Согласитесь, первое свидание – момент очень важный. Один неверный шаг, и второго может уже не быть. Но возникло бы у девушки желание увидеть парня вновь, если б вместо букета цветов вам вручили бы маленькую серенькую книжку? Так вот, Назир Касаев, встретив в Ставрополе и полюбив юную красивую ногаечку Альфиру, первым долгом подарил ей книгу Халимат Байрамуковой «Мать отцов».
– Прочитаешь и все поймешь о моей родине, о людях, живших и живущих в Хурзуке, да и обо мне, если хочешь знать, – сказал.
– Не скажу, что я была в диком восторге, – смеется Альфира Индирбаева, – но когда прочитала… Поверьте, эта маленькая книжка, этот лирический репортаж о своем ауле, как назвала свою повесть сама Халимат Башчиевна, имя которой не сходит с уст жителей Учкуланского ущелья, стоит того, чтобы повесить ее на стену в раме в любом карачаевском доме.

Согласитесь, первое свидание – момент очень важный. Один неверный шаг, и второго может уже не быть. Но возникло бы у девушки желание увидеть парня вновь, если б вместо букета цветов вам вручили бы маленькую серенькую книжку? Так вот, Назир Касаев, встретив в Ставрополе и полюбив юную красивую ногаечку Альфиру, первым долгом подарил ей книгу Халимат Байрамуковой «Мать отцов».
– Прочитаешь и все поймешь о моей родине, о людях, живших и живущих в Хурзуке, да и обо мне, если хочешь знать, – сказал.
– Не скажу, что я была в диком восторге, – смеется Альфира Индирбаева, – но когда прочитала… Поверьте, эта маленькая книжка, этот лирический репортаж о своем ауле, как назвала свою повесть сама Халимат Башчиевна, имя которой не сходит с уст жителей Учкуланского ущелья, стоит того, чтобы повесить ее на стену в раме в любом карачаевском доме. Меня даже не смутило то, что она назвала Хурзук, где, я точно знала, скоро буду жить, «каменным мешком».
Альфира достает с полки ту самую книжку и читает: «Каменный мешок. Кто бы ни был его первооткрывателем, кем бы ни был тот, кто сказал: «Тут я поставлю саклю», я благодарю его, потому что он понимал красоту, ради нее он остановился здесь. И наконец, если бы не он, то спустя века мой отец не поставил бы здесь свой дом собственными руками. И я была бы лишена многого! Я бы не видела каждый день вот этот могучий лес, со всех сторон подступающий к дому; меня в колыбели бы не убаюкивала Кубань своим пением… я бы не дышала прозрачным горным воздухом…»
– Вот одна строка из всего этого – ключевая – точно про меня, – говорит Альфира, – «И я была бы лишена многого!»
И ее, выросшую в одном из степных районов Ставропольского края, но волей судьбы попавшую в горный аул, лежащий у подножия величественного Эльбруса, понять можно.
– Не страшно было в первый раз показаться родителям мужа?
– Если бы я и была родным ребенком незабвенных Халита Хусеевича и Байдымат Османовны Касаевых – это я для газеты, в жизни же я называла их «анам», «атам» – то роднее – даже чем все остальные, а именно золовка, три деверя, один из которых трагически погиб, – я не чувствовала себя нигде. Это были удивительно мудрые, добрые, порядочные люди. Что и говорить, я пришла в этот дом, воспитанная в несколько иной системе ценностей, с другими привычками, но родители Назира помогли войти в их круг, стать в семье желанным, равноправным членом. И потому память о них в этом доме самая добрая и неизменная, как и вечная неизбывная благодарность.
А еще они очень обрадовались тому, что я медик. Я окончила фельдшерско-акушерское отделение Ставропольского медучилища. И без ложной скромности скажу: теоретически была подготовлена очень хорошо.
– И чем отличилась теория от практики?
– Поначалу потрясениями, – улыбается Альфира, – ночные вызовы, а аул, не забывайте, находится на высоте 1750 метров, что сразу как-то подействовало негативно на меня, степнячку, так еще его кварталы растянулись от семи до десяти километров, так еще до них в первые годы надо было добираться зачастую пешком, были вызовы просто так, дабы посмотреть, оценить невестку Касаевых, тем более что она других кровей. Да всякое бывало в нашем медпункте…
Но хурзукчане сразу по достоинству оценили высокую квалификацию девушки, ее душевность, отзывчивость.
