К 110-летию со дня рождения известного ученого-биолога, члена Союза писателей СССР
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Алексей Александрович Малышев родился в дворянской семье 16 октября 1907 года в Петербурге. Раннее его детство прошло за границей: мать болела туберкулезом и была вынуждена постоянно менять климат. Она являлась близкой родственницей поэта-декабриста Н. Огарева, близкого друга Герцена. Н. Тучкова-Огарева была бабушкой Алексея Малышева. В 1913 году после кончины матери Алексея привозят в Россию. После окончания Саратовского сельскохозяйственного института он работал агрономом в горных колхозах, заведовал фермами, был зоотехником в Теберде.
В 1938 году Малышев стал сотрудником Тебердинского заповедника и работал там всю жизнь с небольшими перерывами. В годы войны был заместителем директора Алтайского заповедника, затем – заведующим научной частью Приокско-Террасного заповедника в Подмосковье, в 1953 году вернулся в Теберду.

К 110-летию со дня рождения известного ученого-биолога, члена Союза писателей СССР
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Алексей Александрович Малышев родился в дворянской семье 16 октября 1907 года в Петербурге. Раннее его детство прошло за границей: мать болела туберкулезом и была вынуждена постоянно менять климат. Она являлась близкой родственницей поэта-декабриста Н. Огарева, близкого друга Герцена. Н. Тучкова-Огарева была бабушкой Алексея Малышева. В 1913 году после кончины матери Алексея привозят в Россию. После окончания Саратовского сельскохозяйственного института он работал агрономом в горных колхозах, заведовал фермами, был зоотехником в Теберде.
В 1938 году Малышев стал сотрудником Тебердинского заповедника и работал там всю жизнь с небольшими перерывами. В годы войны был заместителем директора Алтайского заповедника, затем – заведующим научной частью Приокско-Террасного заповедника в Подмосковье, в 1953 году вернулся в Теберду. Его научная деятельность по выращиванию на Западном Кавказе женьшеня, завезенного с Дальнего Востока, принесла позитивные результаты. Под его руководством была разработана технология выращивания корней, которая, в конечном итоге, позволила начать товарный сбор ценнейшего лекарственного сырья. На базе Тебердинского заповедника в 1980 году был создан центр по выращиванию женьшеня в стране и развернута широкая программа по его интродукции в государственном масштабе. В конце 50-х годов Тебердинский заповедник пытались закрыть, как и многие заповедники СССР. Но Малышев выехал в Москву и сумел убедить чиновников, что заповедник необходимо сохранить. Научная деятельность доктора биологических наук, профессора Алексея Малышева была тесно связана с литературным творчеством. Многие его книги автобиографичны.  

У этого выдающегося ученого, писателя, интеллигента высокой пробы была большая, долгая, трудная и в то же время счастливая жизнь, имевшая эксклюзивную общественную и социальную значимость. В нынешнем октябре исполняется 110 лет со дня его рождения. А мне вспоминаются слова другого профессора, доктора исторических наук Казия Танаевича Лайпанова: «Все, что связано с жизнью великого Малышева, мы, горцы, обязаны сохранить. Он и кропотливым трудом своим биолога, вырастившего «корень жизни» в наших горах, и талантливым пером писателя, вознесшего на пьедестал Теберду и его простых жителей – егерей и лесников, животноводов и проводников, заслуживает памятника. И сегодня ценно любое свидетельство и любой документ, любая встреча с ним, пусть даже мимолетная, которая должна быть обнародована в печати».  
