Человека, о котором мы хотим вам рассказать, уже нет в живых. Но живы его дети, внуки и правнуки. Жива память о непростой судьбе целого поколения, пережившего ужасы войны и изгнания, испытавшего радость победы и возрождения.
Кара Туганович Салпагаров родился в 1914 году в ауле Верхний Учкулан. В семье было семеро детей – три брата и четыре сестры. Юноша отличался крепким телосложением и недюжинной силой. На праздничных джигитовках ему не было равных. Кара славился в округе мужеством и ловкостью, смекалкой и добротой.
В 1937 году Салпагаров был призван в армию, попал на Курилы. На озере Хасан принимал участие в жестоких боях с японцами, вернулся живым. В 1941 году, после демобилизации, Кара был избран председателем учкуланского колхоза «Ишлемеген Ашамаз» (необычное, надо признать название было у колхоза – «Кто не работает – тот не ест») и вскоре женился на дочери Герия Мамчуева – красавице Муслимат. Но недолго молодые наслаждались безоблачным счастьем.

Человека, о котором мы хотим вам рассказать, уже нет в живых. Но живы его дети, внуки и правнуки. Жива память о непростой судьбе целого поколения, пережившего ужасы войны и изгнания, испытавшего радость победы и возрождения.
Кара Туганович Салпагаров родился в 1914 году в ауле Верхний Учкулан. В семье было семеро детей – три брата и четыре сестры. Юноша отличался крепким телосложением и недюжинной силой. На праздничных джигитовках ему не было равных. Кара славился в округе мужеством и ловкостью, смекалкой и добротой.
В 1937 году Салпагаров был призван в армию, попал на Курилы. На озере Хасан принимал участие в жестоких боях с японцами, вернулся живым. В 1941 году, после демобилизации, Кара был избран председателем учкуланского колхоза «Ишлемеген Ашамаз» (необычное, надо признать название было у колхоза – «Кто не работает – тот не ест») и вскоре женился на дочери Герия Мамчуева – красавице Муслимат. Но недолго молодые наслаждались безоблачным счастьем.
Прошло всего 18 дней после свадьбы, как война разрушила все планы новобрачных. Кара снова был призван на фронт. Безмолвно посреди родственников, провожающих на войну сына и брата, стояла Муслимат. На ее глазах сверкали слезы, а на бледном лице страшной маской застыла скорбь. Прощаясь, Кара прятал душевное смятение, выдавив из себя подобие улыбки.
Сердце Муслимат сжалось в комочек. Она осталась посреди комнаты, где была безмерно счастлива, комнаты, которая все еще хранила тепло супруга. В ее памяти одна за другой всплывали картины дней, проведенных вместе с Карой. Муслимат помнила каждое мгновение из всех этих восемнадцати дней, прожитых с любимым мужем. В мольбе, возведя руки к небу, Муслимат просила Всевышнего хранить Кару, где бы он ни был.
По пути на фронт Кара отправил домой письмо, написав, что его батарея дислоцирована в Ростове. Родные получили от него еще несколько писем, затем весточки перестали приходить.
Неизвестность угнетала родных. Все считали Кару погибшим, ведь война никого не щадила. Вскоре пришла похоронка. Но в глубине души Муслимат теплилась надежда, что Кара жив и вернется. И надежда не подвела. Однажды на поминках в Учкулане она услышала от одного человека весть о своем муже. Тот видел Салпагарова живым в Узбекистане. «Тяжелораненый и совершенно беспомощный, он в госпитале и вряд ли сможет встать на ноги и вернуться домой без чьей-либо помощи», – сообщил он.
Что делать? Привезти раненого домой в условиях военного времени трудно, а во время оккупации – вообще не возможно. Оставалось только ждать. Муслимат и ждала, делая все, что могла, чтобы помочь тем, кто сражался на фронте.
