О таких танцовщиках-самородках, как заслуженный артист КЧР Борис Аджиев, можно было сказать: он царил и блистал на сцене, а его недюжинный талант, темперамент, внутреннее достоинство, мужское обаяние, соединившись в одно целое, представляли собой невероятный феномен. С детства «обреченный» танцевать, благодаря колоссальному труду над собой он вылепил из себя блистательного художника, «рисующего» танец-событие, танец-потрясение. И почти каждый раз после его исполнения возникала пауза в 15-20 секунд – для артиста, ждущего аплодисментов, это целая вечность. А потом разражалась буря оваций, и зал гремел от восторга. Борису Аджиеву рукоплескали в Бельгии и Голландии, Франции и Люксембурге, Ливане и Болгарии, в республиках бывшего СССР. Король Иордании за его соло в черкесской «Кафе» подарил ему золотые наручные часы, а Почетная грамота за подписью министра культуры СССР Екатерины Фурцевой в те времена имела большой вес.
Как вспоминает коллега Бориса Чогбановича, бывший руководитель госансамбля «Эльбрус» Хусей Хубиев, являясь виртуозным трюкачом, Борис являл собой гвоздь любой хореографической постановки. Ему не было равных во вращении на кончиках пальцев ног, затяжных прыжках и кульбитах, скольжении на коленях – этот трюк называется «сани», и на самом деле здесь в основном работают подъемы ступней.

О таких танцовщиках-самородках, как заслуженный артист КЧР Борис Аджиев, можно было сказать: он царил и блистал на сцене, а его недюжинный талант, темперамент, внутреннее достоинство, мужское обаяние, соединившись в одно целое, представляли собой невероятный феномен. С детства «обреченный» танцевать, благодаря колоссальному труду над собой он вылепил из себя блистательного художника, «рисующего» танец-событие, танец-потрясение. И почти каждый раз после его исполнения возникала пауза в 15-20 секунд – для артиста, ждущего аплодисментов, это целая вечность. А потом разражалась буря оваций, и зал гремел от восторга. Борису Аджиеву рукоплескали в Бельгии и Голландии, Франции и Люксембурге, Ливане и Болгарии, в республиках бывшего СССР. Король Иордании за его соло в черкесской «Кафе» подарил ему золотые наручные часы, а Почетная грамота за подписью министра культуры СССР Екатерины Фурцевой в те времена имела большой вес.
Как вспоминает коллега Бориса Чогбановича, бывший руководитель госансамбля «Эльбрус» Хусей Хубиев, являясь виртуозным трюкачом, Борис являл собой гвоздь любой хореографической постановки. Ему не было равных во вращении на кончиках пальцев ног, затяжных прыжках и кульбитах, скольжении на коленях – этот трюк называется «сани», и на самом деле здесь в основном работают подъемы ступней. А по словам известного на Кавказе балетмейстера Бориса Дзанаева, Аджиев всегда работал на износ, не щадил себя. Таким он запомнился своим многочисленным коллегам по цеху: и всем тем, с кем выступал на мировых сценах, и молодому поколению, которое учил танцевать уже в современном госансамбле Карачаево-Черкесии «Эльбрус».  
Он ушел из жизни в нынешнем июле, не дожив до 70-ти лет. Для кавказца – это не тот возраст, чтобы записывать себя в старики. Тем более, глядя на стройную, подтянутую фигуру профессионального служителя богини Терпсихоры, ему никто не давал его лет. Разве что выдавала палочка, с которой Борис уже не расставался из-за тяжелой болезни ног, когда каждый шаг отдается болью в любой клеточке тела… И в такие минуты, когда хроническая хворь обострялась, в мозгу яркими вспышками возникали картинки из прошлой жизни. Вот он, легкий, как ветер, проносится по сцене в алой черкеске с кинжалом на боку, высоко воздев к небу руки, чтобы отдаться во власть стихии необузданной пляски. И эта невероятная легкость, воздушность, пластичность и изумительная техника вплоть до «стального носка» (это как же надо натренировать суставы пальцев, принося их в жертву искусству!) с возрастом отдавались бумерангом профзаболевания. Разумеется, от одного только артрита не умирают, но эта болячка повлекла за собой другую, и так – до конца.
…На пороге ухоженной просторной квартиры нас с Хусеем Хубиевым встретили две женщины, обе – в траурных косынках с печалью в глазах. Вдова Бориса Аджиева Ленина Яковлевна и дочь Анжела готовились к 52-дневным поминкам, и прихожая была от пола до потолка забита ящиками с прохладительными напитками. И поскольку передо мной предстала династия солисток хореографических госансамблей республики и не хватало только младшей 23-летней Алины, внучки хозяйки дома, это представило для меня необыкновенный интерес. Ведь сегодня мы по крупицам собираем к 95-летию образования КЧАО ее историю – в лицах, фактах, биографиях.
…Борис Аджиев родился в 1946 году в Черкесске в многодетной черкесо-абазинской семье, где подрастало семеро сорванцов. Время было трудное, послевоенное, и подростки, рано взрослея, первоначально думали о том, как добыть пропитание для себя и семьи. Старший брат Бориса, Юрий, имевший задатки танцора, решил податься в вокально-хореографический эстрадный ансамбль «Эльбрус» при концертном бюро Ставропольской госфилармонии, где платили зарплату. Руководителем ансамбля являлся заслуженный артист РСФСР Магомед Джегутанов, который был всегда в поисках талантливой молодежи. Сам – великолепный танцор, певец, конферансье, Магомед Аминович стал первым заслуженным артистом России в КЧАО. По протекции брата Юрия в «Эльбрус» поступает и Борис Аджиев.
