Однажды, в 1948 году, в аул Ново-Хумаринский привезли фильм о китайском цирке. В то далекое трудное послевоенное время посмотреть кино было уже событием. А тут тебе кино и цирк – в одном флаконе. Зрелище просто волшебное! В маленьком сельском клубе зрителей набилось – яблоку негде упасть. И вдруг на середине картины… пленку заело. Аульчане – в расстройстве, местная детвора – чуть ли не в слезы. Целиком фильм удалось посмотреть только на следующий день. Но именно благодаря этому происшествию десятилетия спустя среди черкесов появился первый киноинженер. «Помню, в тот день я и решил, что, когда вырасту, научусь сам показывать кино, и у меня никогда не будет заедать пленку», – с улыбкой вспоминает сегодня отличник кинематографии СССР, почетный кинематографист России Мухарби Баров.
«Кино – всего четыре буквы, – задумчиво делится Мухарби Айсович. – Кажется, это так просто. А на самом деле кинематография – сложнейшая отрасль. Я не говорю сейчас об игре актеров – это отдельный разговор. Я говорю о технической стороне дела. Кино – это и химия, и физика, и… Ну, представьте, чтобы сделать кинопленку, выращиваются специально бычки, которые забиваются в полуторагодовалом возрасте. Из их костей делается целлюлоза. Из этой целлюлозы – пленка, которая покрывается слоем серебра…»

Однажды, в 1948 году, в аул Ново-Хумаринский привезли фильм о китайском цирке. В то далекое трудное послевоенное время посмотреть кино было уже событием. А тут тебе кино и цирк – в одном флаконе. Зрелище просто волшебное! В маленьком сельском клубе зрителей набилось – яблоку негде упасть. И вдруг на середине картины… пленку заело. Аульчане – в расстройстве, местная детвора – чуть ли не в слезы. Целиком фильм удалось посмотреть только на следующий день. Но именно благодаря этому происшествию десятилетия спустя среди черкесов появился первый киноинженер. «Помню, в тот день я и решил, что, когда вырасту, научусь сам показывать кино, и у меня никогда не будет заедать пленку», – с улыбкой вспоминает сегодня отличник кинематографии СССР, почетный кинематографист России Мухарби Баров.
«Кино – всего четыре буквы, – задумчиво делится Мухарби Айсович. – Кажется, это так просто. А на самом деле кинематография – сложнейшая отрасль. Я не говорю сейчас об игре актеров – это отдельный разговор. Я говорю о технической стороне дела. Кино – это и химия, и физика, и… Ну, представьте, чтобы сделать кинопленку, выращиваются специально бычки, которые забиваются в полуторагодовалом возрасте. Из их костей делается целлюлоза. Из этой целлюлозы – пленка, которая покрывается слоем серебра…»

Кажется, о том, как делается кино и каким образом оно доходит до нас, зрителей, Мухарби Баров может говорить часами. Он по-прежнему очарован профессией, которой посвятил свою жизнь. И, вспоминая прошлое, он словно прокручивает назад кинопленку.
Вот «камера памяти» выхватила крупным планом доброе лицо бабушки Ляцы. «Может, бросил бы ты уже учиться, сынок,» – робко просит бабушка. Ровесники Мухарби уже обзавелись семьями, а ее неугомонный внук все «грызет гранит знаний». Он, конечно, умный, хороший мальчик. Самостоятельный. Ему было девять лет, когда его мама второй раз вышла замуж, и Мухарби, не захотев уезжать из родного аула в Хабез, остался с ней и дедушкой. Через два года деда не стало. И мальчик во всем старался ей помогать. Жили бедно. Мухарби, помнится, в школу в дядиных кирзачах ходил. А когда те прохудились, со стыда стал занятия пропускать. Хорошо, учитель Мухадину (дяде Мухарби) пожаловался, а то неизвестно, как бы дальше все сложилось. А так Мухарби школу не бросил. Только еще устроился работать почтальоном. С утра – в Псаучье-Дахе – ближе десятилетки не было, а после обеда – с толстой сумкой на ремне по родному Ново-Хумаринскому. Сколько километров «намотал» тогда Мухарби на «своих двоих»! А сразу после школы поехал учиться в Лабинск, в школу киномехаников. Дала она ему в дорогу свой старый сундучок на замочке, сложил он туда самое необходимое на первое время и уехал. А через год вернулся с дипломом. Построил в ауле аппаратную и моторную, наладил работу передвижной электростанции – своего-то электричества в ауле нет, и стал показывать кино. Какая это была для аульчан радость! Ни один праздник в Ново-Хумаринском не обходился без кинопоказа, ни одно торжество!
