20 февраля исполнилось 115 лет со дня рождения героя битвы за Москву, генерал-майора, Героя Советского Союза, совершившего несколько легендарных рейдов в тыл врага, Льва Михайловича Доватора. Он стал одним из любимых героев нашей страны, ему и его казакам поставлено несколько памятников, его именем названы улицы, несколько морских и речных судов, школ, предприятий. О нем сняты кинофильмы, написаны пьесы и картины, издано несметное количество книг.
Доватор получил очень неплохое по тем временам образование. В 1921 году он окончил среднюю школу и в 1923-м – годичную партшколу, поэтому при добровольном вступлении в РККА в сентябре 1924 года его сразу аттестовали как младшего командира. Затем в феврале-июле 1925 года он окончил полугодовые военно-химические курсы в Москве и вернулся в свою дивизию в Минск, где служил командиром химвзвода кавполка. С сентября 1926 года по октябрь 1929-го он – курсант Ленинградской высшей кавалерийской школы. Окончив ее, стал комвзвода 27-го кавполка 5-й кавдивизии, дислоцировавшейся на Северном Кавказе, а затем в Забайкалье.

20 февраля исполнилось 115 лет со дня рождения героя битвы за Москву, генерал-майора, Героя Советского Союза, совершившего несколько легендарных рейдов в тыл врага, Льва Михайловича Доватора. Он стал одним из любимых героев нашей страны, ему и его казакам поставлено несколько памятников, его именем названы улицы, несколько морских и речных судов, школ, предприятий. О нем сняты кинофильмы, написаны пьесы и картины, издано несметное количество книг.
Доватор получил очень неплохое по тем временам образование. В 1921 году он окончил среднюю школу и в 1923-м – годичную партшколу, поэтому при добровольном вступлении в РККА в сентябре 1924 года его сразу аттестовали как младшего командира. Затем в феврале-июле 1925 года он окончил полугодовые военно-химические курсы в Москве и вернулся в свою дивизию в Минск, где служил командиром химвзвода кавполка. С сентября 1926 года по октябрь 1929-го он – курсант Ленинградской высшей кавалерийской школы. Окончив ее, стал комвзвода 27-го кавполка 5-й кавдивизии, дислоцировавшейся на Северном Кавказе, а затем в Забайкалье. В забайкальских гарнизонах служил политруком 1-го кавполка 1-й Колхозной кавдивизии, а затем комиссаром отдельного разведэскадрона, потом командиром отдельного разведбатальона 93-й стрелковой дивизии.
В звании капитана он был отправлен на учебу в Военную академию им. Фрунзе, учась в которой с осени 1936 года написал автобиографию, которая заканчивается словами: «За границей не был. Под судом и следствием не находился».
Это не соответствует действительности. Он был в Испании, но никому не говорил об этом. Но его близкие все поняли и так. Вдруг стал учиться завязывать шнурки на ботинках, ведь до того носил только сапоги. Потом на полгода уехал в дальнюю командировку, и семья регулярно получала от него письма, не имевшие обратного адреса и почтовых штемпелей на конверте. Их регулярно подкладывали под дверь – чтобы семья не волновалась. У него вдруг появилась штатская одежда и даже несколько галстуков. Правда, хорошо завязывать их он так и не научился. Позже он как-то обмолвился, что на Родину плыл морем, что их судно бомбили фашистские самолеты, и даже показывал, как это происходило, используя утюг в качестве корабля. Доватор был в Испании в группе «товарища Альфреда», которая, сама участвуя в боях, обучала рядовой и офицерский состав корпуса подрывному и диверсионному мастерству, разрабатывала планы боевых операций, перебрасывала партизанские отряды в тыл вражеских войск. В их обязанности входило и обеспечение безопасности членов Политбюро ЦК Испании.
Доватор изучал и тактику применения франкистами марокканской кавалерии. Оказалось, что она добивалась значительных успехов в боях только в сочетании с мотопехотой, бронемашинами и мотоциклами с пулемётами.
Такие части там назывались «быстрыми», и, возможно, именно они дали Доватору подсказку будущих рейдов.
Во всяком случае вскоре после его возвращения из Испании тяжелые кавалерийские корпуса Красной Армии стали расформировываться.
По окончании с красным дипломом академии в мае 1939 года Доватор получает назначение в Москву – начштаба Особого отдельного кавполка, а с ноября того же года он – начштаба 36-й Особой кавалерийской Краснознаменной ордена Ленина бригады им. Сталина МВО. Эта бригада всегда была на виду, ходила на парады на Красной площади, располагалась в Хамовнических казармах, напротив находились конюшни, учебное поле и манеж, где шли занятия по верховой подготовке и джигитовке. В них Доватор был подлинным мастером, поэтому его даже привлекали к съемкам конных эпизодов фильмов. В фильме «Александр Невский» он даже дублировал Н. Черкасова в конных эпизодах.
