В этом году наша страна отметила 70-ую годовщину Великой Победы. Поколение моего дедушки приняло на себя чудовищный удар самой совершенной на тот момент военной машины – гитлеровской Германии.
Теряя друзей и близких, испытывая неимоверные нечеловеческие страдания, наши отцы и деды выстояли и водрузили Знамя Победы в логове врага – Берлине.
Будущие поколения будут помнить о подвиге их предков, изучать события тех далеких, но таких близких дней…
Хочу, чтобы в эти памятные дни вспомнили и моего дедушку Муссу Локмановича Борлакова, 1903 года рождения, уроженца аула Каменномост, инвалида Великой Отечественной войны, кавалера ордена Отечественной войны I степени.

В этом году наша страна отметила 70-ую годовщину Великой Победы. Поколение моего дедушки приняло на себя чудовищный удар самой совершенной на тот момент военной машины – гитлеровской Германии.
Теряя друзей и близких, испытывая неимоверные нечеловеческие страдания, наши отцы и деды выстояли и водрузили Знамя Победы в логове врага – Берлине.
Будущие поколения будут помнить о подвиге их предков, изучать события тех далеких, но таких близких дней…
Хочу, чтобы в эти памятные дни вспомнили и моего дедушку Муссу Локмановича Борлакова, 1903 года рождения, уроженца аула Каменномост, инвалида Великой Отечественной войны, кавалера ордена Отечественной войны I степени.
До войны дедушка пас овец в колхозе. Когда на страну напал враг, он добровольцем ушел на фронт. Дедушка не любил рассказывать о войне, эти данные я у него выведала еле-еле для школьного музея, когда училась в седьмом классе. К сожалению, записи не сохранились и названия населенных пунктов и фамилий однополчан я не запомнила, помню только некоторые эпизоды его военной биографии.
Служил Мусса Локманович в 610-м стрелковом полку 203-й стрелковой дивизии. Первое ранение он получил в боях за Сталинград. После второго штурма немцев за один только световой день из взвода осталось 15 человек, почти все тяжелораненые, и среди них мой дедушка. Его отправили в госпиталь. После лечения он вновь рвется на фронт, к своим однополчанам, чтобы вместе бить фашистов.
Дедушка дошел с боями до Львова. Он вспоминал: «Шли без перерыва – сутками, голодали, передвигались под свинцовым огнем. На роту давали один автомат. Убьют одного, автомат брал другой, затем следующий, так и воевали. Когда взводу выдали девять пулеметов, командир, молодой взводный, украинец Биев сказал: «Борлаков, сдавай автомат и бери пулемет».
По рассказам своих друзей-фронтовиков, дед был отличным пулеметчиком.
– Немцы, отступая, – рассказывал дедушка, – заминировали всю местность. И часто так бывало, идешь, видишь – течет река, а спуститься, подойти и напиться воды не можешь – мины. Жажду утоляли сырой кукурузой.
Однажды батальон остановили из-за множества пикирующих немецких самолетов. Немцы не бомбили, а разбрасывали листовки. В них говорилось: «Вступайте в немецкую армию».
– Были и такие, которые подбирали листовки и читали их, а меня такой гнев охватил, прямо руки чесались, так хотелось взять и расстрелять все эти самолеты, – рассказывал дедушка. – А через два часа немцы открыли шквальный огонь, и такой был бой, мало кто остался в живых.
В боях за Львов дедушке в лицо попал осколок, лицо было изуродовано, от сильной боли он потерял сознание. «Очнулся я под вечер от немецкой речи, – продолжал свой рассказ дедушка. – Голоса приближались, как я понял, немцы спасали жизни своих раненых солдат, а русских добивали. Мне пришлось притвориться мертвым, и когда меня немцы переворачивали несколько раз с боку на бок, я изо всех сил старался не застонать. Я даже не боялся смерти так, как боялся попасть в плен. И вдруг фашистов кто-то окликнул, позвал на помощь, они отвлеклись, а потом и вовсе про меня забыли. Вот тогда я подумал, что родился в рубашке, но лежал, не двигаясь, до самого вечера. Рискнул пошевелиться, когда уже совсем стемнело. Первая мысль была – любой ценой пробираться к своим. Поднимался и падал, полз, терял сознание, приходил в себя и снова полз. В нагрудном кармане нащупал два кусочка сахара, обрадовался и почему-то поверил, что этот сахар хоть немного придаст мне сил двигаться дальше. Потом страшно хотелось пить и, подползая к очередной луже, я пил с такой жадностью, как будто это была родниковая вода…»
Дедушка полз двое суток. В очередной раз он пришел в себя от тряски, оказалось, его подобрали подростки – брат и сестра, уложили в телегу и везли в госпиталь. Дедушку прооперировали. «Я просил пить, – продолжал он свой рассказ, – но воду не разрешали пить, и вообще использовали только для операций. А одна медсестра шепнула мне, что неподалеку есть небольшое чистое озеро. Я, собрав все свои оставшиеся силы, пошел искать это озеро. Лицо было все перебинтовано, и я почти не видел дорогу. Пройдя километра полтора, я все-таки нашел это озеро, нашел и ужаснулся – вода в нем была полностью красного цвета от крови. Как потом оказалось, немцы расстреливали раненых солдат и специально бросали в озеро, чтобы воду невозможно было пить…»
Когда дедушка вернулся обратно в госпиталь, палаток с ранеными как и не было – их разбомбили немцы. Уцелевших от бомбежки, в том числе и Муссу Локмановича, отправили в тыловой госпиталь…
Пока дедушка воевал, бабушку и восьмерых детей выслали в Среднюю Азию, младшему Аскеру не было и двух лет.
Когда дедушку демобилизовали, он, ничего не зная о судьбе родных, вернулся в Микоян-Шахар (Карачаевск). «Я ходил по улице в растерянности и не знал, что делать дальше, куда ехать, где искать семью, – с волнением продолжал рассказ дедушка. – Но тут в очередной раз мне улыбнулась судьба. Уже почти стемнело, когда я встретил знакомого. Он рассказал мне о выселении карачаевцев и предупредил: «Здесь оставаться небезопасно. Я помогу тебе через Маринский перевал добраться до Кисловодска, оттуда будет проще добраться до Казахстана»…
…Много времени прошло, пока дедушка нашел своих родных. А потом добросовестно, от зари до зари, работал в Казахстане вместе со своей женой, моей бабушкой Хаджат Хаджимурзаевной Борлаковой (Аджиевой), воспитывая в нелегких условиях детей. Затем они вернулись на родину, где прожили долгие счастливые годы…
Дедушка умер в возрасте 85 лет. Бабушка пережила его всего на неделю. Он не любил вспоминать о войне, редко что рассказывал своим детям и внукам о тяжелых боях, потому что сразу при воспоминаниях о тех суровых годах на глаза наворачивались слезы… Но с удовольствием частенько пел «Катюшу», хоть и голос дрожал…
Да, нелегкая судьба выпала на долю поколения моего дедушки. Мы, внуки и правнуки, не имеем права забывать, какой ценой был завоеван мир. Хочется пожелать всем мирного неба над головой, счастья, здоровья и успехов.
Спасибо деду за Победу!

Б. БОРЛАКОВА.
НА СНИМКЕ: Мусса Борлаков.
Фото из семейного архива.