Вечером 22 июня 1941 года в клубе аула Хумара в связи с началом войны состоялся митинг. Как вспоминал учитель-фронтовик, кавалер орденов Красной Звезды, Отечественной войны второй степени, медалей «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Берлина» и других Хаджи-Мусса Джамботович Темиров, небольшой клуб не вмещал всех желающих. Общее настроение собравшихся выразила учительница школы Дина Аминовна Джегутанова: «Мы не пожалеем жизни во имя разгрома врага. Мы лучше погибнем в боях, чем фашисты будут топтать нашу землю. Мы не посрамим чести черкесского народа».
На второй день войны из Хумары на фронт отправилось 150 человек, все – шофёры, шахтёры, механизаторы. Среди провожавших был самый старый аксакал аула Кахира Цагов, который пришел проститься с тремя сыновьями и внуком, и хотя они, полные жизни и отваги, обещали вернуться со скорой победой, старик лишь покачал головой, словно заглянул далеко вперед.

Вечером 22 июня 1941 года в клубе аула Хумара в связи с началом войны состоялся митинг. Как вспоминал учитель-фронтовик, кавалер орденов Красной Звезды, Отечественной войны второй степени, медалей «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Берлина» и других Хаджи-Мусса Джамботович Темиров, небольшой клуб не вмещал всех желающих. Общее настроение собравшихся выразила учительница школы Дина Аминовна Джегутанова: «Мы не пожалеем жизни во имя разгрома врага. Мы лучше погибнем в боях, чем фашисты будут топтать нашу землю. Мы не посрамим чести черкесского народа».
На второй день войны из Хумары на фронт отправилось 150 человек, все – шофёры, шахтёры, механизаторы. Среди провожавших был самый старый аксакал аула Кахира Цагов, который пришел проститься с тремя сыновьями и внуком, и хотя они, полные жизни и отваги, обещали вернуться со скорой победой, старик лишь покачал головой, словно заглянул далеко вперед. Никто из этих четверых не вернулся с полей сражений… Провожая трёх шахтёров Зеленских, их мать также чувствовала, что никому из них не суждено вернуться домой. Фёдор, Андрей и Иван Зеленские погибли в боях за Украину и Белоруссию… Айшат Дзамыхова в опустевшем доме до самой своей смерти ждала мужа Рамазана и сыновей Исмаила и Азрет-Алия. Но они так и не вернулись…
Члены колхоза им. XVIII партсъезда к первому сентября 1941 года досрочно выполнили план сдачи государству мяса и молока. На этом трудовом фронте отличились престарелые колхозники Май Дугужев, Керим Джегутанов, Амин, Бекан, Камбот Леховы и другие. В школе работал вязальный кружок, где девочки и женщины вязали носки и перчатки для фронта.
В августе 1942 года Хумара была оккупирована фашистами. Вражеские офицеры сразу же начали составлять списки коммунистов, комсомольцев, общественников, но благодаря сплочённости и преданности Родине хумаринцы никого не выдали, поэтому удалось избежать большей беды. А вот двух мальчиков-подростков Назира Тлепсерукова и Солтан-Мурата Бесленеева не уберегли. Когда они пошли на берег Кубани поить лошадей, фашисты расстреляли их в упор, приняв издали за партизан. И нет сегодня в ауле человека – ни старого, ни малого, который бы не вспоминал с грустью об этой трагедии, ставшей народной. История гибели ни в чем не повинных ребят передаётся из уст в уста на протяжении всех этих лет, потому что нет ей права на забвение. Были расстреляны фашистами и партизаны отец и сын Билял и Хазрет-Алий Темировы, чью фамилию носит одна из улиц Хумары.
…Я хорошо знала Лидию Темирову, их вдову и мать, которая жила в родном ауле вместе с сыном Залимом. Помню её – седую, статную женщину, сохранившую следы былой красоты.
В ту нашу незабываемую встречу она бережно перебирала документы, фотографии мужа и сына. И было заметно, что память сердца все эти годы с ней. Как и печаль, поселившаяся в глубине её прекрасных глаз, похожих на те, что описывал Лермонтов, знаток и ценитель красоты черкешенок… Она часто встречалась со школьниками из Зеленчукской средней школы № 2, где один из пионерских отрядов носил имя её сына Хазрет-Алия. И зеленчукские школьники приезжали в Хумаринскую школу, ведь их связывала общая память.
Из воспоминаний ветерана войны, жителя Карачаевска Идриса Эбзеева: «В те предвоенные годы, когда Билял Темиров работал секретарем Зеленчукского райкома партии, я там был инструктором. До этого он возглавлял в родной Хумаре колхоз, сельсовет, затем, как это водится, грамотного, толкового коммуниста назначили в аппарат Зеленчукского райкома. Билял Цукжеевич запомнился нам степенностью суждений, добрым характером, тем более он владел карачаевским языком так же, как и русским, и это очень подкупало население. Народ любил его, со своими проблемами и бедами все шли к нему. Билял Темиров никогда не был «аппаратчиком» и «функционером», да и слов таких тогда и в помине не было».
Давно уже нет в живых старого солдата Идриса Эбзеева, но я по сей день благодарна ему за многие рассказы о войне, потому что они легли в основу многих моих публикаций.
…В августе 1942 года Билял Темиров ушел в партизанский отряд «За Родину». Местные партизаны составляли листовки по сводкам Совинформбюро и распространяли среди населения, пускали под откос грузовые машины с продовольствием для фашистов, устраивали побеги пленным, уничтожали группы неприятеля. Рядом с Билялом Темировым был его сын Азрет-Алий, комсомольский вожак зеленчукских ребят. Однажды отряд попал в окружение противника, и во время перестрелки отца и сына Темировых захватили в плен. Так они попали в застенки гестапо в Зеленчукской. После пыток и истязаний (фашистам была хорошо известна большевистская биография Темировых) их расстреляли за станицей в Широкой балке.
Когда чёрная весть о гибели мужа и сына дошла до Лидии Темировой, которая находилась в Хумаре, почерневшая от горя и тоски, она нашла в себе силы подняться с постели, чтобы сказать своей золовке Людмиле: «Пошли! Мы не оставим их там. Хоть ползком, но доберемся до Зеленчука и не оставим на поругание их тела».
С трудом добравшись до Зеленчукской, которая была под сапогом фашистов, они нашли место расстрела партизан. Трупы родных людей лежали в широкой канаве, а над ними стоял часовой с автоматом. Сдерживая себя, Лидия и Людмила Темировы дождались глубокой ночи, а когда охранник покинул место казни, они извлекли из ямы тела Биляла и Азрет-Алия и оттащили в укромное место. Забросав их ветвями и травой, вернулись в Хумару. И только лишь через несколько месяцев после освобождения станицы Зеленчукской смогли с честью похоронить останки Темировых на родной земле. Память о них жива в сердцах земляков.