– Я-то товарищ давно городской, – рассказывает мой коллега, член Союза журналистов РФ Азий Исаев, – но моя старенькая мама со своей старшей сестрой переезжать ко мне категорически отказывались и каждый раз ссылались на Альфиру: «Она нам как дочь, и давление померит, и лекарство принесет, и добрым словом душу согреет. А Назир? С подачи жены, наверное, но нам, двум старушкам, и тракториста найдет огород вспахать, и подвезет куда надо… Так что о нас не беспокойся…»
«Скорая помощь», за рулем которой Назир, а рядышком Альфира со своим неизменным чемоданчиком, целыми днями колесит по аулу по срочным вызовам, особенно весной, когда, как обычно, обостряются хронические болезни, попутно заезжает к старикам, беременным женщинам, состоящим на учете, семьям, в которых грудные дети… Словом, вне поля зрения этих двоих не остается никто.
– Альфира владеет простым секретом врачевания, – говорит мужчина, назвавшийся Николаем, – больным надо интересоваться не только и не столько как больным, сколько прежде всего как человеком. Люди тянутся навстречу, раскрываются, если чувствуют интерес к себе. Вот, к примеру, я. Прежде чем попал в Карачаево-Черкесию, меня хорошо помотало по белу свету. Родных нет, друзей растерял, жена ушла, не выдержав моих попоек… После долгих скитаний и мытарств добрые люди предложили работу в своем хозяйстве, а вместе с ней кров, пищу, заработок. Относятся как к равному, всегда готовы предложить свою помощь, но кто и чем тебе поможет, когда разболятся зубы? Иду с перекошенным лицом к Альфире, она к Назиру: «Отвези Николая в Учкулан к стоматологу да проследи, чтобы без очереди приняли. У него острая зубная боль…». Эти двое – чудные люди, как и их детишки.
 В семье Касаевых четверо детей, и все – дочери. Старшая, Альмира, пошла по стопам матери. Она студентка Санкт-Петербургской медицинской академии, вторая дочь, Лиана, – студентка императорского колледжа.
– Про Смольный институт благородных девиц в Санкт-Петербурге наслышана, про императорский колледж слышу впервые. И на кого в нем с таким царственно-благозвучным названием учат?
– Лиана учится на менеджера.
Третья дочь Касаевых Алина учится в пятом классе, младшей, Самире, всего пять лет. В доме, словом, одни малыши, взрослые большую часть времени проводят на работе, потому как в сельской местности у медиков, как правило, ненормированный рабочий день, а в доме образчик именно того блеска, чистоты и ухоженности, которые возможны, только если полностью переложить все свои женские хлопоты на кого-то другого.
– Кто помогает управляться по дому?
– Почему только по дому? У нас большой огород, как и у всех хурзукчан, а еще живность – коровы, телята, овцы… Но справляемся. Алина с Самирой, хоть и маленькие, но все в семье держат под четким контролем под чутким руководством старших сестер, которые в день названивают из Питера по семь-восемь раз.
– А вы как контролируете старших?
– Не контролирую, скорее… Знаете, у одного известного человека спросили: до какого возраста вас воспитывали родители? Он ответил: «Последний раз – семь минут назад». Так и я. Жестковато, но культурно.
О культуре отношений в этой семье можно говорить долго. Как и об отношении супругов к делу. К примеру, когда я спросила, не намереваются ли Альфира и Назир, как только младшие девчонки окончат школу, податься, скажем, в Петербург, где думают обосноваться старшие, Альфира ответила: «Изменить своему любимому делу, которому я отдала больше двадцати лет, изменить самому себе, разрушить нравственный фундамент собственной личности. Я ведь очень привязалась к Хурзуку, к его людям».
– Хорошо, но тогда такой вопрос: как справляетесь с работой одна?
– Почему одна? Я не работаю изолированно от коллег. Это Рада Гогуева, которая работает фельдшером в школе Хурзука и в нужный момент всегда поможет. Больных, нуждающихся в срочном оперативном вмешательстве или консультации узких специалистов, тотчас везем в Учкуланскую участковую больницу. Если кто и «напрягает» время от времени на работе, так это туристы, норовящие всеми правдами и неправдами взобраться на Эльбрус. А это среда не только непривычная, но попросту враждебная для человека, так как любая гора – это резкие изменения температуры и влажности воздуха, атмосферного давления и скорости ветра, и так далее… Но мы не сетуем, потому как давно сказано: все, что мы делаем для других, чаще всего делаем для себя.

НА СНИМКАХ: Альфира и Назир КАСАЕВЫ.
Фото Таулана ХАЧИРОВА.