22 марта в газете «День республики» была опубликована статья «Человек на старом фото» вместе с интересным снимком. На нем запечатлены студенты из Карачаево-Черкесии, обучавшиеся в Коммунистическом университете трудящихся востока в начале 1920-х гг., с руководством автономной области. Автор статьи и редакция газеты просили откликнуться на публикацию тех, кто узнал кого-либо на фотографии, рассказать о судьбе людей, смотрящих на нас со снимка сквозь десятилетия. Решил откликнуться на эту просьбу, потому что на старом фото среди сорока четырех человек двое – мои родственники.

22 марта в газете «День республики» была опубликована статья «Человек на старом фото» вместе с интересным снимком. На нем запечатлены студенты из Карачаево-Черкесии, обучавшиеся в Коммунистическом университете трудящихся востока в начале 1920-х гг., с руководством автономной области. Автор статьи и редакция газеты просили откликнуться на публикацию тех, кто узнал кого-либо на фотографии, рассказать о судьбе людей, смотрящих на нас со снимка сквозь десятилетия. Решил откликнуться на эту просьбу, потому что на старом фото среди сорока четырех человек двое – мои родственники.

Во втором ряду сверху (слева направо) стоят двоюродный брат моего прадеда Зулкарнай Джагаевич Бегеулов и мой родной дед – Ахмат Исламович Бегеулов. Они оба – уроженцы древнего карачаевского аула Хурзук и представители первой волны партийно-государственных деятелей из горской среды, искренне поверивших в идеалы социалистической революции, получивших высшее образование на базе марксистской идеологии, представлявших те кадры, которые, по мысли нового советского руководства, должны были после соответствующей подготовки стать опорой нового строя в национальных автономных областях РСФСР. Попасть в те годы на обучение в Москву в КУТВ было делом не только хлопотным, сопряженным с рядом бытовых и материальных затруднений, но и весьма престижным. Обучение в коммунистическом университете предполагало дальнейшую политическую карьеру и успешное продвижение по партийно-советской линии. Однако дальнейшая судьба обоих моих родственников сложилась трагически. Но обо всем по порядку.
Начнем с Зулкарная Бегеулова, родившегося в 1902 г. После окончания обучения в КУТВе он вернулся на работу в КЧАО. В конце 1920-х гг. возглавлял комсомольскую организацию Карачаевской автономной области. В конце 1920-х – начале 1930-х гг. руководил областным отделом народного образования КАО. Во второй половине 1930-х гг. переехал в станицу Преградную, где возглавил местный маслосырзавод. Однако в 1937 г. был арестован как «враг народа», осужден по надуманным обвинениям и, по официальной справке органов НКВД, умер в заключении в 1945 г.
Чрезвычайно бурной и насыщенной оказалась судьба моего деда – Ахмата Бегеулова. Он родился в 1904 г. в селении Хурзук. Его отец Ислам, будучи простым крестьянином, тем не менее, видимо, понимал важность получения хорошего образования в бурно менявшемся мире. Поэтому приблизительно в 1915 г. с большим трудом устроил сына учиться в Кисловодскую гимназию. Там за три года Ахмат научился хорошо говорить по-русски и получил начальное образование. Полученные навыки позволили ему позднее вести делопроизводство в Карачаевском ревкоме, а в 1921 г. получить направление на учебу в КУТВ. В период обучения он активно участвовал в работе комсомольской ячейки КУТВа, был одним из руководителей северокавказского землячества Москвы, а в 1923 г. подал заявление на вступление в ряды ВКП(б). Ходатайство вскоре было удовлетворено.
В 1925 г. Ахмат Бегеулов вернулся в КЧАО, где был назначен преподавателем облсовпартшколы, а также на должность завагитпропом областного бюро ВКП(б), курируя вопросы организации учебы уроженцев автономии в вузах и ссузах страны. Затем, после распада КЧАО, он работал заведующим орготделом Карачаевского оргбюро ВКП(б).
Однако энергичный, активный, увлеченный идеями социальных преобразований и культурной революции молодой коммунист пришелся не совсем «ко двору» и не всегда находил понимание у тогдашнего руководства КЧАО и КАО. После нескольких публичных конфликтов с частью руководства автономии Ахмат Бегеулов покинул пределы Карачаевской автономной области и вместе с семьей (женился в 1926 г. на Хабибат Байчоровой) перебрался в 1927 г. сперва в город Шахты, а вскоре в Ростов-на-Дону, являвшийся тогда центром Северо-Кавказского края.
Ахмат Бегеулов продолжил работать в Ростове по партийной линии, учиться (в 1930-32 гг. окончил два курса Института марксизма-ленинизма в Ростове-на-Дону) и в то же время, после создания в 1928 г. журнала «Революция и горец» (печатного органа Северо-Кавказского комитета ВКП(б) и краевого исполнительного комитета крайкома и облисполкома), становится его главным редактором. В журнале в период 1928-1933 гг. публикуются его многочисленные статьи, посвященные проблемам народного образования и просвещения, экономического развития, национальному вопросу и т. д.