Вот тут бы ему и о семье подумать, а ей – правнуков понянчить, а он опять в дорогу засобирался. Снова учиться…
Ах, бабушка, бабушка, так и не дождалась она невестки в дом! Ее не стало в 1964-м. Мухарби тогда только первый курс института окончил и служил в армии…
А вот эти кадры – о студенчестве – так хочется крутить помедленнее. Там, в Лабинске, от своих педагогов Баров узнал о существовании киноинженерного института. И в 60-м, купив справочник для поступающих в высшие учебные заведения (он и сегодня хранится у Мухарби Айсовича как реликвия), парень стал внимательно изучать книгу. Его выбор пал на единственный в Советском Союзе институт киноинженеров, находившийся в Ленинграде. Баров добился направления в институт от облисполкома, отучился три месяца на подготовительных курсах в Ставрополе и отправился в далекий город на Неве. А там на механический факультет, который Мухарби выбрал для учебы, конкурс – 8 человек на место. Думаете, это сильно напугало парня из Ново-Хумаринского? Ничего подобного. Он сдал успешно экзамены и стал студентом того вуза, о котором мечтал!
В одну смену учился, в другую – работал токарем на Государственном оптико-механическом заводе им. ОГПУ, том самом заводе, что выпускал знаменитые фотоаппараты «ЛОМО». Страна таким образом решала проблему нехватки рабочих кадров. А для Мухарби это была возможность заработать на жизнь – на стипендию, пусть и повышенную – отличника, не прокормишься.
Через год призвали в армию. Из 28 однокурсников, ушедших служить, через три года в институт вернулись только 12 «самых стойких». Был среди них и Мухарби Баров. К тому времени ему стукнуло уже 25.
И вновь с головой окунулся в студенческую жизнь. Учеба, работа, общественная нагрузка – выбрали заместителем секретаря комитета комсомола института по идеологии. Когда Мухарби понял, что всего сразу ему не потянуть и надо выбирать: либо он занимается общественной работой, либо становится инженером-профессионалом, – победила его детская мечта. И никогда потом об этом он не пожалел.
И снова мелькание кадров. Учебные пары, «курсачи», «расчетки», практика на Ленинградском карбюраторном заводе, строительство автодороги на Кола-Серебрянские ГЭС в составе II Всесоюзного студенческого стройотряда (тогда Мухарби заработал баснословные по тем временам деньги (900 рэ!) и смог купить себе два костюма, две пары туфель, пальто, заячью шапку – в общем, обеспечил себя одеждой до окончания института!)…
Он окончил ЛИКИ с красным дипломом в 1970-м, в тридцать лет. И поехал работать по свободному распределению в Ставрополь, на предприятие «Кинотехпром». А оттуда его сразу направили в Черкесск – создавать киноремонтно-монтажный участок предприятия. Дело в том, что семидесятые годы прошлого века стали временем бурного строительства объектов соцкультбыта: открывались кинотеатры в городах, возводились Дома культуры с кинозалами на селе, оборудовались кинозалы в санаториях… И чтобы в Карачаево-Черкесии, несколько удаленной от Ставрополя, «кинохозяйство» развивалось без проблем, работало без сбоев, находилось на должном техническом уровне, «Кинотехпром», который выступал на строительстве объектов соцкультбыта субподрядной организацией, решил открыть в Черкесске свой филиал. Его мастером, а затем начальником и стал молодой специалист Мухарби Баров.
Начинать Мухарби пришлось с нуля. А в итоге он смог собрать отличную киноремонтно-монтажную бригаду, наладить четкое техническое обслуживание всей киносети области – а это и государственная, и профсоюзная, и курортная киносети, в результате чего добился высокого качества кинопоказа (соответствующие стандартам яркость экрана, устойчивость кадра, звук, резкость изображения) в области. Его бригада занималась и монтажом нового кинооборудования, и ремонтом уже установленного. Например, в Старо-Кувинском Доме культуры в 1972-м они установили первую в области широкоэкранную систему. Следом такая же система была установлена в Али-Бердуковском…
Баров внимательно следил за всеми новшествами в своей области, внедрял их в Карачаево-Черкесии. И вскоре Черкесский участок был признан одним из лучших по Ставропольскому краю. В итоге его преобразовали в Кавминводский, потому что зона обслуживания существенно расширилась: добавились города Кавминвод и 12 юго-восточных районов края.
Работы было много, работа была в радость. Кадры «цветной кинопленки» этой поры удивительно яркие и с годами не тускнеют. Вот декабрь 1984-го. На носу Новый год. А вокруг тайга, тайга, тайга. Это Мухарби Баров как лучший специалист предприятия приехал вместе со своей бригадой на БАМ. Ему поручено проведение специальных работ по монтажу кинооборудования в строящемся «СтавропольБАМстроем» Дворце культуры в г. Усть-Куте Иркутской области.
