Перед Эдуардом Чачевым всегда был пример защитника Отечества. Его отец, Кумал Хамидович, –  участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов Красного Знамени и Славы, медали «За отвагу», о котором фронтовая газета писала: «И один в поле воин» (тогда, в 1945 году, артиллерист Кумал Чачев, оставшись один у своего орудия, продолжал бить фашистов и удержал позицию).
 Но прямого отношения к выбору Эдуардом военной профессии фронтовые истории отца не имели. Все получилось как-то неожиданно: в Эркен-Шахарскую школу, где Эдуард учился с 6 класса, пришел представитель военного  комиссариата и предложил выпускникам подумать о поступлении в военное училище. Подумали четверо, в  том числе и Эдуард Чачев. Вызов пришел на него одного – у мандатной комиссии, рассматривавшей документы потенциальных курсантов, были свои критерии отбора.

 Перед Эдуардом Чачевым всегда был пример защитника Отечества. Его отец, Кумал Хамидович, –  участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов Красного Знамени и Славы, медали «За отвагу», о котором фронтовая газета писала: «И один в поле воин» (тогда, в 1945 году, артиллерист Кумал Чачев, оставшись один у своего орудия, продолжал бить фашистов и удержал позицию).
 Но прямого отношения к выбору Эдуардом военной профессии фронтовые истории отца не имели. Все получилось как-то неожиданно: в Эркен-Шахарскую школу, где Эдуард учился с 6 класса, пришел представитель военного  комиссариата и предложил выпускникам подумать о поступлении в военное училище. Подумали четверо, в  том числе и Эдуард Чачев. Вызов пришел на него одного – у мандатной комиссии, рассматривавшей документы потенциальных курсантов, были свои критерии отбора.
Затем были успешная сдача вступительных экзаменов в Ставропольское высшее военно-командное училище связи и пять лет учебы. Эдуард учился на «отлично».
– Во всем училище я был единственный абазин, – объясняет свои успехи в учебе Эдуард Чачев.  – Это вселяло в меня дополнительное чувство ответственности.
Распределение новоиспеченный офицер получил на Байконур. Для большинства советских людей это был космодром. Но посвященные люди знали, что это еще и полигон для испытания новейших видов оружия. Эдуард Чачев, приехавший на Байконур связистом, в скором времени освоил специальность ракетчика, поскольку штатный ракетчик уехал на учебу.
 «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом», – говорят  люди. Своя мечта была и у Эдуарда. Однажды он даже примерил генеральскую фуражку, когда приехавший на полигон высокопоставленный проверяющий оставил ее в приемной. Увлекшись своим отражением в зеркале, молодой офицер не заметил вышедшего из кабинета хозяина фуражки. «Рано тебе еще, лейтенант», – усмехнулся генерал и забрал свой головной убор.
До генерала Эдуарду Чачеву дослужиться было не суждено. Да и до капитана тоже. Судьба отвела ему только три года военной службы. Дальше было то, что Эдуард Кумалович сегодня называет несчастным случаем. «Только не подумайте, что этот случай был бытовым», – спешит предостеречь меня от неправильных выводов его супруга Римма.
После мощного взрыва врачи собирали Эдуарда в буквальном смысле по частям. Офицер лишился руки, зрения, слуха. А самое страшное – памяти. Только через несколько месяцев он начал вспоминать, кто он. Дальше были годы тяжелого восстановления. Но в конце концов ему удалось вернуться к полноценной жизни. Да-да, полноценной! Ибо проблемы со здоровьем не помешали ему работать, завести семью.
Освоив азбуку Брайля (рельефно-точечный тактильный шрифт), он стал читать больше, чем в прежние годы.  Мало того, он вспомнил о своем давнем увлечении «писательством», ведь в юношеские годы Эдуард сочинял стихи, рассказы…  Причем писать Чачева тянуло больше на родном, абазинском, языке. Но абазинский алфавит не был переведен на систему Брайля. И Эдуард решил сделать это… сам.
 – Вообще-то вдохновила меня на это директор библиотеки для слепых в Черкесске Тамара Павловна Чудинова, – признается Эдуард Кумалович.– Как-то она спросила меня, смог бы я переложить абазинский язык на знаки Брайля. Я подумал: «А почему бы не попробовать?» Единственный знак абазинского алфавита, которого нет в кириллице, это «палочка» «I». Я ее обозначил двумя  дополнительными точками – пятой и шестой, – говорит Эдуард Чачев…
Что удивительно, Эдуард только до пятого класса жил среди абазин в ауле Абаза-Хабле. Затем семья переехала в Эркен-Шахар, и остальную часть своей жизни он провел в русскоязычной среде. При этом Чачев не забыл свой родной язык и очень хорошо им владеет, так что непростая задача по переводу абазинского алфавита на систему Брайля оказалась ему по плечу.
Пока что результатом труда Эдуарда Чачева пользуется только сам Эдуард Чачев. Но не исключено, что его абазинский алфавит для незрячих будет востребован. Ведь, к сожалению, инвалидов по зрению немало и среди абазин. Теперь, при желании, они смогут научиться читать и  на своем родном языке.
 А пока алфавит не получил широкого применения, Тамара Чудинова решила, что он может претендовать на мировое признание как самый большой алфавит по системе Брайля, и направила азбуку Чачева в редакцию Книги рекордов Гиннесса.
–  Все знают, что абазинский язык – один из сложнейших в мире, и алфавит достаточно большой. Мы долго работали с Эдуардом Кумаловичем над созданием азбуки для незрячих. Надо отдать ему должное, он делал основную работу, я лишь рисовала это на компьютере,- рассказала главный библиограф республиканской библиотеки для незрячих Марина Лобанова.
Азбука абазинского языка, созданная с использованием рельефно-точечного тактильного шрифта Брайля, начинается с аннотации Чачева, который, к слову, уже является автором книги «Абазаква» («Абазины»), – небольшой статьи, где Эдуард Кумалович рассказывает о языке в целом, его лингвистических характеристиках, фонетике и морфологии. Разработчик абазинского варианта шрифта дал мощный импульс – сотрудники республиканской библиотеки для незрячих сообщили, что планируют все национальные языки народов КЧР перевести в систему Брайля.
   Г. Чекалов.