Абубекир Аргунов вошел в историю колхозного движения в середине «сороковых-роковых» и пронес через всю свою жизнь обострённое чувство времени, неугасимое стремление к поискам правды и созидательную творческую энергию. Из крестьянского корневища земли черкесской вырос выдающийся хозяйственник благодаря таланту и труду, не мысливший жизнь без плодородной нивы и людей, с ней кровно связанных. И сама жизнь Паты, как называли его в народе, вмещает в себя период в истории, когда ещё в полную мощь созидали настоящие фронтовики, победители, многие из них, как и он сам, получившие инвалидность на войне, – но до чего же весёлыми, великодушными и красивыми были эти люди… В настоящее время к юбилею А. Аргунова к изданию готовится книга «Пата – имя, ставшее легендой». Предлагаем вниманию читателей отрывок из будущей книги, соавтором которой является наша коллега Людмила ОСАДЧАЯ.

Абубекир Аргунов вошел в историю колхозного движения в середине «сороковых-роковых» и пронес через всю свою жизнь обострённое чувство времени, неугасимое стремление к поискам правды и созидательную творческую энергию. Из крестьянского корневища земли черкесской вырос выдающийся хозяйственник благодаря таланту и труду, не мысливший жизнь без плодородной нивы и людей, с ней кровно связанных. И сама жизнь Паты, как называли его в народе, вмещает в себя период в истории, когда ещё в полную мощь созидали настоящие фронтовики, победители, многие из них, как и он сам, получившие инвалидность на войне, – но до чего же весёлыми, великодушными и красивыми были эти люди… В настоящее время к юбилею А. Аргунова к изданию готовится книга «Пата – имя, ставшее легендой». Предлагаем вниманию читателей отрывок из будущей книги, соавтором которой является наша коллега Людмила ОСАДЧАЯ.
Как измерить и передать дочернюю любовь к родителям, которых уже нет на свете? Как объяснить непреходящую тоску по ним, которая то, кажется, дремлет в сердце, то вдруг отчаянно и щемяще напомнит о себе, и никуда от нее не деться? И так хочется вернуться в детство, когда ты, маленькая девочка, уткнувшись в отцовское плечо или прижавшись к материнскому фартуку, плачешь от какой-то пустяковой обиды, что кажется вселенской катастрофой, а тебя гладят по голове, подбирая необходимые, успокаивающие слова… И в них – вся нежность и всепоглощающая любовь к своему ребёнку – такому наивному и беззащитному, перед которым откроется потом большая жизнь с настоящими взрослыми испытаниями… И родители, желающие своей доченьке только счастья, быть может, заглядывая вперёд, уже грустят о том, что будет с родной кровиночкой, когда она выпорхнет из отцовского гнезда. Хорошо бы, недалеко…
Дочери Паты – Зугад (Зоя), Галина и Елена от отчего дома далеко не оторвались. Старшая живёт в Али-Бердуковском, средняя – в Черкесске, младшая – в Зеюко. Они очень сплочённы, и ни одно событие, большое или малое, происходящее в их семьях, не обходится без участия этой троицы… Вот и в один из апрельских дней, когда в доме Зои Жужуевой состоялось семейное торжество гущэ хэпхэ (обряд укладывания в люльку новорожденного), вместе с сестрой разделяли эту радость по поводу рождения внучки Айданы Галя и Лена.
Перед началом праздничного застолья, на которое ждали родственников молодой невестки Ирины, в большом ухоженном доме Жужуевых вовсю хлопотали четыре дочери хозяйки дома, накрывая столы и подключая сюда своих детей. У Зои девять внуков. Все эти хлопоты узнаваемы, ведь обычаи у всех кавказских народов почти идентичны.