– Работали и днем, и ночью, без выходных, – вспоминает Мухарби Айсович, – и смонтировали оборудование за полторы недели. И получили высокую оценку Госкомиссии.
И вот опять смена кадров. С 1990-го Баров – главный инженер управления культуры облисполкома, с 1994-го – заместитель председателя комитета по кинофикации КЧР – главный инженер. Год спустя он становится начальником отдела кино Министерства культуры и туризма КЧР.
В трудные девяностые Мухарби Айсович, спасая от развала киносеть республики, был на передних рубежах. Он «пробивал» финансирование отрасли, следил, чтобы с трудом «выбитые» деньги шли на местах по назначению – на укрепление материально-технической базы, заботился о повышении квалификации и профмастерства работающих в отрасли технических работников. Кинотеатр «Россия» в Черкесске благодаря его усилиям стал Центром российского кинематографа, и здесь показывались отечественные киноленты, проходили презентации новых отечественных фильмов. К примеру, показ фильма «Сибирский цирюльник» в 1999-м открывал Никита Михалков, несколько раз приезжал в «Россию» на встречи со зрителями режиссер фильма «Любить по-русски» Евгений Матвеев.
А фестиваль «Горное эхо», проходивший у нас в республике не один год в рамках Всероссийского фестиваля «Созвездие кино»! С лучшими киномеханиками Баров ездил в Домбай, чтобы подготовить кинозал и аппаратуру для достойного проведения столь значимого мероприятия. Это в восьмидесятые в каждой гостинице Домбая, на каждой турбазе имелся свой кинозал, своя киноустановка, всюду – летние кинотеатры. А к концу девяностых на знаменитом курорте проблематично было даже найти хороший экран!
Но он делал все по тем временам, что мог, чтобы «поход в кино» не уходил из нашей жизни, чтобы нас не покидала радость коллективного соприкосновения с киноискусством.
Конечно, можно сидеть дома и смотреть фильмы по телевизору, по «видику», а теперь уже и в Интернете. Но разве это сравнишь с просмотром киноленты в кинозале? Широкий экран, прекрасный объемный звук, и зал, разражающийся хохотом в моменты, когда смешно, и затаивший дыхание, когда сердце сжимается от страха или волнения. И от этого эмоции сильнее, ярче, богаче…
Он ушел на заслуженный отдых в 2004-м. Ушел с большой тревогой в сердце. И эта тревога, увы, не оказалась напрасной.
– Не сыпьте соль на рану, – говорит Мухарби Баров, размышляя о сегодняшнем дне кино в нашей республике. – Когда-то в Карачаево-Черкесии было 16 государственных кинотеатров, из них пять – в Черкесске. А сегодня – ни одного. Я не беру в расчет «Чарли» – он входит в ростовскую сеть кинотеатров. А наша киносеть, я имею в виду республики, развалилась. Оборудование повсеместно либо разворовано, либо нуждается в серьезном ремонте, обновлении. Республиканская система кинопроката разрушена. Когда-то в нашем отделении кинопроката было более 5000 кинолент. А где они теперь? Исчезли. Я прекрасно понимаю, что времена меняются, и на смену старому должно приходить новое. Но давайте проедем по Карачаево-Черкесии – где у нас сегодня можно посмотреть кинофильм? Уничтожив старое, у нас в республике новое пока так и не создали. Очень хочу верить, что пока…
В свои семьдесят пять он опять и опять прокручивает «кинопленку» своей жизни. И у него нет желания вырезать из нее какие-то кадры, что-то в ней подретушировать. Прожитые годы не были легкими, но они принесли столько радости, подарили столько встреч с интересными людьми, в том числе известными артистами: Георгием Жженовым, Светланой Светличной, Лидией Федосеевой-Шукшиной, Алексеем Булдаковым, Сергеем Жигуновым, Галиной Польских, Александром Панкратовым-Черным…
Случилось и семейное счастье. Хоть и не дождалась бабушка Ляца правнуков, у Мухарби и его избранницы Зои родились и выросли трое замечательных детей: Аслан – предприниматель, Людмила – экономист, Люба – врач-терапевт. А теперь уже подрастают двое внуков. И это, надеется Мухарби Айсович, не предел.
Сейчас неугомонный ветеран труда Мухарби Баров поглощен общественной работой. Несколько лет он был членом совета старейшин черкесского народа республики, а теперь является членом президиума и заместителем председателя этого совета и занимается, как лаконично говорит Мухарби Айсович, «решением всех уставных задач, стоящих перед организацией».
Что ж, жизнь продолжается. А она интереснее любого кино – это Баров знает точно, хотя и готов говорить и спорить о том, что скрывается за четырьмя буквами, бесконечно…

Фото Таулана ХАЧИРОВА.