Когда мы говорим о Победе, в памяти возникают имена легендарных маршалов, мудрость которых во многом предрешила исход войны. Победоносные полководцы, профессиональные военные, окончившие академии, имеющие большой практический опыт… Но как много тех, кому в трагический день начала войны было лишь 14-15 лет, но они тоже героически трудились, приближая День Победы, в тылу, сражались в партизанских отрядах на оккупированных территориях, а затем, будучи еще совсем юными, были призваны в армию и участвовали в военных действиях на фронтах Великой Отечественной.
Иван Яковлевич Орлов, уроженец поселка Ждановка Кустанайской области Казахстана, старший из семи братьев в многодетной семье, был главным помощником родителей в воспитании мальчишеской оравы. Ему не было и пяти лет, когда его родители переехали на хутор Привольный Ставропольского края, в 10 километрах от станицы Баталпашинской. Отец Вани, Яков Федосеевич, воевавший еще на Гражданской, участвовал в боях за Одессу и в обороне Сталинграда во время Великой Отечественной.
Когда была объявлена всеобщая мобилизация населения, пятнадцатилетний Ваня Орлов вместе со своими сверстниками в сопровождении маленьких братьев тоже оказался на призывном пункте. Но усатые военкомы, увидев этот «детский сад», отправили ребят домой – расти и доучиваться.

Когда мы говорим о Победе, в памяти возникают имена легендарных маршалов, мудрость которых во многом предрешила исход войны. Победоносные полководцы, профессиональные военные, окончившие академии, имеющие большой практический опыт… Но как много тех, кому в трагический день начала войны было лишь 14-15 лет, но они тоже героически трудились, приближая День Победы, в тылу, сражались в партизанских отрядах на оккупированных территориях, а затем, будучи еще совсем юными, были призваны в армию и участвовали в военных действиях на фронтах Великой Отечественной.
Иван Яковлевич Орлов, уроженец поселка Ждановка Кустанайской области Казахстана, старший из семи братьев в многодетной семье, был главным помощником родителей в воспитании мальчишеской оравы. Ему не было и пяти лет, когда его родители переехали на хутор Привольный Ставропольского края, в 10 километрах от станицы Баталпашинской. Отец Вани, Яков Федосеевич, воевавший еще на Гражданской, участвовал в боях за Одессу и в обороне Сталинграда во время Великой Отечественной.
Когда была объявлена всеобщая мобилизация населения, пятнадцатилетний Ваня Орлов вместе со своими сверстниками в сопровождении маленьких братьев тоже оказался на призывном пункте. Но усатые военкомы, увидев этот «детский сад», отправили ребят домой – расти и доучиваться.
В том, что война закончится и закончится быстро, были уверены все. Даже сам Ваня, вместе с мамой провожая отца на фронт, видя ее горькие слезы, успокаивал: «Зачем вы плачете, мама? Война ведь завтра и закончится!» Он был воодушевлен фильмом о Чапаеве, который показывали недавно в клубе: смелые герои, как птицы, летели на тачанках, строчили из пулемета, а враги в страхе убегали…
В отсутствие взрослых мужчин, ушедших на фронт, сельские мальчишки, в том числе Иван Орлов на правах старшего, собирали урожай, выполняли всю необходимую тяжелую работу и учились. Все, что заготавливалось, почти полностью отправлялось в действующую армию. «Все для фронта, все для Победы!»… Колхозники обращались к Ивану за помощью, как ко взрослому, были уверены в нем. Его отличали самостоятельность, ответственность, честность, трудолюбие.

Директор школы, где он учился, считала, что война войной, а учиться – священный долг, ведь на кого же народ сможет опереться, когда война закончится? Нужны умные, грамотные и образованные люди, и Иван вместе со своим другом Михаилом Зимовиным ходил в Николаевскую среднюю школу, в пяти километрах от хутора Привольного. Учился хорошо и с удовольствием, и учителя частенько ставили его в пример.
Но фронт подступал все ближе… Голодные волки, покинувшие свои обычные места, рыскали по степи вблизи дорог, но еще опаснее становилась дорога в школу ввиду участившихся парашютных десантов немецкой разведки. Немцы приближались к Черкесску, и хотя Иван Орлов учился уже в восьмом классе, школу пришлось бросить. В конце лета 1942 года и Черкесск, и хутор Привольный были захвачены немцами. Теперь смерть подстерегала людей на каждом шагу. Кроме фашистов, опасность представляли и полицаи, которые услужливо помогали отбирать у населения запасы продовольствия и проводили карательные операции. Несколько раз смертельная опасность смотрела в мальчишеские глаза из дула наставленного немецкого автомата, когда Иван оказывал помощь односельчанам.