В то время женщины в Карачае шили для солдат теплые шерстяные тулупы и ушанки. Сколько их сшила Муслимат, просто не перечесть.
Глубоко врезалось в память Муслимат тяжкое время оккупации. Однажды вечером в дом пришел родственник и рассказал, что немцы пригнали в аул советских военнопленных. Они измучены и голодны, Муслимат, отставив шитье, бросилась к амбару, развела костер и принялась печь хлеб. Молодая женщина налила в большой бидон айрана, засунула в сумку тяжелый круг сыра, толстые горячие кукурузные лепешки и вместе с матерью понесла провизию в Учкулан.
Пленные были загнаны в сарай. Мать Муслимат попросила разрешения накормить их. Конвоир помог раздать заключенным по куску хлеба, сыра и по кружке айрана. Не успел он открыть дверь, как в узкий проем просунулось несколько десятков трясущихся рук.
– Это была душераздирающая картина, – с горечью вспоминает Муслимат Гериевна.
Свое тяжелое ранение Кара Салпагаров получил во время отступления в 1943 году под Старым Осколом.
Батальон, которым командовал Кара Салпагаров, попал в немецкое окружение. Фашисты требовали капитуляции, с неба сыпались листовки, а в рупор дотошно орали, что листовки станут пропуском при переходе на их сторону. «Вы не ели три дня. Подумайте о том, что у нас вы получите горячую пищу!» – настаивали фашисты. Но в ответ оккупанты получали залпы автоматных очередей. Завязался бой. Комбат Салпагаров мужественно сражался в первых рядах, пытаясь вывести батальон из окружения. Враг обрушил на батальон шквал огня из крупнокалиберного пулемета. Пытаясь поднять бойцов в атаку, Кара поднялся из окопа и закричал: «За Родину! За Ста…» Произнести имя вождя Кара не успел – вражеская пуля попала ему в голову. Перед его глазами повисла завеса дыма…
Когда Кара очнулся, почувствовал адскую боль в голове. Пытаясь дотронуться до нее, оцарапал ногтями доску у своего изголовья. Приоткрыв отяжелевшие веки и увидев голубой цвет, поначалу решил, что лежит где-то под открытым небом. Но оказалось, что потолок самолета, на борту которого оказался Кара, был выкрашен в голубой цвет. Затем раненый услышал обрывки фраз: «Летим в госпиталь».
Спустя 15 лет после окончания войны Кару Салпагарова разыскал его боевой товарищ Иван Киреев. На вопрос Кары «Как же вам удалось меня вынести оттуда живым, ведь до ближайшей гужевой дороги было 22 километра?» Киреев ответил: «Все солдаты в один голос сказали: «Командира не оставим!» Поверьте, такое отношение нужно было заслужить.
Госпиталь, куда доставили Кару Салпагарова, располагался глубоко в тылу – в городе Коканде в Узбекистане. Тринадцать дней Кара пролежал без сознания. Пуля засела в правом полушарии головного мозга. После того как ее извлекли, парализовало левую часть тела. Салпагарову дали вторую группу инвалидности. Едва поправившийся Кара решил покинуть лазарет. Но ему понадобилось целых два месяца, чтобы попасть в родные края, освобожденные к этому времени от немцев.
Измученный комбат снова учился ходить. Непослушная левая нога не двигалась. Приходилось тащить ее за собой. А руки не могли сжать предметы. Одному Богу известно, какими муками он добирался до Красноводска, откуда на пароме ему предстояло пересечь Каспийское море и попасть в Баку.
Здесь, в порту, Кара четыре дня не мог попасть на паром. Каждый раз перед отплытием парома на причале скапливалась огромная толпа пассажиров, создающих суету и панику. В этой толчее все стремились попасть на спасительное морское судно. Немудрено, что Кару вытесняли в этой суматошной давке. Больше жизни он теперь хотел оказаться внутри этого плавучего судна, и не важно где – в каюте или на палубе…
Причал и паром разделяло мизерное пространство сантиметров в десять. Тут Кару осенило – надо прибить к концу своей трости гвоздь так, чтобы его острие торчало. Затем, пригвоздив палку к дощатому полу причала, чтобы она не соскользнула, он сможет опереться на нее правой рукой и, оттолкнувшись, перепрыгнуть на борт. Что он и постарался сделать.