Слова эти были сказаны не с высокой трибуны, а адресованы мне лично, как журналисту, не раз писавшему и о заповеднике, и о самом Малышеве. При этом Кази Танаевич вручил мне только что вышедшую книгу Алексея Малышева «Горный обвал». Книга эта была подписана к печати 28 июля 2000 года, когда Алексей Александрович скоропостижно скончался… Предисловие к книге написал Кази Лайпанов. Есть там такие строки: «Видный ученый и писатель написал о трагедии карачаевского народа честную и пронзительно правдивую книгу. Уверен: эта яркая повесть найдет путь к сердцу читателя и не залежится на книжных полках»…
И он оказался прозорлив – сегодня эта книга стала раритетом, ее не так-то просто найти и в массовых библиотеках. В повести «Горный обвал» на конкретных достоверных фактах автор рассказал о курорте Теберде и его жителях в суровые военные годы немецко-фашистской оккупации, затем депортации невинных людей в Среднюю Азию. Образы главного героя повести Джоджура Глоова и других тебердинцев раскрыты ярко и убедительно, особенно это усиливается в диалогах, в которые автор вкрапляет реплики на карачаевском языке…
Он написал 24 художественных произведения, его книгами «По следам Апсаты», «Орлы вылетают на рассвете», «Встреча ветров», «Тропою романтики», «Тринадцатый кордон» зачитывались многие поколения, черпая в них любовь к родной земле и восхищаясь красотой и благородством действующих лиц. Это – умудренный жизненным опытом аксакал Тебердука, участник боев на Марухском перевале Азрет Якубович, лесник заповедника Заур… Сочетание дара писателя и ученого, большого знатока заповедной природы позволило А. Малышеву в небольшом туристском путеводителе «Теберда» (Ставропольское кн. изд-во, 1973 г.) познакомить массового читателя со сведениями энциклопедического характера. Информация из области геологии, географии, биологии, истории и даже фольклора делает книгу не только ценным справочником туриста, но и основой для текстов экскурсий гидов-проводников. Здесь подробно описаны, к примеру, все общеизвестные туристские маршруты – к водопаду Шумка, Бадукским озерам, в Гоначхирскую долину, к кругозору Мусса-Ачитара, а также топонимика и характеристика горных вершин. Поистине, эта книга требует переиздания, потому как просто незаменима как учебное пособие для тех, кто учится профессиям турсервиса в вузах и колледжах.
Из воспоминаний народного поэта КЧР Назира Хубиева:
– Перед войной летом мы жили на кошу под Мухинским перевалом, где отец пас табун колхозных скакунов. Недалеко от нашей стоянки находились метеобудки, рядом выделялись буйной зеленью участки, огороженные жердями. Там росли разные культуры: турнепс, картофель, репа столовая, зерновые. На этих участках работал человек, о котором отец рассказывал мне много интересного: «Этот русский агроном занимается изучением высокогорных альпийских лугов и выращиванием овощей и зерна на высоте двух с половиной тысяч метров над уровнем моря. Он обещал в августе угостить нас картошкой»… С высоты птичьего полета его солнечный участок всегда чудился мне зеленым парусом, устремленным в невидимые просторы. Кто мог подумать тогда, что спустя годы этот человек станет профессором, членом Союза писателей СССР и меня с ним свяжет большая творческая дружба! В 1957 году я приехал в Мухинское ущелье, чтобы посмотреть на гнездовья своего раннего детства, и по чистой случайности встретился с Алексеем Малышевым там, где когда-то зеленел его мятежный «парус»…
А мне, автору данного материала, довелось свидеться последний раз с Алексеем Малышевым за полгода до его кончины, и было это перед наступлением нового, 2000-го, года.
Помнится, в тот незабываемый декабрьский день я была приятно удивлена, когда на пороге дома меня встречал все такой же подтянутый, молодцеватый пожилой мужчина. А не виделись мы с ним ровно десяток лет… Слово «старик», несмотря на то, что ему было уже хорошо за 90, так к нему и не пристало. Это был настоящий джентльмен, и держался он именно по-джентльменски: пропустить впереди себя даму, открыть перед ней дверь, с особым шиком отвесить поклон, держаться бодро и располагающе и не говорить о хворях – таков был его стиль поведения. Так заставляло себя вести до преклонных лет его дворянское происхождение…
В скромном небольшом доме на территории заповедника, где главное место занимали книги, все дышало атмосферой интеллигентности, а в смысле обустройства быта, то из окна виднелись и сад, и огород, где копались куры-несушки, из кухни разносился упоительный аромат свежесваренного кофе по особому рецепту – непременно с корицей и немного кардамона, который хозяйка дома разливала из джезвы по фарфоровым чашечкам. Фон дому, где жил ученый с мировым именем, ненавязчиво и заботливо создавала на протяжении 70 лет супружеской жизни своими руками его жена Анна Максимовна Российская («Леша настоял при регистрации нашего брака, чтобы я сохранила свою звучную фамилию», – призналась она).
–  Нюра всегда была и есть для меня ведущей жизненной силой – разумной, теплой, живой, полной жизненной мудрости и жертвенности, – так отзывался профессор Малышев о своей второй половине.
…Дома в тот декабрьский полдень уходящего миллениума они были одни и неспешно готовились к встрече нового года. Дети уже давно определились в жизни: дочь Изабелла жила в Твери, сыновья Артур и Олег – в Ставрополе и Москве. Кто же знал тогда, что для четы Малышевых это будет последний совместный новогодний праздник – время уже неумолимо отсчитывало дни и месяцы земного срока Алексея Александровича, хотя по его молодцеватому виду тогда этого нельзя было даже предположить…
У Малышевых-старших было четверо внуков и столько же правнуков, и летом их уютный дом, укромно спрятавшийся под сенью реликтовых деревьев, в окружении небольших озерков, был прекрасным местом отдыха для младшего поколения. Для них – экзотика, курорт, а для деда с бабушкой – надежный причал, без которого они не мыслили жизни…
Листая автобиографическую книгу А. Малышева «Корни жизни», я наткнулась на строки стихов известного российского поэта Николая Тихонова, который был большим другом профессора: «Горных рек нескончаемый гул, пред которым я в вечном долгу, он в крови моей, сердце моем, с этим гулом мы вместе умрем, голубая вода Теберды». Это и про них, чету Малышевых, проживших здесь полвека и до конца жизни очарованных Тебердой.