А в Краснодарском крае, городке Славянске, в ту пору расцвела юная танцорка украинских кровей Ленина Иващенко. Отец ее, истинный коммунист, ответственный служака, всегда занимавший руководящие должности, дочь свою назвал по имени вождя мирового пролетариата, совершенно искренне веря в торжество тогдашней идеологии. Впрочем, как признается сама Ленина Яковлевна, по этому поводу она никогда не комплексовала, а близкие называют ее просто Линой.                 
– Приехал в наш городок ансамбль «Эльбрус». Я, естественно, с подружками сижу в первом ряду концертного зала и во все глаза смотрю, как красиво танцуют девушки и парни в кавказских костюмах. Сама-то я также танцевала в нашем местном ансамбле, и мы разучивали танцы народов мира, – вспоминает Л. Аджиева. – Закончился концерт, и ко мне подходит руководитель этого ансамбля Магомед Джегутанов: «Девушка, я чувствую, что вы дружите с танцами. Вы позволите пригласить вас на сцену, чтобы вы повторили те танцевальные движения, которые я покажу?» И я, подбадриваемая подружками, последовала за ним и в точности повторила все, что он мне показывал. Потом ко мне приставили партнера, им оказался Борис Аджиев. «А вот тебе готовая невеста!» – воскликнул Джегутанов. Мы оба с Борисом, покраснев от смущения, разбежались в разные стороны…  
Когда через некоторое время Ленина получила телеграмму от Джегутанова с приглашением в штат эстрадно-хореографического ансамбля «Эльбрус», родители перечить ей не стали, потому что чувствовали – это ее судьба. Так она оказалась в Черкесске. Ей дали место в общежитии. Поскольку у ансамбля своего репетиционного зала не было, танцоры вместе с худруком скитались, что называется, по углам – будь то зал завода холодильного машиностроения, городской ДК или раковина Летнего театра на «Зеленом острове».
– Мы потом с супругом удивлялись – не имея балетных станков с зеркальной стеной, постоянно ощущая нехватку достойных площадей, мы выдавали на концертах отшлифованные безупречные танцы и песни. Ведь с нами в одной связке работали такие вокалисты, как Парисби Узденов, Халит Хатуев, а как прекрасно звучали песни Бабаджаняна в исполнении самого Магомеда Джегутанова! Составной частью вокально-инструментального ансамбля был музыкальный квинтет, состоящий из аккордеона, двух саксофонов, ударника. Наш эстрадно-хореографический ансамбль «Эльбрус» просуществовал до 1988 года, став родоначальником нынешнего госансамбля танца Карачаево-Черкесии.
Рассказ Л. Аджиевой дополняет Х. Хубиев:  
– Борис и Ленина и в танцах, и в жизни являли образец гармоничной, созданной друг для друга пары. Ленина стала солисткой «Кафы», «Исламея», «Каратули», и она настолько впитала в себя образ женщины гор, что не знающие ее историю никогда не усомнились бы, что она черкешенка или карачаевка. У меня сохранилась вырезка старой газеты «Советская Башкирия» с восторженной рецензией о гастролях «Эльбруса». И там помещены два фотоснимка – замечательный портрет Ленины, где она так прекрасна в национальной одежде, и удивительный сюжетный снимок Бориса, когда он парит над сценой в прыжке. Фотографу явно повезло поймать такой уникальный кадр. И этот фрагмент из жизни Бориса и Ленины – яркий показатель их содержательной жизни, где они – одно целое до конца жизни. И на репетициях, и на сцене, и на гастролях они всегда были вместе. Тут я внесу ясность. Многие, наверное, заинтересуются, как это в годы «железного занавеса», когда заграница была открыта в основном для дипломатов, какой-то заштатный танцевальный коллектив так свободно гастролировал по миру? Но все дело в том, что и наш «Эльбрус» входил во всемогущий Росконцерт, у которого был свой план – график выездов заграницу, утвержденный в самых «верхах»…  
Хотя работа и жизнь в танце отнимает и силы, и энергию, супруги Аджиевы с любовью вили свое гнездо, вырастили двух прекрасных дочерей. Анжела, заслуженная артистка КЧР, начинала солисткой в «Эльбрусе», потом перешла в государственный театр танца в республиканской филармонии. Здесь же танцует ее 23-летняя дочь Алина. Вторая дочь Аджиевых Бэла – предприниматель, у нее двое детей.
Рано уйдя на пенсию, как и положено у артистов балета, Борис Аджиев долгие годы работал балетмейстером, щедро делясь секретами своего мастерства с юными танцовщиками. Его мастер-классы были великолепны, и каждый являл собой ожившую фреску, маленький шедевр танцевального искусства. Не зря ведь его в свое время часто приглашали для выступлений в прославленном академическом госансамбле Дагестана «Лезгинка», когда он, с лету вписавшись в танцевальный круг, завораживал своим искусством высокого полета в прямом и переносном смысле.   
В этой квартире, где любили собираться за хлебосольным столом родные, друзья, соседи Аджиевых, по сей день раздаются телефонные звонки со всех концов света – как из ближнего, так и дальнего зарубежья. Борис Аджиев умел дружить и дорожил приобретенными связями в течение всей своей недолгой жизни. В соболезнованиях Ленине и ее дочерям много теплых, волнующих, идущих из сердца слов, и главное – признательности талантливому артисту, впоследствии балетмейстеру, благодаря которому появилась не одна новая звезда в области национального танца.

НА СНИМКЕ: Заслуженный артист КЧР Борис АДЖИЕВ.