Тяжелый труд в тяжелых условиях – вот что рисовалось в моем воображении при слове «шахтер». В шахте работают сильные мужчины, которым не страшно спускаться в забой. Ключевое слово здесь «мужчины», обладающие этими качествами.
Поэтому, узнав, что в горнотехническом деле могут быть задействованы женщины, я сильно удивилась.
В городе Карачаевске, где я выросла, было шахтоуправление, где женщины, конечно, работали – служащими разных уровней. Но оказывается были среди них и горные мастера, как моя героиня Лидия БАБКОВА (на снимке)?
Какие же жизненные дороги приводят девушек в эту ну очень суровую профессию? Пообщавшись с Лидией Ивановной, теперь могу ответить – судьба, которая давно решила, по какому пути поведет человека. Впрочем, судите сами.

Тяжелый труд в тяжелых условиях – вот что рисовалось в моем воображении при слове «шахтер». В шахте работают сильные мужчины, которым не страшно спускаться в забой. Ключевое слово здесь «мужчины», обладающие этими качествами.
Поэтому, узнав, что в горнотехническом деле могут быть задействованы женщины, я сильно удивилась.
В городе Карачаевске, где я выросла, было шахтоуправление, где женщины, конечно, работали – служащими разных уровней. Но оказывается были среди них и горные мастера, как моя героиня Лидия БАБКОВА (на снимке)?
Какие же жизненные дороги приводят девушек в эту ну очень суровую профессию? Пообщавшись с Лидией Ивановной, теперь могу ответить – судьба, которая давно решила, по какому пути поведет человека.
Впрочем, судите сами.
Героиня этого очерка Лида Чернова (в девичестве) родилась в городе Ельце Липецкой области в интернациональной семье: мама, Александра Дзусова, – осетинка, папа, Иван Чернов, – русский. Отец был военным, семья часто переезжала, но в конце концов осели на родине мамы, в Карачаево-Черкесии.
Школу Лида окончила уже в поселке Орджоникидзевском, и с двумя подружками поехала учиться в Осетию, в город Орджоникидзе. Там она поступила в строительный техникум на отделение «строительство гражданских и промышленных зданий», после окончания которого некоторое время проработала в Осетии.
Но дом есть дом, и в 1975 году Лидия вернулась к родителям и сразу же устроилась на работу в трест «Ставропольуголь» старшим инженером-строителем. Ей было всего 26 лет, было очень трудно, потому что на ее плечи легла тяжелая работа, но она справлялась.
– Специалистов не хватало, поэтому сначала я одна возглавляла весь отдел, потом исполняла обязанности заместителя генерального директора по капитальному строительству – ведь трест был очень мощной организацией. Помимо строительства новых шахт и добычи угля активно строил для шахтеров дома, детские сады. Тогда были построены 38-я и 4-я шахты на Маркопи, 25-бис, шахта №42 «Студенческая» в поселке Эльбрусском. Везде добывали бурый уголь, – рассказывает Лидия Ивановна.
В 1978 году Лидия поступила в Московский горный институт на факультет «строительство подземных сооружений и шахт». Ее дипломным проектом, который она защитила с отличием, стала шахта 25-бис.
По окончании института Лидия Ивановна начала работать горным мастером в шахтоуправлении Карачаевска, то есть отвечала за организацию производственного процесса в соответствии с требованиями технологических, производственных инструкций и правил безопасности при ведении горных работ.
– Моя обязанность горного мастера ВТБ (вентиляция и техника безопасности) заключалась в том, чтобы спуститься в шахту со специальным измерительным прибором – интерферометром и проверить наличие метана, потом отметить его уровень на специальной дощечке и идти к следующему забою. После такого замерения, если показатели были в норме, шахтеры могли приступать к работе.
Идти под землю всегда страшно. Представьте картину: молодая женщина в робе, каске, со самоспасателем и интерферометром ползет в забое в полметра высотой. Ей тогда эти 140 метров показались долгими километрами. А мужчины не боялись – они все были, как на подбор, мужественные, отважные, сильные. Глядя на них,говорит моя героиня, дух захватывало от гордости, что работаешь с такими людьми.