…О профессоре Малышеве при его жизни было немало написано, и он стоил этого. Ведь по большому счету он являлся долгожителем науки – не каждому было дано в 93 года находиться на рабочем месте, трудясь в заповеднике ведущим научным сотрудником. За год до ухода из жизни он выпустил свою очередную книгу «Внедрение женьшеня в новые регионы его разведения в России, странах СНГ и Балтии». На базе Тебердинского заповедника при Малышеве было проведено 7 межрегиональных семинаров ученых и практиков-женьшеневодов бывшего СССР по обмену опытом, где заслушивалось свыше 200 докладов.
–  Чтобы вырастить женьшень, нужны не просто знающие, но прежде всего любящие свое дело люди, – говорил А. Малышев. – И успех дела решал не климат, а именно преданные выбранной стезе профессионалы.
Во время нашей беседы, не удержавшись, помню, задала ему вопрос, давно вертевшийся на языке: «Видимо, секрет вашего долголетия все-таки в женьшене, настойку которого по своему особому законспирированному рецепту пьете ежедневно вместо чая?» Малышев заразительно рассмеялся: «Все в разумных пределах, но если откровенно, забываю принимать женьшень регулярно – так на работе закрутишься или не можешь оторваться от рукописи»… А Анна Максимовна добавила: «Главное – здоровый образ жизни. Мой супруг не пьет и не курит на протяжении всей жизни. У него есть любимое дело и прочный тыл»…
Их жизнь уложилась в значительную часть ушедшего века и отразила многие события. До семи лет Алеша Малышев воспитывался у бабушки, потому что родители его за студенческую революционную деятельность были отправлены в далекую ссылку, потом эмигрировали за границу. Мать А. Малышева, Ольга Огарева, ушла из жизни в 28-летнем возрасте в местечке Баденваллер в Германии. Спустя много лет сын обратился в министерство иностранных дел СССР с просьбой отыскать могилу матери. Поиски увенчались успехом, и он сделал на надгробном камне надпись: «Малышева-Огарева О. А. 1884-1913».
После смерти матери и бабушки маленький Алеша жил с отцом, а зарабатывать на хлеб ему пришлось с 14 лет. Свою трудовую деятельность он начал в Железноводске, где ему довелось работать переписчиком, библиотекарем и одновременно продолжать учебу в школе. Писать рассказы он начал с 9 лет, впоследствии стал издавать школьный рукописный журнал «Парус». В 1930 году А. Малышев поступил в Саратовский сельхозинститут, где встретил 16-летнюю Нюру, крестьянскую дочь, ставшую его женой.
–  Я влюбилась в него с первого взгляда, – вспоминала Анна Максимовна – Добрый, предельно честный, интеллигентный, он мог быть одновременно и жестким, и бескомпромиссным, когда этого требовали обстоятельства. В его книгах всегда присутствует мысль, что без сопричастности с природой нет полноты человеческой жизни.
Так родилась его книга «По следам Апсаты». По древним верованиям горцев, Апсаты – божество, охраняющее природу и мир диких животных. Молодой лесник Заур принял эстафету прошлых поколений сберечь родные горы, леса, зверей и птиц. Здесь же к нему приходит первая любовь. Книга вышла в 1975 году и имела большой успех у горцев. Многие при встрече благодарили автора: «Спасибо вам, «Апсаты»!» А однажды ему пришло письмо из Нальчика от учителя Юсуфа Каракетова: «Мы знаем, как Вы любите горы, приезжайте к нам в Балкарию!»