Перед вторжением немецких войск жителям Черкесска раздали имеющиеся запасы, но некоторые не успели их получить и сильно голодали. Когда немцы только вошли в Черкесск, Иван по просьбе председателя колхоза собрал немного картофеля на поле, загрузил в телегу, а оставшуюся часть забросал вялой ботвой. Предвкушая радость матери, шести маленьких братьев и соседей, вывел подводу, запряженную коровой, на дорогу и направился к хутору. Через некоторое время его догнал немецкий грузовик, и фашист, показывая на картошку в подводе, потребовал показать место, где мальчишка ее взял. «Там!»- махнул Иван рукой совершенно в другом направлении. Немец поехал туда, но скоро примчался назад совершенно рассвирепевший. Он выскочил из машины с автоматом в руках и, наставляя его на парнишку, кричал: «Партизан! Партизан!». А потом вытащил плетку и начал хлестать его. По дороге к Привольному шли женщины, возвращавшиеся с работ в поле. Услышав крики и поняв опасность, они прибежали на помощь Ивану и, отчаянно жестикулируя, тоже начали кричать: «Нет! Нет! Он не партизан!» Тогда немец заставил их идти за ведрами в ближайшие дома и перекладывать картофель с колхозной подводы ему в грузовик. А затем, забрав женщин показывать, где еще в поле есть картофель, уехал.
Пришла зима… Однажды вечером к матери в окошко постучала соседка: «Прасковья, у меня мать лежит в Черкесской больнице, и что будет с ней – неизвестно, ведь в городе немцы. Её надо срочно забрать. Скажи Ване – пусть привезет». Мать, перепугавшись за сына, начала говорить, что там очень опасно, он еще мальчишка, а в Черкесске и по дороге в Привольный – патруль, который не пропускает никого без разрешения комендатуры. Но соседка твердила: «Он сможет». И вот рано утром, еще затемно, взяв у соседки подводу с быками, Иван отправился вызволять больную женщину. Приехав в Черкесск, он получил от врача справку с диагнозом больной и, погрузив ее с поклажей, повез в хутор. Наученный горьким опытом Иван понимал, что показываться немецкой комендатуре, а тем более с быками, нельзя.
Оставалось уповать на благоприятный случай и собственную смекалку, но уже издалека на железнодорожном переезде он заметил немецкий патруль. Подняв воротник шинели на промозглом ветру, стоял часовой с автоматом. Увидев подводу, приближающуюся издалека, он сделал стойку. Сначала Иван ехал как обычно, но, приближаясь к часовому, незаметно стегнул быков хворостиной, и они ускорили шаг, а затем перешли на бег. Так что когда часовой попробовал приблизиться к повозке, на него неслись крутые и острые бычьи рога. Он едва успел отпрянуть, и повозка пронеслась мимо. Вскинув автомат, немец начал кричать и приказывать остановиться. Смелый наездник оглянулся и, вытащив листок с записями врача, встал во весь рост и начал махать бумагой, крича: «Комендант разрешил! Комендант разрешил!» – при этом не останавливая быков. Но часовой наставил автомат, демонстрируя готовность стрелять. Иван махнул рукой – мол, сейчас, а сам лихорадочно думал, как поступить дальше. И вдруг мальчишка увидел, что сзади к полицейскому приближается другая подвода.
Чтобы выиграть время, он сделал вид, что собирается разворачиваться назад, но, когда полицейский отвлекся на подъехавшую подводу, Иван стегнул быков, и они помчались прочь от переезда, унося больную женщину и мужественного парнишку.
Но этим приключения дня не закончились. Через некоторое время они услышали приближающийся издалека звук немецкой мотоколонны. Оглядевшись, в стороне – в поле Иван заметил скирду сена. Свернув с дороги, парнишка укрыл повозку за скирдой, и они, притаившись, ждали, когда мотоциклы с ревом пронесутся мимо. По возвращении их встретили испуганная и побледневшая от волнений и переживаний Прасковья Демьяновна и соседка, которая сразу же бросилась обнимать свою спасенную мать.
