Рассказ о судьбе своего дяди, брата моей мамы Шамиля Хызыровича Халилова я хотела бы начать строками из письма доктора филологических наук, заведующего кафедрой политологии Василия Васильевича Попкова. Оно было адресовано моей матери Сафият, а озаглавлено словами, которые я и вынесла в заголовок своей статьи. В нем говорилось: «Образ Халилова как-­то сам собой возникает, когда я вспоминаю свою студенческую юность. Яркую, смешную, восторженную, переменчивую. Мне 17 лет. Первое в моей жизни выступление на университетской сцене. В те времена было принято «принимать» концертные программы руководством университета. В первом ряду сидели проректоры, представители учебной части, парткомитета. Был среди них и человек с ярко выраженной кавказской внешностью, выделявшийся каким­-то особым спокойствием и достоинством.
Тогда на «приемке» я прочитал свои стихи. Это была очень эмоциональная импровизация о Великой Отечественной войне, о концлагерном заключенном, который сыграл последнюю в своей жизни сонату. Первый ряд дружно аплодировал…

Рассказ о судьбе своего дяди, брата моей мамы Шамиля Хызыровича Халилова я хотела бы начать строками из письма доктора филологических наук, заведующего кафедрой политологии Василия Васильевича Попкова. Оно было адресовано моей матери Сафият, а озаглавлено словами, которые я и вынесла в заголовок своей статьи. В нем говорилось: «Образ Халилова как-­то сам собой возникает, когда я вспоминаю свою студенческую юность. Яркую, смешную, восторженную, переменчивую. Мне 17 лет. Первое в моей жизни выступление на университетской сцене. В те времена было принято «принимать» концертные программы руководством университета. В первом ряду сидели проректоры, представители учебной части, парткомитета. Был среди них и человек с ярко выраженной кавказской внешностью, выделявшийся каким­-то особым спокойствием и достоинством.
Тогда на «приемке» я прочитал свои стихи. Это была очень эмоциональная импровизация о Великой Отечественной войне, о концлагерном заключенном, который сыграл последнюю в своей жизни сонату. Первый ряд дружно аплодировал…
После концерта ко мне подошел этот кавказец и сказал: «Молодец. Спасибо. Ты почувствовал нас».
Кого нас? Что почувствовал? Ответы на эти вопросы я получил гораздо позже…»
К письму Василия Попкова я еще вернусь, а пока хочу сказать о том, как расчувствовалась моя мать, прочитав его. Она стала вспоминать его детские шалости.
­- Наш отец Хызыр был учителем, и довольно известным в Карачае, -­ говорила мама, ­- а тогда, в 20-­30-­е годы, им полагался продовольственный паек – пшеничная мука и кусковой сахар. Куски были довольно внушительных размеров, и их, как правило, собирали в мешочки и подвешивали к потолку в кладовой, а из муки мать Зулий трижды в день пекла ароматный и румяный хлеб. Однажды Зулий заметила, что мешок с сахаром ополовинен, и стала расспрашивать домочадцев: не брал ли кто сахар? На это Шамиль – а было ему тогда лет пять – ответил: «Анам, сахар взял я своих друзей покормить». И взял ее за руку, повел к небольшой уличной луже, в которой громоздились еще не растаявшие куски сахара и квакали лягушки…»
А еще был случай, вспоминает мама, когда она заболела оспой. И Шамилю кто-­то сказал, что его сестренка быстрее поправится, если ее кормить рыбой. И он, уже десятилетний пацан, целыми днями пропадал на реке с отчаянной решительностью найти способ вылечить сестренку, то есть наловить как можно больше рыбы. И ведь приносил изо дня в день рыбку, наполненную теплом, кровью, речным запахом, а затем дотошно расспрашивал взрослых: исчезла ли еще одна оспинка с тела сестры или нет?
Из письма В.Попкова: «Я узнал о том, что начальник учебной части Одесского ордена Трудового Красного Знамени госуниверситета имени И.Мечникова Шамиль Хызырович Халилов не просто уважаемый в университете человек. Это потомственный князь, легендарная личность, который героически прошел сквозь кромешный ад войны. За его плечами – десятки подвигов, которые достойны самого высокого эпоса…»
Все так и есть. Мой дядя Шамиль родился в 1912 году в Верхней Теберде в семье учителя, просветителя Хызыра Халилова. В 1892 году, получив высшее образование в Краснодаре, Хызыр Магомедович почти 40 лет отдал педагогической деятельности. Он работал заведующим учебной частью Хакуринского училища в Адыгее, был директором, завучем, учителем почти во всех аулах Тебердинского ущелья, в школах Новой Джегуты, Карт­-Джурта, Мары… Первую плеяду интеллигенции Карачая представляют ученики моего деда ­- это У. Д. Алиев, У. Б. Алиев, А. Баучиев, И. Хубиев, Н. Токов, М. Батчаев, братья Халиловы – Саид, Идрис, в том числе и сыновья самого Хызыра Юсуф -­ выпускник Тимирязевской академии, и Салих – выпускник Красной профессуры (Ленинград), впоследствии комиссар Новочеркасского кавалерийского училища. И Юсуф, и Салих, к сожалению, были репрессированы в 1937 году.
Не отстает от старших братьев в учебе и Шамиль. Окончив после школы педтехникум в Микоян­-Шахаре, он поступил на механико-­математический факультет МГУ.