Занимаясь самоотверженной природоохранной деятельностью, Алексей Малышев мог подвергать критике самых высоких партийных и хозяйственных боссов и требовать от них бережного отношения к лесу. А однажды он имел разговор на волнующую его тему с самим председателем Совмина СССР Алексеем Косыгиным, когда тот в конце 60-х годов вместе с президентом Финляндии Урхо Кекконеном наведался в Теберду. Малышев в лоб задал вопрос: «Почему мы так плохо оберегаем наши природные богатства, хотя все понимают их роль и значение?!» Руководитель государства туманно ответил, что стране нужно много древесины и не всегда можно уследить за соблюдением правил защиты леса на местах. Но потом, правда, Косыгин с горечью признался: «Да, мы не умеем оберегать природу. Я вот избегаю ехать на Домбай, где побывал несколько лет назад. Знаю, что там делается, и не хочу портить свое первое впечатление». Заметим, это было 43 года назад! Видел бы сегодняшнюю вакханалию в Домбае незабвенный товарищ из Политбюро…
В один из своих юбилеев А. Малышев получил телеграмму от писателя Леонида Леонова, автора культового в свое время романа «Русский лес»: «Желаю Вам, дорогой Алексей Александрович, новых успехов в нашем общем деле поддержания живого окружающего нас мира, теперь уже целиком зависящего от разума и совести человека».
Из воспоминаний Назира Хубиева:
– После завершения работы Малышева над документальной повестью «Горный обвал», посвященной трагическому периоду в истории карачаевского народа, испытавшего 14-летнюю ссылку, мы долго беседовали с Алексеем Александровичем. Писатель был бесконечно рад принятию закона «О реабилитации репрессированных народов». В своей повести он сумел объективно показать события периода оккупации территории Карачаево-Черкесии фашистами и жизнь карачаевцев в Средней Азии и Казахстане. Говорят, нравственный облик человека определяется его отношением к хлебу и родной земле. Алексей Малышев, в свое время работавший и в Полтаве, и в Грузии, и на Алтае (в этих регионах ученый бывал наездами, не изменяя любимой Теберде), был одним из тех, кто помогал становлению колхозов в Тебердинской долине. В конце 30-х годов он писал рассказы, которые печатались на страницах газеты «Красный Карачай». Многие эти произведения переведены на языки народов бывшего СССР, а повесть «По следам Апсаты» увидела свет на карачаевском языке в переводе моего старшего брата, народного писателя КЧР Османа Хубиева. Алексей Александрович ушел из жизни в 2000 году, и с ним в Теберде прощались и цвет интеллигенции республики, и власть предержащие, и простые люди. Когда я думаю о Малышеве, мне всегда чудится зеленый парус как творческое начало крупного ученого и талантливого писателя…
…Помнится, во время той нашей последней встречи мы затронули с А. Малышевым тему героического начала в современной литературе. Как раз в то время наблюдался разгар бума ранее изолированного от нас легковесного и ломающего психику чтива, то, что мы называем бульварной литературой. Любопытный народ в большом количестве поглощал неконтролируемый объем триллеров, эротики, детективов, тупея от бездумья и развращая душу бесконечными подробностями чужого интима. Издатели, более не обремененные рамками цензуры, срывали немалый куш, активно участвуя в процессе убиения интеллекта социума. Слово «патриотизм» вообще исчезло из оборота речи, как будто его никогда и не употребляли.  Шли лихие 90-е…
«В моем представлении сегодня жизненный героизм заключается в том, чтобы оставаться верными базовым принципам подлинного человеческого существования, по которым деньги, материальные блага есть не цель и смысл, а лишь условие человеческого бытия, – говорил А. Малышев. – Люди, которые живут по этим законам, сформированным еще православием, продолженным великой русской литературой, – они не могут принять насилие над совестью и справедливостью, которое океаном разлилось в современной жизни. Без героизма в жизни не может быть его и в книгах»… Боже, как же актуальны эти слова, высказанные праведником и мыслителем, чье имя в горах Карачая стало легендой… Нет, ничего не изменилось с тех пор в этом подлунном мире! Тяжело сознавать, что мы дожили до того времени, когда героизмом считается только само стремление жить по совести.
Перелистывая страницы книг А. Малышева, каждый раз убеждаюсь – как они духоподъемны, как заставляют верить в наш народ и лечат душу! За этим стоит почти мистическое знание писателем Кавказа и его заветного уголка – Тебердинского ущелья, и это поистине апогей народной горской жизни, ее внутренней глубины, ее душевного богатства. И полная сил и веры в будущее, в возможность счастья жизнь…
…В ту последнюю новогоднюю ночь для Алексея Малышева они с супругой накрыли праздничный стол на две персоны, бутылка шампанского – символический атрибут – была разлита в высокие бокалы, а блики зажженных свечей отражали блеск их счастливых глаз. «Бабушка рядышком с дедушкой столько лет, столько лет вместе», – по очереди пропели им внуки и правнуки по телефону вместе с новогодними поздравлениями. И мерцание свечей, зажженных на стыке уходящего столетия, было безмолвным гимном их достойно прожитым годам и вечной любви: «С этим гулом мы вместе умрем, голубая вода Теберды».
…Анна Максимовна пережила мужа на полтора года. Их прах покоится рядом на Джамагатском кладбище.