Несмотря на то, что почти вся первая половина июня выдалась пасмурной и дождливой, с заплаканным небом и тяжелыми тучами, навевающими на многих хандру, для 89-летней Марии Ивановны этот месяц стал радужным и счастливым. С этим ощущением она просыпалась на рассвете и заглядывала в комнату дочери, спящей безмятежным сном точно так же, как в детстве. «Родительский дом – начало начал…» Только здесь, приехав издалека, особенно из другой страны, где давно твой кров, семья, судьба, даже в солидном возрасте ощущаешь себя ребенком.
Вот и дочь Ольга уже почти 40 лет живет в Германии, и каждый ее приезд для матери – праздник. А до этого у нее гостил сын Владимир, приехавший из Ленинградской области. Старший сын Александр с семьей живет рядом, в станице, и всегда у нее на подхвате. «Так что нечего гневить Бога, когда дети и внуки согревают твою старость», – с этими мыслями Мария Ивановна возвращалась к себе, умиротворенная и готовая досматривать утренние сны…

Несмотря на то, что почти вся первая половина июня выдалась пасмурной и дождливой, с заплаканным небом и тяжелыми тучами, навевающими на многих хандру, для 89-летней Марии Ивановны этот месяц стал радужным и счастливым. С этим ощущением она просыпалась на рассвете и заглядывала в комнату дочери, спящей безмятежным сном точно так же, как в детстве. «Родительский дом – начало начал…» Только здесь, приехав издалека, особенно из другой страны, где давно твой кров, семья, судьба, даже в солидном возрасте ощущаешь себя ребенком.
Вот и дочь Ольга уже почти 40 лет живет в Германии, и каждый ее приезд для матери – праздник. А до этого у нее гостил сын Владимир, приехавший из Ленинградской области. Старший сын Александр с семьей живет рядом, в станице, и всегда у нее на подхвате. «Так что нечего гневить Бога, когда дети и внуки согревают твою старость», – с этими мыслями Мария Ивановна возвращалась к себе, умиротворенная и готовая досматривать утренние сны…
…Я стучалась в калитку Марии Ивановны Биджиевой, вдовы Героя России, с чувством, что с плеч спадает напоминающая о себе ноша. Так бывает, когда, дав себе какое-то обязательство, все никак не можешь его выполнить. И ежедневно, проходя в Карачаевске мимо Аллеи Героев с 8 бюстами, в последнее время ощущаю чувство вины. Я давно хотела написать об их вдовах, когда они были живы, но не получилось. Вот и недавно умерла замечательная женщина, вдова генерала Солтана Кеккезовича Магометова, Александра Ивановна, а перед этим их дочь, ученый-биолог МГУ Лилия Червова, с которой ежегодно 31 августа встречалась у могилы ее отца. Сегодня в живых осталась лишь Мария Ивановна, вдова Героя России, прославленного летчика-штурмовика Солтан-Хамита Биджиева, который во время войны сражался в эскадрилье Героя Советского Союза, будущего космонавта Георгия Берегового. Бюсты Биджиева установлены в Черкесске, Карачаевске, Учкулане.
Уходят годы, и тем бесценнее становятся живые воспоминания о наших героях из уст их родных, не говоря уже о вдовах. И в год 75-летия со дня начала Великой Отечественной войны их рассказы обретают особый смысл и ярче высвечивают черты и вехи жизненного пути тех, чьи памятники стоят на площадях и улицах больших и малых городов, станиц, деревень, аулов…
…С первых же минут общения с Марией Ивановной и ее дочерью Ольгой окунаюсь в уют интеллигентной семьи, где приветливо встречают гостей, благосклонны и тактичны в разговоре за чашечкой кофе, легко переходят на любые темы. Во время беседы Ольга, жительница Штутгарта, непроизвольно вставляет немецкие слова и целые фразы. Что ж, совсем юной девушкой, связав судьбу с однокурсником – немцем из ГДР в московском вузе, и язык, и культуру, и быт этой страны впитала в свои плоть и кровь. Тем не менее душу ее питают родные пенаты, и она сильно скучает по станице с бирюзовой водой Большого Зеленчука, широкими улицами и глухими переулками и тупичками, которые казались в детстве таинственными и загадочными: «Там в глубине такие лопухи, такая травка с именем муравка, и старая, рассохшаяся лавка, и новеньких листочков малахит»…
– Папа передал нам, детям, свою безграничную любовь к родной природе, он был прекрасным гидом, когда возил семью на своей «Волге» в Архыз, рассказывал об обсерватории, раскрывал красоты Домбая, – рассказывает Ольга. – К нам часто приезжал друг отца, космонавт Георгий Береговой, они крепко дружили. Папа всегда подчеркивал, что фронтовое братство – это святое… И как бы сейчас порадовался папа новому горнолыжному курорту с канатными дорогами и прекрасной инфраструктурой, не уступающей западной! Ведь отец знал толк в строительстве, в частности внес большой вклад в возведение электронного завода в Зеленчукской.