 В 1934 году моего дядю призвал в армию Фрунзенский райвоенкомат г. Москвы, и начинается его профессиональная военная карьера. Да­-да, именно профессиональная карьера, потому что красноармейца особого полка НКО г. Москвы Ш. Халилова через год зачисляют курсантом в Тамбовское кавалерийское училище, после окончания которого с отличием, причем экстерном, его назначают помощником начальника учебного отдела и командиром взвода курсантов Тамбовского и Минского кавалерийского училищ. В начале 1941-­го Халилов в звании старшего лейтенанта командует танковой ротой и преподает огневое дело в Минском, затем в Борисовском танковых училищах.
Странно устроена человеческая память: то мерцает блуждающими огоньками, то высвечивает целые жизненные пласты более чем полувековой давности. Моя мама Сафият до конца своих дней отчетливо помнила тот черный день – день объявления войны. Потому что вся наша семья думала только об одном: что с Шамилем, где он?
А тем временем отлично подготовленный теоретически и практически командир танковой роты курсантов Борисовского училища Западного особого военного округа Шамиль Халилов принимал участие в ожесточенных боях на направлении Минск­-Москва с фашистами, которые имели невероятное превосходство как в численности, так и вооружении войск. В одном из боев Халилов был ранен, тем не менее его рота задание выполнила. Не дала врагу переправиться через реку Бобры… За стойкость и героизм, проявленные при выполнении этого задания, мой дядя Шамиль Халилов был представлен к ордену Красной Звезды.
Второй орден Красной Звезды дядя – уже капитан -­ заслужит на Южном фронте, где будет назначен начальником штаба 185-­го Ахтарского кавалерийского полка 62­-й кавалерийской дивизии в составе 56­-й армии, за взятие вражеского объекта после длительных и упорных боев. Причем в тяжелейших природных условиях – кругом одни камыши да болота и плюс к этому сильнейшая оборона объекта силами дивизии СС «Адольф Гитлер». Спустя время он тяжело ранен. Разрывной пулей было раздроблено левое предплечье, выбит локоть, плетью висела левая рука… Его отправили в госпиталь в Тбилиси.
Пока довезли, у дяди, рассказывают, начали атрофироваться мышцы руки, но все три месяца, которые он провел в госпитале, он твердил: «Я должен вернуться на фронт».
Но на фронт он больше не попал, и не ввиду состояния здоровья, а потому, что был остро востребован и в тылу. Необходимо было готовить офицерские кадры. Его назначают начальником учебного отдела и старшим преподавателем огневой подготовки Ташкентского пулеметного училища. Потом Шамиль Хызырович будет преподавать на кафедре общей тактики Высших всеармейских политических курсов в Москве, на академических курсах «Выстрел» в Солнечногорске; работать военным комиссаром в Невинномысском РВК; руководить огневой подготовкой 18­-ой окружной школы отличных стрелков­-снайперов Северного Кавказа. Он же являлся начальником отделений боевой подготовки Кубанского, Донского и Северо­-Кавказского военных округов, зам. начальника Управления боевой подготовки военно-­учебных заведений Уральского военного округа и начальником 5-­го отдела Управления боевой подготовки военно­-учебных заведений Одесского военного округа по планированию, организации и контролю учебного процесса войск.
И вот конец войне! Кончился кошмар, терзавший людей почти четыре года, кончился ужас, иссушавший ум и воображение, лишавший надежды… Люди ликовали, задыхались в порыве радости. Особенно мама, ее сестры и бабушка… Как же, сын жив – здоров и, более того, продолжает прерванную войной учебу, но уже в военной академии им. Фрунзе в Москве…
Женившись на русской девушке Анне, мой дядя и она будут «вить» семейное «гнездо» в разных городах страны. В Омском военном округе полковника Халилова представляют к генеральскому званию, но… скажутся фронтовые раны и контузии, и тогда по настоянию врачей и начальства его переведут в Одесский военный округ, климатические условия которого как нельзя лучше  поспособствовали бы восстановлению жизненных сил офицера.
В 1961 году в возрасте 48 лет мой дядя уйдет в отставку, но еще более 22 лет, имея ученую степень кандидата физико­-математических наук, будет работать в Одесском госуниверситете им. И. Мечникова заведующим военной кафедрой, начальником учебной части и преподавателем математики.
Ушел из жизни кавалер двух орденов Красной Звезды, ордена Красного Знамени, медалей «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и других в 1990 году, но преемственность поколений, пусть в несколько ином плане, все же имеет место. Его сын Александр и жена Анна преподают в том же университете, они – доктора наук, профессора.
И закончить статью о Шамиле Хызыровиче Халилове, который волей судьбы хоть и жил вне пределов малой родины, но никогда не забывал ее, гордился ею, прославлял, как мог, словами опять­-таки Василия Попкова: «Я горд тем, что сумел когда-­то прочувствовать то поколение, на плечах которого мы сегодня стоим. Меня продолжает согревать их великое чувство Родины, их спокойная радость от служения великому делу, которое они выбрали в своей жизни раз и навсегда. Как это сделал боевой офицер, полковник Шамиль Халилов, как это сделал мой отец, полковник Василий Попков, как это сделали миллионы рядовых и офицеров, сотворивших Победу.
«Книги не горят», ­- сказал классик. Добавлю: «Подвиги не меркнут». Сила и вера наших стариков еще возродится. С ними мы еще вернем утраченные высоты и ощущение смысла жизни».

Р. БАЙЧОРОВА,
доцент КЧГУ.