– Угольный слой у нас был всего в полметра толщиной. Если в Кузбассе или Донецке шахтеры спускаются в клети вниз и добывают уголь в полный рост, то нашим приходилось работать лежа. У нас выработки были горизонтальные. Даже присесть не удавалось. А нужно было отработать смену фактически лежа на животе, работать отбойным молотком, трясясь всем телом. – Потом появились комбайны, которые вгрызались в этот угольный пласт, рвали его и сгребали, как стружку. Угольная пыль стояла столбом, оседала в легких, обводила глаза несмываемой подводой. И несмотря ни на что, люди работали и жили одной семьей. Все вместе, все сообща: праздники, именины, крестины. На отдых – вместе, на праздники и мероприятия – вместе, – рассказывает Лидия Ивановна. – А ведь люди у нас работали со всех уголков страны.
Одним из таких приехавших по направлению после окончания того же Московского горного института был Алексей Бабков, надежный и ответственный сибирский парень. Они поженились и много лет прожили в любви и согласии, пока страшная трагедия в ноябре 1992 года не унесла 13 шахтерских жизней. Среди погибших от взрыва метана на 32-й шахте был и супруг Лидии Ивановны. Этот день навсегда остался в ее сердце черной чертой, разделившей жизнь на «до» и «после».
На столе – стопка газет «День республики» с очерками о шахтоуправлении, о шахтерах, о той трагической дате… Россыпь фотокарточек, на которых запечатлены дорогие ее сердцу люди, с которыми она проработала почти три десятка лет. Она с теплом называет дорогие ее сердцу имена – Эдуард Войцеховский, Адольф Реймхе, Владимир Тенницкий, Магомед Теунаев, Юрий Мисроков, Евгений Чернышов, Владимир Стариков, Виктор Филатов…
«Царство им небесное», – говорит она при каждом названном имени.
Виктора Филатова она вспоминает с особым теплом – какой был толковый руководитель, великолепный хозяйственник, стратег! В лихие 90-е шахтеры не только не были лишены зарплат – подсобные хозяйства шахтоуправления бесплатно снабжали их мясом и медом, а что такое дефицит, благодаря Филатову, шахтеры никогда не знали.
– А как он был против реструктуризации шахт! Доказывал, что высокогорные районы республики, куда не проведен газ, нуждаются в угле, которого еще осталось столько , что и правнукам хватит! – говорит Лидия Ивановна. – И когда все-таки шахты закрыли, тысячи рабочих остались без работы.
Поскольку с 1987 года Лидия Ивановна работала заместителем генерального директора по кадрам и быту, все этапы становления, расцвета, упадка и распада шахт она видела воочию, поэтому некоторые моменты вспоминает с теплом, а другие – с невыразимой горечью.
Лидия Ивановна ни дня не жалела о выбранной профессии, о своей жизни. Она по сей день общается и дружит со многими своими соратниками, можно сказать, вспоминают тот дружный теплый коллектив, в котором работали вместе.
За свою многолетнюю добросовестную работу Лидия Бабкова была трижды награждена знаком «Трудовая слава» I, II и III степени Министерства топлива и энергетики России, многочисленными грамотами и благодарственными письмами.
И уж обязательно каждый год шахтеры, навеки связанные своей суровой профессией, в свой профессиональный праздник собираются вместе, как встарь, одной дружной семьей.
Сегодня Лидия Бабкова живет в родительском доме. У нее взрослая дочь Елена, которая работает педагогом в Краснодаре, и двое внуков. Внучка – прекрасная наездница, и именно необходимостью учить ее конному спорту был вызван переезд в Краснодар.
О выбранной профессии Лидия Ивановна никогда не жалела – судьба знает, по какому пути вести человека. А такому ответственному, активному, грамотному специалисту, как Лидия Ивановна Бабкова, на роду было написано стать одной из тех, кто писал славную трудовую летопись нашей республики.