Полночь. Не спится. «Голубое окно в мир» усердно расширяет мой кругозор. Осточертевшая реклама надоедливо перебивает процесс познания.
Звук на «семерке». Для меня это почти «единица», но жена тихонечко посапывает… Подвигаюсь к телевизору. Почти вплотную.
Это с моим-то кардиостимулятором! Уж больно интересная передача.
Конечно, Игорь Прокопенко – альфа и омега Вселенной.
Сегодня, правда, альфа. Честно говоря, не люблю эту тему про апокалипсис. И так уже одной ногой в Зазеркалье. Вчера опять «скорую» вызывали.

Полночь. Не спится. «Голубое окно в мир» усердно расширяет мой кругозор. Осточертевшая реклама надоедливо перебивает процесс познания.
Звук на «семерке». Для меня это почти «единица», но жена тихонечко посапывает… Подвигаюсь к телевизору. Почти вплотную.
Это с моим-то кардиостимулятором! Уж больно интересная передача.
Конечно, Игорь Прокопенко – альфа и омега Вселенной.
Сегодня, правда, альфа. Честно говоря, не люблю эту тему про апокалипсис. И так уже одной ногой в Зазеркалье. Вчера опять «скорую» вызывали.
– На госпитализацию согласны?
– Какая госпитализация? Новый год на носу!
– Ладно. Выздоравливайте! С наступающим!
– И вас! Охо-хо-ох! И откуда у этих медиков руки растут?! С-садисты!
Ксюша на кухне. Дрыхнет на столе. Ей уже все позволительно. Пенсионерка. Вообще-то ей двенадцать с половиной, но, с учетом кошачьей геронтологии, она почти ровесница моей жены.
Ну, вот. Опять дуэтом. Договариваются, что ли? Почти в терцию сопят.
Ксюшка хоть и на кухне, но Людину сопилку даже перебивает. Носик заложен. Наверное, опять днем на балкон выходила подышать свежим воздухом. И как это она умудряется не упасть? На самом ведь краешке, башка и передние лапки висят за подоконником. Падала ведь, и не раз. Не идет впрок наука.
Что-то реклама затянулась. Все каналы достали, сволочи, кроме «Культуры». Хотя б Рен TV в покое оставили. Его ведь никто и не смотрит после полуночи, кроме бессонных интеллектуалов. И к чему им реклама? Она даже кошке нашей осточертела. Раньше ведь в зале спала. Меняла, правда, дислокацию, то на шкафу, то на кресле, то на диване с Людой.
Люда, главное, вплотную к стенке, а она, как барыня, поперек дивана. И попробуй сдвинь! На грудь заберется или на живот. И не шевелись! Сразу когтями впивается. Какой тут, к черту, сон. И мы терпим.
Теперь, надеюсь, ясно, кто в доме хозяин?
А последнее время проблемы стали. С туалетом. Ксюша туалетную комнату игнорирует. Категорически! Несмотря на наши в ее адрес упреки и сетования по поводу… Для поводов она выбирает самые неожиданные места: под дверь, рядом с холодильником, рядом с кухонным гарнитуром, вопреки всем правилам дорожно-семейной безопасности. Целомудренный пока только стол, не к обеду будет сказано. «Разминировать» все эти дела приходится жене. И хотя у нее лучшие в нашей семье зрение и обоняние, поговорка про то, что сапер ошибается лишь один раз, здесь не работает. За промахом (косяком) следует ядерный взрыв эмоций и отнюдь не ласковые эпитеты в адрес кошки.
– Ты сволочь, Ксюша! А ну, марш в туалет! Бессовестная! Как тебе не стыдно?! Совсем обнаглела!
Бессовестная и наглая Ксюша, прижав уши, стремительно бежит в туалет. Не думаю, что ей стыдно. Просто это дерматит ее замучил и уже едет крыша.
О дерматите надо сказать особо.
Профилактические два-три укола – только раз в год. Помогают не больше полутора месяцев, а потом яростная, до крови, почесуха-поскребуха когтями и зубами. Не помогает ни мазь Левомеколь, ни ванночки из череды. В итоге бессонница. Днем и ночью!
Немного спасает воротник-жабо из тонкого поролона – мое ноу-хау. Нам очень жаль бедную кошечку, и приходится мириться с ее вынужденными проколами. Моем полы с порошком. В четыре руки! Посыпаем «избранные места из переписки с друзьями» перцем. Сами чихаем, а ей хоть бы что. Короче, ее мажор – наш минор. Немного радует в этой ситуации зверский аппетит нашей любимицы.
Садимся обедать. Ксюша тут как тут – главный член семьи. Лапки передние на стол. Жена, как Соловей-разбойник, изо всех сил дует на мясо или рыбу. Ее обед рядом. Пока нетронутый.
– Потом нельзя покормить, после обеда?
Ксюша, не отрываясь от трапезы, укоризненно косится на меня: чего, мол, лезешь не в свое дело.
– Спасибо! – я встаю из-за стола.
– На здоровье! – жена медленно, похоже, без аппетита, доедает свой порядком уже остывший обед. Ксюша сидит рядом и шкодно умывает мордочку сначала одной, потом другой лапкой. Тщательно и со вкусом. Никуда не торопясь. В эти моменты мы ее ну просто обожаем!
А теперь о самом главном: «скорая помощь» всегда приезжает второй.
Первая «03» – Ксюша.
Когда кому-то из нас плохо: давление высокое, депрессия, Людин тихий плач – она тут как тут. Наплевав на свой дерматит и на полуслове оборвав почесуху-поскребуху, наш семейный доктор с воплем мчится из кухни в зал. И прямо на грудь. Мяукает жалобно: «Не уходи!», лижет нос. Ей-Богу, становится легче и стыдно помирать.
Но опять наступает утро, и мы выходим на «минное поле»…
– Ксюша! Ты сволочь! Пойдешь жить на улицу! Там тебя собаки загрызут.
Кошка стыдливо прячет глаза.
Отбросив в сторону мокрую тряпку, жена ласково гладит Ксюшу. Та довольно мурлычет и трется о Людины ноги.