На основе опыта войны в Испании Доватор предложил новую форму использования кавалерии – рейдовую с привлечением механизированных подразделений. Он первым предложил использовать в рейдовой кавалерии легкие горно-вьючные установки для стрельбы не химическими, а осколочно-фугасными ракетными 82 мм снарядами, показавшими отличные результаты еще в августе 1939 года на Халхин-Голе.
Свою первую боевую награду в годы Великой Отечественной войны – орден Красного Знамени он получил 9 августа 1941 г. Этот факт примечателен – начало войны, Красная Армия непрерывно отступает, а оказавшийся 22 июня 1941 года в московском госпитале, оторванный от своей окруженной немцами дивизии ее начальник штаба вдруг получает такую высокую награду. Поразительно в наградном листе и прямое указание того, что Доватор выполнял оперативный приказ Главнокомандующего, т. е. Сталина.
Стратегической задачей рейдов Доватора считается перерезание коммуникаций и срыв снабжения немецких войск c целью замедления темпов их наступления, что позволяло выйти из окружения советским 16-й и 20-й армиям через горло Соловьевской и других переправ на Днепре. Там были наведены несколько понтонных мостов, которые каждый день разносила в клочья немецкая авиация, а ночью саперы быстро восстанавливали их, и до рассвета по ним шел нескончаемый поток отступающих советских войск. Героически оборонял переправы специальный сводный отряд полковника Лизюкова из группы Рокоссовского, усиленный батареями ракетных установок М-8 и М-13. После каждого их залпа немецкие части отступали и долго не появлялись, пользуясь чем тысячи красноармейцев и командиров успевали переправляться на левый берег Днепра. Беда была в том, что после 3-х – 4-х залпов запас ракетных снарядов у каждой батареи иссякал. И только группа Доватора могла подвезти эти боеприпасы.
Мы не будем рассказывать о всех рейдах группы Доватора, ибо о них и героизме его самого и его казаков написаны книги, мемуары участников боев и множество статей историков-исследователей. Масштабы, в которых тогда вывозились боеприпасы, потрясают – за один день его силами из складов в части корпуса было доставлено 200 тысяч 45 мм и 76 мм снарядов.
После сдачи Смоленска по мере приближения фронта к Москве все сложнее становились добыча и доставка боеприпасов со стратегических складов. Кавалеристов Доватора все больше стали использовать как линейное соединение, использующее ракетные установки – вьючный и санный варианты. Это позволяло быстро перебрасывать ее на нужные участки фронта целиком или по частям – дивизиями.
Очевидно, Доватор протестовал против использования соединений его корпуса в качестве прямой замены стрелковых дивизий. Незадолго до гибели он получил записку от Жукова. Жуков со свойственной ему резкостью упрекал Доватора в нерешительности. Совершенно очевидно, что речь шла о несогласии Доватора с использованием кавалерии как обычной пехоты, когда бойцы спешивались, укладывали коней на землю и из-за них вели огонь по противнику. Он считал, что гораздо большую пользу принесет рейд группы по тылам, отвлекающий с фронта значительные силы немцев. В итоге завершением всей этой цепочки из случайностей и закономерностей… стала пулеметная очередь, оборвавшая жизнь героя.
Генерал Доватор погиб, не только защищая Москву, но и отстаивая новый способ воевать – с минимальными потерями, создавая армию профессионалов, готовясь к войне заранее. Перед гибелью Доватор отпустил своего последнего боевого коня. Это случилось неподалеку от деревни Палашкино, что в 12 километрах от Рузы. Доватор лично осматривал в бинокль местность перед боем. Генерал отпустил коня и снял бурку, которая на фоне заснеженного поля и редких деревьев была хорошей мишенью. И только он встал в полный рост, как его тут же буквально прошило пулеметной очередью.
Льву Доватору было суждено воевать с немцами всего лишь пять месяцев. Но и за этот короткий срок он успел нанести противнику ощутимый урон. Его бойцы наводили ужас на фашистов, проникали в глубокий тыл противника, уничтожали склады с боеприпасами и запасами продовольствия, выводили попавших в окружение, вывозили раненых из окружения, создавали партизанские отряды. Но шли они и в лобовые атаки, но обычно перед боем они спешивались, и дальше кто из винтовки, кто из пулемета громил и немцев, и их технику.
В листовках, расклеенных в оккупированных немцами подмосковных деревнях, за голову Доватора была обещана крупная награда – 100 тысяч рейхсмарок.
Доватор никогда не бросал на поле боя раненых и при любых обстоятельствах, в самых тяжёлых условиях вывозил их с собой. Он никогда не относился к своим бойцам, как к пушечному мясу, и они это знали. Неслучайно ещё при жизни о Доваторе сочиняли песни. После смерти Доватора казаки привезли его семье папаху, бекешу, которые были на нем в момент гибели, бинокль и планшет. В нем была фотография дочери…

Материал подготовлен Ольгой МИХАЙЛОВОЙ.