Я вижу, как грустнеют глаза Марии Ивановны, которая, вытащив из шкафа пиджак мужа с боевыми наградами, бережно перебирает их. Три ордена Красного Знамени, ордена Красной Звезды, Отечественной войны I степени, боевые медали, еще один орден «Знак Почета», полученный уже в мирное время. Но я не вижу главной награды! Мария Ивановна отвечает на немой вопрос: «Звезда Героя России мужу досталась очень высокой ценой, но, к сожалению, эта награда пришла к нему через два месяца после смерти, в октябре 1995 года. И я ее берегу как зеницу ока»…
…Она до мельчайших подробностей помнит тот самый первый вальс с подтянутым, бравым директором школы, фронтовиком в ее родном городе Бузулуке, что в Оренбуржье (тогда – Чкаловская область). Было это в 1951 году, когда после учительской конференции решили организовать танцы. Мария Храпова в то время работала бухгалтером районо.
– Знаете, хоть время было и тяжелое, послевоенное, народ умел веселиться от души, а для этого хватало и популярного тогда патефона. Так мы и познакомились с будущим мужем, протанцевав весь вечер. А когда я узнала, что он не просто директор школы села Алдаркино Бузулукского района, а прославленный летчик, орденоносец, так и ахнула…
В тот год они создали семью и в первые месяцы совместной жизни постепенно узнавали все друг о друге, благодаря судьбу за нечаянную встречу на учительских танцах.
Солтан-Хамит Биджиев родился в ауле Учкулане в семье потомственного животновода в 1919 году. Тяга к знаниям привела его на рабфак, затем был учительский институт в Микоян-Шахаре, после чего его назначили директором родной школы.
Когда началась война, на фронт ушли его братья Топшай, Ильяс, Аубекир (похоронку на последнего родные получили в 1942 году из Карелии). С должности директора Биджиев был призван в армию, но уже на следующий год осуществил свою давнюю мечту стать летчиком, поступив в авиашколу в городе Молотове. Повысив свое мастерство в учебно-тренировочной эскадрилье, стал старшим летчиком 90-го штурмового гвардейского авиаполка под руководством генерал-майора Георгия Берегового. В своей документальной повести «Четверо суток и вся жизнь» Г. Сомов пишет: «Этот смуглый, с ранней, в 23 года, сединой в иссиня-черных волосах, лейтенант оказался одним из тех, кого называют прирожденным летчиком. Но помимо таланта и великолепных природных данных он отличался еще одним важным для боевого летчика качеством – спокойным, ровным, прочным, как скала, упорством. И огромным желанием воевать».
Он совершил свыше 90 боевых вылетов, и только с августа по октябрь 1943 года на Воронежском фронте уничтожил 9 танков, 16 автомашин, склад с горючим и боеприпасами врага. Затем был 1-й Украинский фронт и новые боевые подвиги, где его наградили орденом Красной Звезды.
Вот что пишет в своей книге «Сыны и дочери Карачая – фронту» профессор КЧГУ им. У. Алиева Аскер Койчуев: «С 14 февраля по 15 марта 1944 года на 1-м Украинском фронте Солтан-Хамит Биджиев произвел 30 успешных вылетов. Им были подожжены и уничтожены 3 танка, 8 автомашин, 6 повозок с грузами, в составе группы он взорвал 5 складов с горючим и боеприпасами»…
В годы Великой Отечественной войны согласно приказу Верховного Главнокомандующего военных летчиков, совершивших около 70 успешных боевых вылетов, полагалось представлять к званию Героя Советского Союза. Однако этого звания как представитель репрессированного народа Биджиев не получил. Мало того, в июле 44-го он вообще был снят с фронта, но, учитывая его боевые заслуги, был направлен летчиком-инструктором в Южно-Уральский военный округ. Здесь он проходил службу в армейском дивизионном училище им. Чкалова. Уйдя из армии, Солтан-Хамит возглавил сельскую школу в Оренбуржье.
…А Маша Храпова родилась там же, в многодетной семье уральского кузнеца. Когда началась война, ей исполнилось 14 лет. Но это не помешало ей поступить в Бузулуке в финансовый техникум и успешно его окончить. По окончании учебы Машу в качестве промышленного инспектора направили в Пензу.