В глазах Зои вместе с радостью таилась и грусть: не дожил до этого светлого дня её супруг Шерембий Жужуев, с которым она прожила душа в душу сорок восемь лет. Три года как нет и брата Юры, которого так не хватает. Прославленный мастер спорта по вольной борьбе, прекрасный организатор производства, унаследовавший от отца трудолюбие и неуёмную любовь к родной земле, Юрий Аргунов был известен и уважаем в республике. Что ж, так устроен человек – в самые счастливые моменты жизни он обращается к памяти своих умерших, которая всегда в сердце.
Зоя очень похожа на Пату – и чертами лица, и тем отличительным добродушием, врезавшимся в память всем, кто его знал. Младшего брата Олега старшая сестра семейства Аргуновых начала нянчить с семилетнего возраста, и малыш не мог засыпать без её сказок. Обычно маленькая фантазёрка сочиняла их на ходу, где в качестве персонажей выступали все домочадцы, включая старушку – карачаевку Хымсат, которая жила у них на правах бабушки. «В нашем детстве Хымсат сыграла важную роль, – говорит Зоя. – Она вязала нам носки, пекла хычины, являясь полноправным членом семьи, бывала у нас наездами из Чапаевского и жила по несколько месяцев. Любила командовать и даже давать указания Пате. Отец её обожал».
Как и в каждой семье, у Аргуновых в памяти хранятся случаи, которые с течением времени становятся родовыми преданиями. К примеру, в детстве Зоя на воротах отцовского дома вывела мелом: «Столовая № 1», – намёк на то, что хлебосольство Паты и Куцы не знало границ… Или её замужество, которое не обошлось без умыкания. Когда дружки жениха увозили Зою в машине, за ней увязалась и Галя: «И я с тобой!» И потом в течение четырёх дней находилась рядом с сестрой, которая стояла в углу Жужуевых. После примирения сторон Пата передал сватам: «Одну дочь вы у меня взяли, верните другую».
– Наш отец был человеком свободомыслящим и не подчинялся «гипнозу» власть предержащих, – делится мыслями Зоя. – И это несмотря на то, что у него не было образования. Но он обладал врождённой интеллигентностью. Больше всего Пата ненавидел национализм. Поэтому его любили представители всех народов. Особенно мне в память врезались стихи, которые сочинил к его 90-летнему юбилею председатель совета старейшин карачаевского народа Ахмат Катчиев: «В делах хозяйства разбирался точно, тащил колхоз он на плечах. Войдя в сердца людские прочно, свершил всё, что было в их мечтах».
Дочери Паты и Куцы Аргуновых Галина и Елена выросли в атмосфере любви и взаимоуважения родителей, что составляло гармонию в семье.
– Мама в молодости была редкой красавицей из рода Джамирзовых, её полное имя Зашхан Мусовна, но в ауле её называли Куца, – рассказывает Галина Абубекировна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры русского и иностранных языков СКГГТА. – Любовь мамы к отцу была поистине жертвенной, она ему никогда ни в чём не перечила. И в этой любви преломлялись большое уважение к его нелёгкому труду и поистине… материнская тревога за то, что не жалел себя. И хотя мама была намного младше папы, её мудрость, всепрощение были сродни материнским, ведь в идеале преданная жена являет собой для спутника жизни и мать, и сестру, и друга. Уже в три часа утра отец был на ногах, чтобы объездить владения колхоза – то на утреннюю дойку, то проверить готовность техники к страде, то наведаться на дальние кошары…
Любя нас, детей, отец не давал нам никаких поблажек и никогда не пользовался своими большими связями, чтобы устроить на «тёпленькое местечко» или урвать для нас что-то. Я мечтала после школы поступить в Пятигорский «иняз», а там во все времена был громадный конкурс. Поехали мы с отцом в Пятигорск, изучили условия конкурса на все факультеты, и я выбрала для себя французский. Там был самый маленький конкурс, а я знала, что отец просить за меня у ректора Чекменёва, которого хорошо знал, не будет. Так что я поступила на французский факультет своими силами…
