В Карачаево-Черкесском госуниверситете прошли 12-е республиканские Большие Кирилло-Мефодиевские чтения, которые традиционно проводятся в рамках Дней славянской письменности и культуры в КЧР. На сей раз конференция, в работе которой приняли участие представители Министерства образования и науки КЧР, православного духовенства, учителя гимназий и школ из разных регионов страны, была посвящена теме «Славянская культура в политкультурном пространстве Северного Кавказа». С приветственным словом и пожеланиями плодотворной работы к присутствующим обратились врио ректора КЧГУ Т. Узденов, заместитель министра по делам национальностей, массовым коммуникациям и печати И. Хубиев, благочинный православных церквей Южного Карачаево-Черкесского округа, протоиерей Е. Субтельный.

В Карачаево-Черкесском госуниверситете прошли 12-е республиканские Большие Кирилло-Мефодиевские чтения, которые традиционно проводятся в рамках Дней славянской письменности и культуры в КЧР. На сей раз конференция, в работе которой приняли участие представители Министерства образования и науки КЧР, православного духовенства, учителя гимназий и школ из разных регионов страны, была посвящена теме «Славянская культура в политкультурном пространстве Северного Кавказа». С приветственным словом и пожеланиями плодотворной работы к присутствующим обратились врио ректора КЧГУ Т. Узденов, заместитель министра по делам национальностей, массовым коммуникациям и печати И. Хубиев, благочинный православных церквей Южного Карачаево-Черкесского округа, протоиерей Е. Субтельный.
Пленарное заседание, которое проходило в зале заседаний Ученого совета, открыл проректор университета, профессор С. Пазов. Когда Сергей Умарович объявил имя первого докладчика, зал встал в едином порыве, ибо это был Хангерий Ильясович Баков. Профессор, бывший декан филфака. Человек, для которого самым главным была и есть наука, которую он преподавал. В популяризации которой, в пробуждении интереса к которой он видит смысл своей жизни. Человек, эстафету воспоминаний о котором передают из уст в уста и бывшие коллеги, и бывшие студенты КЧГУ. Дело в том, что нынче Хангерий Баков является главным научным сотрудником сектора адыгской литературы в Кабардино-Балкарском институте гуманитарных исследований.
Доклад Бакова был посвящен теме «Общероссийский литературный процесс и региональные литературы. К проблеме системного изучения». В своем докладе Хангерий Ильясович проанализировал состояние современного кавказского литературоведения, показал диспропорции в разработке истории литературы на примерах отдельных литератур региона и страны в целом. Сделал пару существенных замечаний, привести которые так и чешется рука: «На наш взгляд, одной из причин недооценки труда ученых, создающих очерки и истории литератур (они, как правило, доступны в основном коллективам авторов), является то, что основные усилия ученых – литературоведов много десятилетий направлены на написание кандидатских и докторских диссертаций, издание монографий и статей по их тематике. Эта работа стала престижной, мерилом не только материального благополучия, но и условием для получения степеней, званий и других наград. К чему привело такое «соцсоревнование» по работе над диссертациями, стало известно всей стране из недавних сообщений, в которых разоблачаются многие работы, не имеющие отношения к настоящей науке, в которых имеют место и плагиат, и отсутствие здравого смысла. Есть и другие причины вытеснения тематики работ по истории литературы, связанные с недоработкой теоретиков, а также бездействием литературной критики. Художественная критика в литературоведении северокавказского региона – особая статья. Здесь она стала «сопутствующим товаром» к юбилеям писателей, частью вступительных статей к отдельным изданиям. Зачастую критикой «попутно» занимаются сами поэты и писатели…»
 Вот еще одно замечание докладчика относительно диссертаций: «…В диссертациях последних лет очевиден отход от анализа конкретных художественных текстов. Зато растет количество диссертаций, в которых поставлены слишком масштабные и не всегда конкретные проблемы, к примеру «Художественный мир», «Художественная концепция мира», «Художественный образ мира» и т. д. Некоторые диссертанты умудряются рассматривать проблемы национального своеобразия, не владея языком ( !??- авт.), на котором создано анализируемое произведение, хотя оно тесно связано с особенностями языка, его фразеологией…».