Однажды, когда уже подходили наши и фашисты поспешно убегали, председатель попросил Ивана Орлова и Михаила Зиновьева взять подводу и отправиться в лес за дровами. Разыскивая подходящие деревья, мальчишки незаметно углубились в самую чащу леса. Стояла зимняя стужа, к тому же темнело, поэтому они очень обрадовались, когда увидели вдали избушку лесника и светящиеся в ней теплым светом окна. Распрягли и развернули к телеге с сеном быков, а затем пошли к домику лесника. Распахнув дверь, они опешили и застыли в двери от увиденного: в комнате за столом вокруг керосиновой лампы, прикрытой газетой, сидели полицейские. На счету их было множество преступлений против мирного населения, и с уходом немцев они спрятались в надежде уйти следом. Полицаи зло смотрели на ребят. Иван хладнокровно думал, что можно предпринять сейчас. Убежать нельзя – это опаснее всего, кроме того, в селе их ждут с дровами и с быками…И ребята, набравшись мужества, не торопясь, прошли в соседнюю комнату и осмотрелись. Было принято совместное решение остаться здесь до рассвета. Они вышли, взяли по охапке сена и, спрятав в них свои топоры, опять зашли в дом, а затем, укрепив дверь, расположились на ночлег. Ситуация была опасная и для них, и для полицаев, которые могли подозревать любые мотивы присутствия здесь сельских парней. Может, у них особое задание, иначе чем объяснить их недетскую смелость? Ни те, ни другие не сомкнули глаз всю ночь, а рано утром, затемно, погасив лампу, полицейские уехали, судя по всему – спрятались. Ребята, дождавшись рассвета, принялись за работу. Нарубив дров, погрузили их в повозку и по еле заметной тропинке приехали в Привольный. Председатель был доволен и дровами, и благополучным исходом опасной ситуации. По слухам, через несколько дней полицаев поймали и увезли в Черкесск, в НКВД.
О времени оккупации, о первом ранении Иван Орлов рассказывает подробно, вспоминая имена и фамилии друзей, односельчан. Рассказ очевидца, наполненный неповторимыми деталями, заставляет каждый раз переживать трагические события с новой силой…
Под решительным наступлением советских войск немцы поспешно отступали, оставляя повсеместно жуткие картины разгрома и бесчеловечной жестокости. На подступах к Черкесску, на склоне горы, они бросили зенитное орудие, дуло которого было направлено в сторону села Ильичевского. А в дуло был забит боевой снаряд. Можно представить, каких ужасных потерь избежали люди благодаря Красной Армии! Впопыхах брошенное, награбленное у населения имущество было хитро заминировано.
 Жителей предупредили об опасности, но были вездесущие подростки. В покинутом расположении немцев было много необходимой в быту утвари, принадлежащей самим селянам, отобранной у них же, и председатель колхоза Манченко попросил Ивана Орлова взять с собой наиболее смекалистых подростков и поехать на опасную территорию. Ребятам дали сани, запряженные быками, чтобы можно было увезти поклажу. Когда группа из трех ребят уже уходила, с ними увязался и мальчик Аненко. Пришли на место, Иван внимательно осмотрелся и сразу указал ребятам на заминированную фашистами снежную бабу и еле заметные растяжки, от большого котла уходящие в печь… Осмотрели большую конюшню, где оставались кострища, у которых немцы грелись в эту особенно холодную для этих мест зиму. С большой осторожностью обошли опасные места и все же смогли выполнить просьбу председателя колхоза – унесли с собой котел и топчаны.
Вдруг Аненко увидел в снегу ребристую румынскую гранату. Видимо, она специально была оставлена немцами на виду, но мальчишка, не имеющий военного опыта, не подозревал, что она боевая. Первый раз он держал в руках такую вещицу. «Это будет моя партобашница!» – сообщил он, очень гордясь приобретением и реакцией ребят. Они испуганно смотрели на него с чувством, похожим на уважение. На самом деле это был страх за него.
Подросток, играючи, дернул за кольцо и вытянул из гранаты металлическую ленту, а затем, выбросив ее, сунул гранату в карман. И вдруг почувствовал, как заработал зуммер… Ребята вокруг ему кричали, но он понял и сам – быстро вытащил ожившую гранату из кармана и, плохо соображая от испуга, швырнул ее вперед. Иван сначала пошел ему навстречу, но споткнулся о выступающее дышло вагончика и упал – нога при этом оказалась на весу… Раздался взрыв. Летели осколки и гравий… Один осколок попал Ивану в ногу, кровь стекала в валенок. Впереди идущий парень по фамилии Довбыш упал, но был жив и громко стонал. Все собранные топчаны сбросили с саней, уложили раненого Довбыша, уселись сами и, нахлестывая быков хворостиной, помчались в хутор. Довбыша смогли быстро отправить в Черкесск, где из него вытащили более 40 осколков. Спасительной для него оказалась многослойная одежда – толстый ватник и полушубок сверху. Иван же так и остался с осколком в ноге на всю оставшуюся жизнь…
День освобождения Черкесска и окрестных населенных пунктов в середине января 1943 года хорошо запомнился Ивану Орлову: проходила мобилизация, и ребята, получив повестки, собирались в армию. Тогда и отправились из хутора Привольного девять человек – Андрей Шейко, Алексей Староконь, Иван Игнатьев, Анатолий Егоров и другие. За помощь колхозу с начала войны и во время оккупации на подводу с новобранцами установили красное знамя. Так и прибыли они на призывной пункт, с почетом. Сначала поезд привез их к станции Невинномысск, где вместо вокзала фашисты оставили руины. Несколько дней новобранцы разгребали завал, вытаскивали потолочные бревна из груды кирпича, складывали в стороне, а затем продолжили движение на фронт, но двигались в восточном направлении, так как западные железные дороги немцы разрушили, а восстановление их требовало времени.