– Моя сестра со школьной скамьи слыла большой активисткой: то она пол-лета в ученической бригаде пропадает, то комсомольской работой занята или в разных кружках участвует, – продолжает младшая дочь Аргуновых, Елена Абубекировна Китова, по специальности также филолог. После окончания КЧГПИ (сейчас КЧГУ) долгие годы работала учителем черкесского языка в Зеюковской школе. – А я после уроков превращалась в кухарку, помогая маме, которая с утра до вечера занималась готовкой. Кого только отец не приводил на обед! Да, считай, весь «иконостас» крайкома и обкома перепробовал мамину стряпню – фирменную либжу с пастой, лакумы, салаты. Бывали у нас и Горбачёв, и Мураховский, и Инжиевский, и Хубиев. Отец почти никогда не обедал в одиночестве, и бывало очень редко, когда за столом оказывался один. Как-то он выглянул в окно и видит: мимо проходит оборванец из соседнего аула, явно голодный. Отец велел маме позвать его за стол. Перед ним стояла сковорода с жареным мясом и овощами. Мама хотела было выложить еду для нежданного гостя на отдельную тарелку, но отец отмахнулся: «Пусть ест со мной со сковороды, так вкуснее!» Усевшись за стол, приглашённый стал невозмутимо трапезничать, запуская руки в жаркое: «Я привык есть без вилки!» Мама при виде этого ужаса и глазом не моргнула – а всё папина школа. Хотя какой добропорядочной хозяйке это понравится?! Папа тоже виду не подал, что ощущает брезгливость…
– Помню, в Ленинграде один наш земляк, успешно защитив диссертацию, пригласил отца на торжество по этому случаю, – вступает в диалог Галя. – С папой в город на Неве полетела и я, 19-летняя студентка. Мы попали в окружение истинного бомонда – одни академики с профессорами, высокопоставленные чиновники, вельможные дамы в бриллиантах. На банкете все выступали с высокопарными речами, изобилующими изысканными словами типа «квинтэссенция», «прерогатива» и т. д. А я переживаю: куда моему папе с его ярко выраженным черкесским акцентом до этих краснобаев, когда ему дадут слово! И представьте себе, когда отец произносил тост, все заслушались, потому что каждое его слово отражало кавказскую мудрость, выверенную веками.
– Как-то отец поехал в Тбилиси по делам, – вспоминает Лена. – А в те времена в театральном институте имени Шота Руставели училась молодёжь из Карачаево-Черкесии. Отец не преминул навестить студентов и, собрав их вместе, каждому вручил от имени колхоза по 50 рублей советскими деньгами, дав наказ: «Здесь вы представляете нашу автономную область, поэтому нет сейчас среди вас ни черкесов, ни карачаевцев, а есть одна семья, и вы должны держаться вместе, показывать пример другим». Отец, как хлебороб и мыслитель, всегда исповедовал этику солидарности – людей, культур, народов и не скрывал духовного родства с пушкинским идеалом: «Когда народы, распри позабыв, в великую семью соединятся». К сожалению, он ушёл из жизни в трудный для республики год испытаний, когда временно пошатнулась стабильность…
Слушаю взволнованный рассказ сестёр Аргуновых, и передо мной словно одновременно раскрываются страницы трёх светлых повестей…
Свою семью по образцу отца строил и сын Олег, унаследовав от него трепетное отношение к семейным ценностям. С супругой Татьяной Нануовной, заместителем министра здравоохранения КЧР, они вырастили троих достойных детей, квалифицированных специалистов: Мадину, Фатиму, Мурата – и радуются подрастающим внукам.
Дети Галины, Луиза и Султан, также преуспели в своих профессиях. А Дина и Аслан, дети Елены, работают рядом с дядей Олегом на Хабезском гипсовом заводе. Причём 25-летнему племяннику Олег Абубекирович доверил руководство предприятием – Аслан является исполнительным директором. И можно быть уверенными, что второе поколение Аргуновых с честью продолжает созидательную эстафету своего героического деда, Героя Социалистического Труда, незабвенного Абубекира Дадымовича.

НА СНИМКЕ: Пата и Куца АРГУНОВЫ были завидной парой.