«Помню, ехала к месту назначения в товарняке, битком набитом такими же пассажирами. Мало того, что и присесть негде было, мы погрузились в полный мрак. В вагоне отсутствовали как окна, так и освещение. И тут меня осенило: мама ведь перед моим отъездом на всякий случай положила мне в чемодан свечку! И сколько же радости я увидела в глазах попутчиков, когда я ее зажгла. Мне сразу же нашлось местечко, и я всю дорогу (ехали мы около суток) ловила на себе благодарные взгляды. Это я к чему рассказываю, пройдет время, и я узнаю, в каких условиях увозили в ссылку карачаевский народ, и путь этот был многодневен и трагичен».
…Через некоторое время Маша вернулась домой, где и встретила своего суженого.
– Первые семь лет совместной жизни муж с горечью говорил о том, что не имеет возможности познакомить меня со своими родными, ведь они находились в ссылке в Казахстане. Признаюсь, когда я узнала о трагедии карачаевского народа, это больно ударило по сердцу. Ведь в глубинке России, тем более на Урале, об этом никто не ведал и не слышал, в те времена много информации было под грифом «Секретно».
В 1958 году, вернувшись в Карачаево-Черкесию, Биджиевы сначала обосновались в Усть-Джегуте, где Солтан-Хамит наконец представил свою семью – жену с двумя малышами Сашей и Оленькой (младший, Володя, родился позже) матери и братьям. Мария Ивановна с теплотой вспоминает свою свекровь Гокку, которая приняла ее как свою дочь, прижала к сердцу внуков: «Это была светлая, добропорядочная женщина. Прекрасно ко мне относилась, приобщала к горским обычаям, национальной кухне, буквально открыла для меня незнакомый доселе мне мир. Да и вообще, на Кавказе все было в диковинку»…
На родине Солтан-Хамит Биджиев не оставался без внимания властей, выдвигавших его на руководящие должности: он работал в обкоме, затем крайкоме партии, и его семье сразу предоставляли квартиры в Ставрополе, Черкесске. В Зеленчукской выделили ведомственный дом с усадьбой, где по сей день проживает Мария Ивановна.
С 1961 по 1965 год Биджиев работал секретарем Зеленчукского РК КПСС, с 1969 по 1977 – директором завода «Микрокомпонент». Зарекомендовав себя как прекрасный хозяйственник и организатор в качестве заместителя начальника строительного управления, проявил себя как общественник, часто встречался с молодежью.
В общественной деятельности под стать ему была и супруга. Работая главным бухгалтером Зеленчукского районо, Мария Ивановна возглавляла районный Фонд мира. За активную работу не раз поощрялась Почетными грамотами, в том числе и за подписью известного писателя Бориса Полевого, председателя правления советского Фонда мира. А еще она была премирована экскурсионной путевкой в Германию, по местам заключения узников концлагерей: «В Бухенвальде я была потрясена чудовищной «фабрикой смерти» и, воочию увидев печи, где сжигали людей, горы отрезанных женских кос, орудия для пыток, как и все экскурсанты, долго не могла прийти в себя. Но мы, представители Фонда мира, приехавшие со всех концов Союза, давали себе отчет, что это отнюдь не развлекательная экскурсия, а мощный импульс к тому, чтобы мы активнее работали на местах, неся народу идеи мира, единства».
Упредив мой вопрос о том, как они с супругом отнеслись к замужеству дочери с немцем, Мария Ивановна была откровенна: «Поначалу муж, как и любой фронтовик, – заметим, это была середина 70-х годов и еще свежи были раны минувшей войны, – был категорически против этого брака. Но потом мы оба поостыли – разве можно запретить любовь?! В конце концов, дочь уезжала в социалистическую страну, которую поддерживал СССР. За эти 20 лет, когда не стало супруга, я все время думаю – как бы он воспринимал современную жизнь и все, что происходит в мире? Ответа я не нахожу, но в душе веду с ним разговор как с живым… собеседником.
Всем, кто знал Солтан-Хамита Локмановича, он запомнился щедрым, открытым, великодушным, любящим жизнь. Был большим во всем: в чувствах, делах, поступках…
В семье Героя России С.-Х. Биджиева свято чтут память о своем легендарном отце и дедушке, которая, безусловно, подпитывается его верной спутницей жизни. Низкий поклон вам, вдовы героев России! И пока вы живы, не потускнеет эта священная память…

НА СНИМКЕ: Мария Ивановна БИДЖИЕВА; Солтан-Хамит БИДЖИЕВ.