Вдруг рядом раздались ругань и проклятия, которыми осыпал его двухметровый здоровяк, оглядывая свой окровавленный сапог. Оказывается, Кара промахнулся, и острая трость угодила в ногу бедолаги, насквозь проткнув ему сапог. Здоровяк поднял своего невольного обидчика и отшвырнул. По счастливой случайности Кара не упал в воду, а перелетел на паром, куда он так стремился.
Так он и добрался до дома, родного очага, вернулся к любимой жене. Мог ли он предполагать, что с таким трудом попав в родные горы, ему очень скоро придется вернуться в Среднюю Азию?
Но случилось то, чего никто не ждал. Спустя всего десять дней после возвращения Кары, на рассвете, в окна их дома постучались. Затем последовали слова: «У вас два часа, чтобы собрать вещи и приготовиться к выселению…»
Странное это было время… Депортацию осуществляла часть НКВД, которую разместили «на отдых» в Учкулане. Солдаты и офицеры, многие из которых еще «не нюхали пороха», искренне симпатизировали боевому командиру, часто засиживались дома у Кары, где гостеприимная Муслимат накрывала на стол. Трудно представить, с каким чувством заходили солдаты в дом Салпагаровых в ту страшную ночь, в 4 часа утра, когда наступил «час Х» и всех карачаевцев предстояло депортировать в Среднюю Азию. Все, что мог сделать для Кары офицер НКВД, так это выделить двух бойцов, чтобы погрузить нехитрый скарб на полуторку. Самого Кару подняли на машину на носилках.
…На 22-й день семья прибыла в Киргизию. Здесь, на чужбине, Каре и Муслимат теперь предстояло выжить. Каре как инвалиду выделялось 6 кг ячменной дерти. Кто не знает, дерть – это грубо перемолотое зерно, используемое для корма животных. Но тогда и это было спасением. Этот запас Муслимат растягивала на месяц, варя из нее похлебку и приправляя ее клевером. Наверное, нужно отметить еще один удивительный поворот судьбы. Выживать депортированным карачаевцам здесь, в Киргизии, помогали… немцы. Их сюда выслали еще раньше из Поволжья как потенциально неблагонадежных, и к этому времени они уже успели обжиться и обзавестись хозяйством. Семья Салпагаровых до сих пор вспоминает вкусное молоко, которым их угощала соседка, немка Мария. Дружбу, которая завязалась в то нелегкое время, они сохранили на долгие годы…
Даже будучи инвалидом, Кара не сидел сложа руки. Он привык быть нужным. Вот и здесь, в ссылке, он нашел себе применение: грамотных людей было мало, и он помогал писать письма, составлять обращения. Рука у него была легкая, люди говорили: письмо Кары без ответа не останется.
Кара стал для своих сыновей примером мужественного и волевого человека, готового на все ради своей семьи. Уже вернувшись на родину, в горный Карачай, Кара пешком пригнал в Учкулан корову, которую купил на рынке в Черкесске. Можете представить, чего стоило пройти пешком больше ста километров тяжелораненому человеку!
Благодаря доброму сердцу и вере в лучшее чета Салпагаровых сумела пережить трудные времена. Они вернулись на родину, родили девятерых детей, всем дали высшее образование, достигли преклонных лет и увидели не только внуков, но и правнуков. 23 внука и 32 правнука! Это ли не счастье, ради которого стоило жить даже тогда, когда жизнь становилась невыносимой.

Материал подготовлен Ольгой МИХАЙЛОВОЙ.