Во время коллективизации Ахмат Бегеулов по заданию партии неоднократно посещал с агитационно-пропагандистскими целями охваченные антиколхозными волнениями регионы Северного Кавказа: Карачай, Чечню, Лабинский район Краснодарского края. Его признаваемый многими пропагандистский и ораторский таланты зачастую способствовали тому, что восставшие крестьяне принимали решение сложить оружие и прекратить вооруженное противостояние с советской властью.
В 1934 г. Ахмат Бегеулов решает продолжить образование и получает направление в Институт красной профессуры в Москве – специальное высшее учебное заведение ЦК ВКП(б) для подготовки высших идеологических кадров партии и преподавателей общественных наук в вузах. Кроме того, в 1936 г. он занимает должность инструктора-методиста в заочном юридическом институте Наркомюста СССР. Однако начавший раскручиваться маховик политических репрессий, массовые доносы на всех и вся, вынужденные «признания» уже арестованных «врагов народа» в итоге коснулись и его.
1 ноября 1937 г. он был арестован сотрудниками НКВД на своей квартире в Москве и направлен спецконвоем в Ворошиловск (Ставрополь). Обвинения были стандартные: участие в контрреволюционной карачаевской буржуазно-националистической, диверсионно-вредительской организации с целью свержения советской власти и шпионаж в пользу Великобритании. Нужные показания добывались стандартными для тех лет способами: избиениями и пытками. Но деду еще повезло. С одной стороны он напирал на тот факт, что практически не проживал в КАО с 1927 г. и поэтому никак не мог быть членом местной контрреволюционной организации, а с другой, пока следователи в предвкушении крупного дела о «шпионской, диверсионной организации» в Институте красной профессуры, позволявшего надеяться на поощрения и повышение по службе, фабриковали обвинения и «раскручивали» молодого слушателя со знанием английского языка, наступил 1939 г. Весной же этого года Сталин подверг критике политику «массовых чисток». В результате самих следователей арестовали за «нарушения социалистической законности», а дед по постановлению Особого совещания НКВД СССР от 1940 г. был приговорен «всего» к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
Семья деда (супруга и трое детей) после его ареста перебралась из Москвы в Микоян-Шахар (Карачаевск). Здесь ее застала начавшаяся война. Летом 1942 г. немецкие войска развернули наступление на Северном Кавказе. И вдруг, к удивлению всей семьи, перед самой оккупацией КАО и ЧАО в их доме появился глава семейства. По версии, озвученной им самим, его, как и других заключенных, вывели на строительство оборонительных сооружений под Харьковом. В один из дней на них совершила налет немецкая авиация. После бомбардировки и обстрела охранники разбежались, чем и воспользовались заключенные, совершив побег. Правда, существует и другая версия, что в действительности Ахмат Бегеулов, наряду с Мудалифом Батчаевым и Али-Солтаном Джаубаевым, был завербован НКВД для проведения шпионско-диверсионной работы на оккупированной территории Карачая, но ни подтвердить, ни опровергнуть ее мы пока не можем.
Так как Ахмат Бегеулов имел высшее образование и знал английский язык, новая власть привлекала его к переговорам с немецкими офицерами, к составлению различных прошений, ходатайств, «законов» и т. д. Он был назначен на пост начальника транспортного отдела Карачаевского национального комитета. В то же время, по свидетельствам некоторых очевидцев, дед предостерегал многих людей, обращавшихся к нему за советом, от сотрудничества с оккупантами. Он неизменно повторял, что немцы – гости, которые долго на Кавказе не задержатся, и что победить СССР невозможно.
Тем не менее, начавшееся отступление немецких войск и уход вместе с ними значительной части местных коллаборационистов и их семей затронули и его. Ахмат Бегеулов и его семья также ушли из Карачая с немцами.
За границей дед начал писать объемный труд про сталинские репрессии 1930-х гг. Но эту работу он не довел до конца. В 1945 году, как и другие представители кавказских диаспор, бежавшие с немцами, он был арестован британскими военными и выдан советскому командованию. Следом за ним была этапирована и его семья.
На Родине Ахмату Бегеулову был вынесен смертный приговор – «пособничество немецким оккупантам» было отягчено писательским трудом деда – дело приобрело идеологическую окраску. И в 1947 году приговор был приведен в исполнение.
Таковы две судьбы моих родственников, молодыми людьми смотрящих на нас со старой фотографии 1924 г. И невольно вспоминается стихотворение А. Кушнера: «Времена не выбирают, В них живут и умирают…».

Р. БЕГЕУЛОВ.