Еще одна немаловажная проблема, на которую обратил внимание Баков, это история литературы, так и не ставшей, на его взгляд, предметом внимания науки: «К сожалению, в диссертационных работах последних десятилетий авторы часто заявляют актуальную тему, обязуясь рассмотреть ее на примере литератур всего Кавказского региона, а на самом деле ограничиваются произведениями двух или трех зачастую родственных литератур. В этом повинны не только диссертанты, но и отсутствие очерков и историй литератур региона. К примеру, до сих пор нет продолжения «Очерка истории карачаевской литературы», изданного в Москве в 1966 году Асият Караевой. Чуть лучше обстоят дела в абазинском литературоведении: «Очерки абазинской литературы» – автор В. Тугов, 1970 год, «Страницы истории абазинской литературы» – автор П. Чекалов, 1995 год. Ногайская словесность имеет давние корни, тем не менее до сих пор нет ни одной значительной работы, обобщающей историю ногайской литературы…
Словом, история литератур народов России страдает на всех уровнях, начиная от истории отдельной национальной литературы региона до масштаба всей страны. И над этим стоит призадуматься…»
Велик соблазн процитировать выступление члена Союза писателей России, кандидата филологических наук, ведущего инженера Специальной астрофизической обсерватории РАН Владимира Романенко полностью, но пресловутый дефицит газетной площади… Поэтому с сожалением хочу заметить, что каждое многоточие будет означать, что я пропустила кусок его доклада – интересный, познавательный, местами справедливо -хлесткий…
Как большой ученый, Романенко отметил: «Для каждой эпохи характерно применение некоторого основного языка науки и техники, на котором принято вести диалог ученых во всем мире… Период после 1945 года вплоть до настоящего времени можно характеризовать как эпоху безраздельного господства английского языка, точнее, его англо – американского диалекта. Это обусловлено тем, что США, которые понесли незначительные потери во Второй мировой войне, заняли в мире господствующее положение почти во всех сферах. Русский язык так и не обрел мировой статус, несмотря на то, что СССР внес наибольший вклад в Победу… Казалось бы, при столь прочном господствующем положении государственному языку в США нечего опасаться каких-либо сторонних заимствований. Однако на самом деле американцы ревностно оберегают свой язык от любых привнесений со стороны. Американская элита абсолютно уверена в том, что американское влияние в мире должно быть абсолютным как в научно-технических областях, так и в гуманитарной сфере».
Далее Владимир Петрович привел наглядный пример: «В 1957 в нашей стране впервые был запущен искусственный спутник Земли. Слово «спутник» мгновенно стало общеизвестным и популярным, оно стало употребляться и в СМИ США в значении «искусственный объект, вращающийся в космосе вокруг планеты». Оно обещало стать международным научным термином, но этого не произошло. Менее чем через месяц оно было заменено английским словом «сателлит». То же самое произошло и в большинстве стран Западной Европы, в Канаде и Австралии. В 1991 году во время командировки в США мне довелось посетить Космический центр в г. Хансвиле. Во время экскурсии гид говорил и о нашем первом космическом аппарате, но настойчиво называл его «первым русским сателлитом». Как будто на самом деле он совсем не первый в мире. На вопросы, почему так, и знает ли он, что первый ИСЗ – советский, экскурсовод немного смутился, потом ответил: «Наши демонстрации рассчитаны на американцев, а они привыкли к тому, что Америка – во всем первая. Говорить «первый спутник» нам не рекомендуют, ибо это может расстроить наших гостей». Так лингвистика оказалась тесно связанной с политикой и идеологией… Терминологической базой вычислительной техники также стал английский язык, и опять-таки потому, что центры развития новой отрасли находились в США… Надо сказать, что на самом деле ничего катастрофического в господстве английского языка в компьютерной сфере нет, но есть не менее, а, пожалуй, более важная сфера, чем научно-техническая – сфера культуры в самом широком понимании этого слова. Мы являемся свидетелями того, как во многих случаях слова русского языка без всяких видимых на то причин заменяются англо-саксонскими, а то и словами американского сленга. И проводниками этого процесса являются, как ни странно, столичные деятели телевидения – дикторы и журналисты. Объяснение простое: «Русские слова длинны, неудобны, они занимают слишком много времени, которое на ТВ очень дорого»…Надо сказать, русские слова по причине их сравнительно большей длины не устраивают не только телеведущих, но и весьма известных деятелей искусства. Так, в одном из интервью (журнал «Юность» № 2, 1975 г.) популярный певец Градский заявил: «Вообще – то современная популярная музыка имеет ряд особенностей… Например, она «удобнее» ложится на короткие английские слова, чем на длинные русские». Другими словами, русский язык несовременен и должен выйти из употребления в современном музыкальном искусстве. Подобное высказывание можно было бы отнести к возрастной незрелости Градского (в 1975 году ему было 26 лет) и всеобщей атмосфере, захватившей молодежь так называемой «битломанией». Но уже совсем недавно, в ходе телепрограммы «Голос», отвечая на вопрос: «Почему почти все без исключения участники исполняют песни на английском?», он прямо и безапелляционно заявил: «Мы рекомендуем всем исполнителям английский язык, так как он гораздо лучше позволяет выявить голосовые способности, чем русский!»