О чем можно разговаривать с человеком, отметившим 70-летний юбилей? Я думала – о смысле жизни, о приобретенном опыте, о мировоззрении и убеждениях, о вечности…
Но наш разговор неизменно перетекал… в область танца. Что и немудрено. Ведь герой этого очерка – заслуженный деятель искусств КЧР, руководитель Государственного ансамбля танца КЧР «Эльбрус» Исмаил Байрамкулов, который посвятил хореографии ровно полвека.
2019-й, помимо юбилея, оказался для Байрамкулова значимым еще и потому, что в этом году он совершил хадж и теперь зовется Исмаилом-хаджи.
Вырос Исмаил в селе Первомайском Малокарачаевского района, после школы ушел в армию, служил в ГДР, танцевал в военном ансамбле. Вернувшись из армии, поступил в институт культуры в Краснодаре, по окончании которого в 1974 году его направили на работу в Краснодарский краевой театр оперетты: именно в этом театре он проходил практику и защищал дипломную работу.

О чем можно разговаривать с человеком, отметившим 70-летний юбилей? Я думала – о смысле жизни, о приобретенном опыте, о мировоззрении и убеждениях, о вечности…
Но наш разговор неизменно перетекал… в область танца. Что и немудрено. Ведь герой этого очерка – заслуженный деятель искусств КЧР, руководитель Государственного ансамбля танца КЧР «Эльбрус» Исмаил Байрамкулов, который посвятил хореографии ровно полвека.
2019-й, помимо юбилея, оказался для Байрамкулова значимым еще и потому, что в этом году он совершил хадж и теперь зовется Исмаилом-хаджи.
Вырос Исмаил в селе Первомайском Малокарачаевского района, после школы ушел в армию, служил в ГДР, танцевал в военном ансамбле. Вернувшись из армии, поступил в институт культуры в Краснодаре, по окончании которого в 1974 году его направили на работу в Краснодарский краевой театр оперетты: именно в этом театре он проходил практику и защищал дипломную работу. Проработав в театре балетмейстером два года, он перевелся в Государственный Кубанский казачий хор, где проработал четыре года. После Краснодара был еще год работы в Тбилиси. По возвращении домой он организовал в с. Учкекен первую в районе хореографическую школу, начал работать в профессии, потом уходил из нее. Но об этом чуть позже.
В 2011 году Глава республики Рашид Темрезов пригласил Байрамкулова возглавить Государственный ансамбль танца Карачаево-Черкесии «Эльбрус». С тех пор Исмаил Байрамкулов живет на два коллектива. Забегая вперед, скажу, что оба эти коллектива, которыми он руководит: госансамбль «Эльбрус» и ансамбль «Элия», – не раз принимали участие и побеждали в различных региональных, всероссийских и международных танцевальных конкурсах.
– Мы – участники наиболее значимых мероприятий республики, СКФО, выезжаем в среднюю полосу России, на Кавминводы, в Москву, за границей бываем. В прошлом году были в Австрии, в этом году – в Азербайджане. Мы ежегодно даем ряд концертов в республике, в стране, в том числе и благотворительные. Зритель принимает нас с энтузиазмом, – рассказывает Байрамкулов.
К слову, Байрамкулов оказался первым на Кавказе хореографом, кто поставил ногайский массовый танец, придумал его хореографическую канву. Это танцевальная сюита «Ногай Эл», в которой участвует около 30 человек, длится 11 минут – почти как одноактный балет.
– Танец ставился очень трудно. Сложность заключалась в том, что найти конкретный рисунок классического ногайского танца оказалось делом почти невозможным: в КЧР и даже Дагестане практически не сохранились ногайские танцы – перебравшиеся на Кавказ ногайцы со временем утратили свои танцы и усвоили горские. Даже старики не помнили элементы национального танца, – продолжает Исмаил Байрамкулов.
Но тем не менее в результате совместной активной работы всего интернационального коллектива была поставлена сюита – некая квинтэссенция всех степных танцев: с юртой на сцене, с топотом скакунов, со свистом нагаек. Танец имеет большой успех, зритель повсюду принимает его на ура, его показывали даже за границей.
