моих возможностей…
– Так, может, открыть шашлычную на трассе Кисловодск – Домбай или на перевале, где путник может отведать овечьего сыра или шашлыка из молочного ягненка? Их, шашлычных, и всякого рода забегаловок уже не сосчитать в дороге; а туристов хоть отбавляй, многие предпочитают покататься на канатке, на лыжах в Маре, нежели в многолюдном Домбае…
– Да, но как убить драгоценное время, став за прилавок или к мангалу, когда год день кормит? Знаете, сколько волнений в сенокосную пору? Не зря была сложена шутливая поговорка: «Два дождя в мае, один – в июне – и секретарь на трибуне!» А тут либо жара стоит невероятная, либо «вожделенные» дожди зарядят на целую неделю. И как торговать молоком, словно тряпьем на рынке, если начался окот и тебе надо буквально вынянчить каждого ягненка? Малыши – моя слабость. Ростом с малюсенького терьера, они такие забавные, такие славные…
Говорят, в душе каждого взрослого мужчины живет мальчишка. Курманалия никак не представишь подростком, но с другой стороны… «Подводят глаза». Он смотрит на мир по-детски восторженно…
– Брат весь в отца, – рассказывает Сания – пойдет в лес и, как ребенок, радуется деревьям. Может сокрушаться, что молодые ели отбирают жизненное пространство, солнце и влагу у стареющих сосен. Поднимется в горы и будет долго всматриваться ввысь, провожая взглядом орлов… С любым поделится опытом работы с крупными животными, в частности с лошадьми.
– Если Курманалий в селе и начинает неприятно косматиться трава, без разговоров берет косу и окашивает обочины вдоль всей улицы, а когда в горах, то регулярно косит сено на неудобьях, рискуя свернуть себе шею, но не для того, чтобы спустить на свое подворье, а дабы не было бескормицы по весне, дабы не рыскали в поисках пищи, обгладывая деревья, травоядные животные, – рассказывают соседи.
– А где заготавливаете сено для своих домашних животных? – спрашиваю Курманалия.
– Сколько можем, берем на Бичесыне. Но львиную долю кормов везем из Предгорного района. Там осталось много друзей у отца, у меня, так что они выручают, помогают чем могут. Это у нас многие земли уходят в залежь, числясь только в кадастре, и уже не кормят общество, а там земля очень востребована, будь то пашня или пастбища…
– Курманалий, смотрю на ваших лошадей и диву даюсь – красивые, чистые, упитанные. Во что обходится их пропитание? Ведь общеизвестно, что они едят в три раза больше, чем коровы…
– Выручает подножный корм. Особенно этой осенью, ведь какая выдалась – теплая, тихая, я бы сказал, даже зеленая. А для лошадей мне ничего не жалко, ведь держу их не только для работы, – для души: любуюсь грацией, бегом, валянием на траве, приветливыми взглядами все понимающих глаз… И вот тебе и польза, и радость. Как от любимого дела.