Зима, зима…

25 января в 07:19
6 просмотров

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию поэтическую подборку «Зима разных стран женским взглядом». Здесь представлено творчество поэтесс из Швеции, Пуэрто-Рико и нашей землячки Шахризы Богатыревой. Авторы принадлежат к разным поэтическим школам, что, на наш взгляд, позволяет более глубоко передать атмосферу зимы и связанных с этим временем года ощущений.
Русская школа поэтического мастерства считается одной из самых требовательных, строгих и консервативных в мире. Наши поэты придерживаются, в основном, рифмованной слого-ударной организации стихотворения, придающей поэтическому произведению особую мелодию и ритм.

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию поэтическую подборку «Зима разных стран женским взглядом». Здесь представлено творчество поэтесс из Швеции, Пуэрто-Рико и нашей землячки Шахризы Богатыревой. Авторы принадлежат к разным поэтическим школам, что, на наш взгляд, позволяет более глубоко передать атмосферу зимы и связанных с этим временем года ощущений.
Русская школа поэтического мастерства считается одной из самых требовательных, строгих и консервативных в мире. Наши поэты придерживаются, в основном, рифмованной слого-ударной организации стихотворения, придающей поэтическому произведению особую мелодию и ритм.
В зарубежной поэзии существуют несколько иные подходы к созданию стихотворного текста, отличающиеся от привычных нам правил и законов. Полагая, что в поэзии важнее мысль и образ, нежели жесткие стихотворные размеры, большинство современных зарубежных поэтов перешло на свободный нерифмованный стих. К примеру, современная латиноамериканская поэзия зачастую не допускает даже случайной рифмы.  
Что лучше, что интересней – решать, в любом случае, вам, наши дорогие читатели.

Маргарета Россинг (Швеция)

 

Белое
Пой во мне  свои
холодные белые песни,
выпевай неторопливо
кружевные гимны,
такие ангельские новосплетенные,
что у меня захватывает дыхание
и мне кажется, что я на небе.
Несу в себе воспоминания
и это большое
немое забвение,
Несу крылья тысяч чаек,
распростёртые
над ледяными просторами
и безмолвным снегом…
Забудь во мне
наши светлые летние ночи,
неожиданные лёгкие вздохи,
болотные пушицы
и затененные ночные фиалки.
Мечтай
обо всем нерождённом
и том ожидании,
что было во мне.

Синева
Переноситься в воздухе,
Дышать синевой  –
И полусон в сплетенной оболочке
Прорывается
Распускающейся тик-так песенкой
В швах горохового стручка.
Быть маленькой чёрной кометой,
Блестящим семечком,
И потрескивать сумерками,
Обращаясь к югу.
Быть человеком,
Искать голубую дорогу
Под усталыми ногами,
Тосковать по васильковым вспышкам
И крокусовым морям
И, приложив ухо
К мёрзлой земле,
Знать,
Что синева есть,
Что синева идёт.

Конец зимы
Ледяные язычки – стрелы
белопылающих луков,
пламенная речь в хрупкости предутреннего льда.
Запомни меня,
просил лист,
выгравируй памятный нерв
на сине-глянцевой холодной корке.

Прислушайся!
В звенящем морозном укрытии
напевает
свернувшаяся калачиком папоротниковая мечта
в ожидании просыпающегося зелёного потомства:

Здесь оттаивает энергия,
снова возрождающая к жизни
слабеющие духи весны.
Об этом поёт лёд
и хочет всё разрисовать
в свою последнюю созидающую ночь

зимы.


(Авторизованный перевод со шведского Шахризы БОГАТЫРЁВОЙ).

Мара Пастор (Пуэрто-Рико)

Снежинки, чтобы остановить движение

Первая снежинка
город огнеустойчив
и все же,
бросив в снег окурок,
я затоптала его –
чтобы огонь запылал
не по моей вине.

Вторая снежинка
снежинки должны бы называться иначе –
розовый лед или полярный шестиугольник,
зеркальная паутина, белизна в своей простейшей форме…
снежинка должна быть сложным словом,
потому что у нее шесть векторов
и потому что она идеальна –
крошечная, хрупкая, пленившая саму себя.

Третья снежинка
за пределами города не знаешь точно время,
но отражение света на снегу,
светлого снега в готовых заснежить облаках,
могут подсказать,
что скоро рассвет.

Четвёртая снежинка
я – спрессованный снег, когда прикасаются ко мне.
снежная баба на дороге
пересекается с велосипедистом,
который скользит между полурастаявшими выбоинами
и воображает,
что что-то происходит, когда колёса
курсивом оставляют след своей скорописи
– как хлебные крошки, указывающие обратный путь –
в неизбежность непогоды.

Пятая снежинка
холод. пальто. белила. наушники. увлажняющий крем. жажда.
лёд. снег. лопата. чай. соль. перчатки. свет.
всё написано
на крылечке, под ковриком.

Шестая снежинка
раскачивается на ледяных качелях,
но дети все равно
радостно бегут в парк.

(Авторизованный перевод с испанского Шахризы БОГАТЫРЁВОЙ).

Шахриза Богатырёва (Россия, КЧР)

В Измайлово
Мелкий серый рассыпчатый снег
Неожиданно резкий и колкий,
Запорошил прищур сонных век
И за ворот насыпал иголки.

Каждый шаг – словно кольт у виска,
Ветер вьется, взвывая натужно,
И такая в природе тоска,
Что подать подаянье ей нужно.

В медность стужи струится янтарь –
Отголоски глухого заката,
Мерзлый месяц, звенящий январь,
Уползающий в сумрак куда-то.

Зимний сад
Зима заносы за окном согнала в кучки-стаи,
К еловым лапам снег припал, как будто горностаи,
Капель, обманутая днем, повесив нос, умолкла,
Закат глазами января прощально смотрит в стекла,

Чтобы, как сотни лет назад, исчезнуть в сини стылой,
И чтоб наутро заалеть с первосозданной силой,
Январских звезд тревожный взлет – и в царство Берендея
Дорожкой узкою ведет знакомая аллея.

И прахом вечности парят нечастые снежинки,
И в дымность сумерек бежит сиреневость тропинки,
На лунный свет в тени ветвей устроена засада –
Не ускользнуть, не убежать из сна и плена сада.

Поделиться
в соцсетях