По мнению балетмейстера, трудно не сам танец ставить – трудно, когда не видишь базис, основу танца. Тем более что свой стиль работы он характеризует как сочетание народного и классического плюс свое видение танца. Так была поставлена хореографическая композиция «Апсаты» по мотивам карачаевского фольклора.
Старинный карачаевский танец «Къапатейна» был поставлен по… воспоминаниям стариков, живущих в Турции! В танце, по их словам, обычно участвовало три человека. Благодаря этой подсказке зародился новый танец, который «Эльбрус» исполняет уже несколько лет.
Новые танцевальные элементы, чтобы запомнить, надо зафиксировать – Байрамкулов записывает основу танца, пользуясь своей, особо разработанной, лексикой. Благодаря этому языку он сохраняет не только танец, но и каждый из его элементов. Потом начинает искать соответствующую музыку. Хорошо, если до этого музыка вертелась в голове, если нет – начинается придирчивый отбор мелодии: она должна по ритму, такту, музыкальному рисунку совпадать с рисунком танца.
Вдохновение на создание танца, его хореографического рисунка он находит повсюду – из разговоров со стариками, из книг, из мелодий: все, что угодно, может влиять на создание нового. Это вам скажет любой творческий человек.
Несмотря на свои 70 лет, Байрамкулов очень подтянут и строен – результат каждодневных тренировок и репетиций: ведь все элементы танца он показывает сам.
– Когда идут постановки, я должен показывать всю танцевальную лексику, манеру и выразительные средства танца, – рассказывает Исмаил Байрамкулов. – Бывает, что я веду и урок пластического танца.
Еще он рассказывает, что танцоры «Элии», повзрослев, начали танцевать в «Эльбрусе», что некоторые его ученики сами стали хореографами, например Мурат Эркенов, Мадина Узденова. Кстати, Мадина, окончив Краснодарский институт культуры, сейчас преподает в хореографической школе в Учкекене и одновременно танцует в «Эльбрусе».
– Это очень приятно, когда ученики идут по твоим стопам, – признается Байрамкулов.
А вот ни трое детей, ни трое внуков юбиляра по дороге танца не пошли. Но это не страшно. Страшно другое… Двенадцать лет назад в ужасной аварии погиб старший сын Исмаила Пиляловича – Руслан, а восемь лет назад Байрамкулов похоронил супругу Халимат Джатдоеву.
Мощным антидепрессантом оказались любимая работа, ученики, любимые творческие коллективы… И он опять говорит о танцевальном искусстве.
Что касается народной хореографии, делится юбиляр, то ему нравятся танцы каждого народа, поэтому «Эльбрус» танцует и церемониальную кабардинскую «Кафу», и осетинский плавный «Симд», и стремительные абазинские танцы, и, как я уже говорила, ногайскую сюиту.
Но сердце Байрамкулова, что вполне естественно, больше радуется старинным карачаевским танцам – выдержанным, стройным, строгим, почтительным к партнеру и к зрителю.
– Воплощением такого танца стал поставленный мною «Княжеский танец» на мелодии «Урусбиевы» и «Актамак» Исмаила Семенова, – рассказывает Байрамкулов и вдруг признается:
– Хореограф – это очень тяжелая профессия. Я старался выжечь эту профессию из себя каленым железом, уходил в другую деятельность – не получилось.
А уходил он, как и многие люди, в бизнес, тем более что у Байрамкулова есть и другое образование – он окончил отделение общественного питания техникума советской торговли в Пятигорске.
– Я открыл кондитерский цех «Малыш», где изготавливались до 15 наименований изделий из слоеного, сдобного, песочного, дрожжевого теста, – вспоминает Байрамкулов. – Около 20 лет я провел в бизнесе, и почти все это время параллельно занимался с детьми – надолго расстаться с танцами не получилось. Я ни секунды не жалею, что стал хореографом. Это мне было предопределено. Наверное, будь у меня возможность выбора начать все сначала, я опять пошел бы по этому жизненному пути.