Хотя наши освободили Северный Кавказ, война продолжалась. Фашистские войска подступали к Сталинграду – они рвались к нефтеносным районам Азербайджана. Но Сталинград встал на их пути несокрушимой крепостью. Новороссийск, Одесса, Туапсе – эти города героически сражались, сдерживая фашистские войска. В это время под Новороссийском воевала знаменитая дивизия полковника В. Вруцкого, 183 дивизия под его командованием первая ворвалась в оккупированный город, положив начало победоносной операции. Солдат постарше отправили на Дальневосточный фронт, а семнадцатилетний Иван вместе со своими сверстниками был отправлен на Закавказский, в роту автоматчиков. Молодые воины проходили военную подготовку днем, а ночью вскакивали по тревоге и шли маршем туда, где обнаруживалась вражеская разведка или группа прорыва – и немецкие разведчики доносили в штаб, что в этом районе большие силы русских – и атака отменялась. Автоматчики в одном лице были и ротой, и большой дивизией, которая растянулась по Черноморскому побережью южнее Туапсе. Физическая и моральная нагрузка была за пределами человеческих сил, но и победить в этой жестокой войне можно было лишь ценой нечеловеческих усилий.
День Победы Иван Орлов встречал на боевом посту. Спали уставшие товарищи, легкая дымка приближающегося рассвета виднелась в небольших окнах. Открылась дверь, и в казарму вошел генерал-майор. Часовой вскинул руку к козырьку, рапортуя, но генерал мягко, по-отечески, отвел его руку, улыбнулся, огляделся и вышел. Через несколько минут защелкал и ожил казарменный репродуктор. «Внимание! Внимание!», – загремел голос Левитана и произнес фантастические по смыслу слова о том, что фашистская Германия капитулировала, что война окончена. Не успел он произнести сообщение, как рота была уже на ногах. «Победа! Победа!», – неслись ликующие крики, солдаты обнимались, вверх летели пилотки. И слезы счастья застилали глаза…
Помнит Иван Орлов и день, когда победным маршем солдаты дивизии шли по ликующей площади Сухуми и их – воинов-победителей забрасывали цветами жители города. Ветка сирени, упав на его автомат и зацепившись за холодный металл, так и осталась в памяти солдата на всю жизнь живым символом Победы среди суровых впечатлений военных будней…
Но победным маршем в мае сорок пятого военная служба Ивана Орлова не закончилась. Полки Закавказского фронта были распределены по турецкой границе. Стало известно, что американские военные, с согласия турецкого правительства, начинают строить в районе границы с СССР военную базу, и это в то время, когда продолжается война с милитаристской Японией. Сюда, как на очень ответственный участок, был направлен легендарный комдив – Валентин Аполлинарьевич Вруцкий.  Когда Вруцкому пришлось выбирать адъютанта, он остановил свой выбор на Иване Орлове – смелом, толковом, грамотном солдате, имеющем отличную военную подготовку и боевой опыт. Здесь пригодилась и его учеба в Николаевской школе – он грамотно составлял приказы и имел каллиграфический почерк, возможно, в этом в военное время и проявилась его любовь к рисованию. Не раз комдив полковник Вруцкий и его ординарец отправлялись на укрепление южных границ в районе Турции, занимались проверкой боеготовности воинов. Четыре года ординарцем у полковника Вруцкого – это серьезная школа для формирования лучших человеческих и бойцовских качеств для воина.
У Ивана Яковлевича Орлова много наград, но среди них особенно дороги ему орден Отечественной войны II степени, медаль «За оборону Кавказа», «За победу над Германией» и еще 12 медалей – знак его воинской славы и мужества.
После войны он трудился на крупных промышленных предприятиях, в том числе и на строительстве Богучанской ГЭС, преподавал в профессионально-техническом училище, им было внесено множество ценных рационализаторских предложений. И всюду его трудовой путь был отмечен почетными грамотами. Он не только ветеран и участник войны, но и ветеран труда.
Давно отгремели бои, на полях сражений выросли новые города, но военные впечатления, совпавшие с детством и юностью, нет-нет, да и вызовут в памяти лица боевых друзей, трудности фронтовых дорог, которые Иван Орлов прошел достойно.
Народная мудрость гласит, что земля может накормить человека и напоить из своих родников, но защитить себя она не может. Святая наша обязанность как защитников земли – оградить ее от тяжких испытаний, отстоять весеннее цветение пробуждающейся земли, золотые пшеничные поля, утренний щебет проснувшихся птиц, счастье в голубых глазах родников и огромное безмятежное небо…