… Более чем сомнительное высказывание Градского, кстати, одного из главных «тренеров» начинающих исполнителей, вызывает подозрение в том, что вытеснение русского языка из музыкальной культуры России – это не замысел какой-то узкой группы «продвинутых» деятелей, негативно относящихся к русской культуре, а целенаправленная антироссийская политика, но сформированная где-то в недрах Минкультуры и последовательно исполняемая всеми возможными способами»…
Посетовал Романенко и на грустную ситуацию с изучением русского языка в среде молодежи школьного возраста. Повсеместное и всеобщее распространение Интернета, сказал он, заметно сократило чтение книг художественной литературы (об этом, кстати, в своих выступлениях говорили почти все выступающие как на пленарном заседании, так и в секциях), вместе с тем в последние 15 лет с новой силой разгорелось информационное противоборство, все более принимающее формы психологической войны между Россией и странами Атлантической ориентации, Восточной Европой, Грузией, Молдавией, Украиной… Наши противники понимают, что русский язык – мощнейший фактор, объединяющий народы, и поэтому борьбу с русским языком рассматривают как борьбу и с нашей страной, и с нашими союзниками. Мы не должны быть в этой борьбе на стороне противника! Ибо русский язык – это одно из основных наших достояний, без которого невозможно само существование России!
В своем докладе на тему «Новая концепция преподавания русского языка и литературы в школе» заслуженный учитель КЧР, завуч МКОУ «СОШ №6 им. Д. Узденова г. Карачаевска Люаза Дотдаева немало места отвела и преподаванию родного языка в школах: «Дело чести любого человека, чтобы его ребенок первое слово сказал на родном языке». Она рассказала о совместном опыте работы школы с коллективом детсада «Солнышко», где предлагается оригинальная модель преподавания детям русского и карачаевского языков, о работе литературной гостиной в СОШ №6…
О концепции преподавания литературы в высшей школе повела речь кандидат филологических наук, доцент КЧГУ М. Чотчаева.
Во время выступления кандидата педагогических наук, доцента КЧГУ Л. Козловой внимание участников конференции было приковано больше к экрану, нежели к эффектному, красивому педагогу. Оно и понятно. Козлова рассказывала об обозначении цвета в древнерусских письменных памятниках, сопровождая все видеорядом…
Были ли на конференции заявлены темы труднодоступные, элитарные? Если честно, то, судя по заявленным темам, – да. Вот, к примеру: «Интертекстуальность как определяющий компонент в формировании импликационала иронии в процессе соотнесенности картины мира реципиента художественного текста с картиной мира его продуцента» или «Символизация и мифологизация в когнитивной структуре пиар – дискурса в процессе создания имиджа и бренда». Без толкового словаря даже заглавие темы не разберешь. Но они, наверное, и были адресованы сверхразвитому, искушенному сознанию. К счастью, по всем секциям я бы при всем своем желании не прошлась, а в тех, которых довелось побывать, выступления были доходчивы, порождали «обратную связь», хотя в них также ставились задачи непростые. К примеру, доктор филологических наук Л. Бронская вела речь о «Кавказском тексте в романе В. Маканина «Асан», доктор филологических наук, профессор Ф. Джаубаева который раз с особенно благодарным изумлением вернулась к творчеству великого поэта: «Этнографизм М. Лермонтова – способ взаимодействия языков на Кавказе…». Великолепен был пассаж доктора филологических наук Т. Алиевой о значении кириллицы для развития языков народов РФ.
Запомнились выступление старшего научного сотрудника КЧИГИ, кандидата филологических наук Ф. Мамчуевой «Концепт «любовь» как отражение национальной картины мира» (на примере поэзии народов Карачаево-Черкесии), доцента КЧГУ С. Сакиевой – «Претекстовая основа миробраза в прозе двадцатого века»…
Внимание собравшихся фиксировалось и на мифотворчестве А. Афанасьева, на роли Ломоносова в истории русского литературного языка, на истории возникновения российской сетевой литературы, на личности П. Флоренского как ученого, писателя, богослова, на феномене адыгской художественной литературы как составной части культурного многообразия народов России и т. д.
Словом, сообщений, докладов было и в избытке, и в добротной полноте. В итоге многогранная тема была раскрыта практически полностью, а это позволяет надеяться в свою очередь на то, что научные и филологические студии, прозвучавшие на двенадцатых Кирилло-Мефодиевских чтениях, будут развиваться далее в славянской культуре и в политкультурном пространстве Северного Кавказа, питая и обогащая их…