Если бы Мустафа Турклиев не выбрал в далекие шестидесятые прошлого столетия педагогическую стезю, думается, он мог бы стать незаурядным литератором, настолько сочен, раскован и меток его язык.
Мустафа Алибиевич, которому в этом году исполняется 80 лет, родился в ауле Верхняя Мара. Семья была большая – восемь детей, оттого отец, Алибий Тохтарович, трудился не покладая рук в животноводстве, мама, Букминат Магомедовна Данаева, была домохозяйкой.
В тот год, когда Мустафа родился, его старшего брата Хасана призвали в армию, оттуда отправили на фронт. Шла финская война. С той войны он вернется живым и невредимым, а в 1943-м погибнет в боях за деревню Пушкари, под Смоленском. И все, что знает о Хасане Мустафа, – это был очень умный, добрый, храбрый парень.
Когда вспоминаешь детство, очень часто поражаешься тому, как из него что-то навсегда исчезает, а что-то встает перед глазами так четко и ясно, будто только вчера было с тобой.

Если бы Мустафа Турклиев не выбрал в далекие шестидесятые прошлого столетия педагогическую стезю, думается, он мог бы стать незаурядным литератором, настолько сочен, раскован и меток его язык.
Мустафа Алибиевич, которому в этом году исполняется 80 лет, родился в ауле Верхняя Мара. Семья была большая – восемь детей, оттого отец, Алибий Тохтарович, трудился не покладая рук в животноводстве, мама, Букминат Магомедовна Данаева, была домохозяйкой.
В тот год, когда Мустафа родился, его старшего брата Хасана призвали в армию, оттуда отправили на фронт. Шла финская война. С той войны он вернется живым и невредимым, а в 1943-м погибнет в боях за деревню Пушкари, под Смоленском. И все, что знает о Хасане Мустафа, – это был очень умный, добрый, храбрый парень.
Когда вспоминаешь детство, очень часто поражаешься тому, как из него что-то навсегда исчезает, а что-то встает перед глазами так четко и ясно, будто только вчера было с тобой. Вот и Мустафа Алибиевич четко помнит тот зловещий ноябрьский день 1943 года, несмотря на то, что ему было всего пять лет с хвостиком.
– Все кричат, все плачут, суматоха невероятная, кто-то собирает детей в дальнюю дорогу, кто-то продукты, а моя мама потерянно стоит во дворе и смотрит на дорогу… Дело в том, что на тот момент моя старшая сестра и брат дневали и ночевали на колхозных прирезках, которые находились далеко от Мары. Никому до этого дела не было, и нашу семью вместе с другими аульчанами отправили в ссылку. Мы попали в киргизское село Кызыл-Аскер. Мать была безутешной, потому что исхода этой разлуки с детьми предугадать никто не мог. И немудрено, выяснив, что у Саният и Сарыбия нет при себе никаких документов, энкэвэдэшники, недолго думая, отправили их в другие дальние места. Четырнадцатилетнего Сарыбия – на лесоповал в Сибирь, а годом старше Саният – на рытье каналов. Они потом найдутся, но сердце матери уже будет надорвано, и последней ниточкой, которая держала ее изношенное сердце в этом мире, станет смерть самого младшего сына – Халита – от чахотки. Букминат уйдет из жизни в 1947 году… Алибий стал для детей и отцом, и матерью. Он устроился сторожем на зерновой ток.
– Отец никогда не прикоснулся бы к чужому добру, а тем более народному, потому в семье работали все, как один. Даже я подрабатывал со своими сверстниками в саманном цехе, где делали кирпичи из глины, – вспоминает Мустафа Алибиевич, – а все потому что в школу, когда подошло время, меня не взяли. Педагоги в один голос твердили: «Да ему от силы лет пять, посмотрите на него – худой, маленький, бледный до прозрачности». Но, как говорится, худа без добра не бывает. Вскоре мы переехали в село Калиновку, где жили в основном русские люди – добрые, приветливые, жалостливые. Благодаря им я не только пошел в школу, но и выучил русский язык.
На родину из семьи Турклиевых вместе с отцом вернулись лишь трое детей – Аминат, Хусей и Мустафа. Семья осела в селе Койдан, где Мустафа окончил школу и поступил на филологический факультет КЧГПИ. Когда получил диплом, ему предложили директорство – на выбор – в одной из четырех школ Зеленчукского района. Турклиев отказался и предпочел место учителя русского языка и литературы в Койдане, вот только проработал в ней всего два месяца, потому что его назначили секретарем комитета комсомола в совхоз-техникум «Кавказский», где он проработает три года, но пройдет хорошую жизненную школу, которая станет подспорьем во всей дальнейшей жизни. Одним из первых в республике он создаст в совхозе-техникуме стройотряд. Комсомольцы строили кошары в Прикубанском районе, помогали возводить многоэтажки в райцентре, ремонтировали дороги и многое другое. Опытно-показательный, как его тогда называли, совхоз-техникум «Кавказский» считался одним из лучших не только в КЧАО, но и в Ставропольском крае. И именно в это время, когда техникум был на вершине успеха, Турклиева назначают инструктором отдела пропаганды Прикубанского райкома партии.
– Собственно, это было где-то и мое желание, – говорит Мустафа Алибиевич, – может, кто и не знает, но в те годы руководство Прикубанским районом осуществлялось из Усть-Джегутинского, много позже эти районы станут самостоятельными, друг от друга не зависящими, но тогда стать инструктором райкома партии – значило, жить и работать в Усть-Джегуте, поближе к отцу, которому исполнилось 100 лет и который так и жил в Койдане, отказавшись перебираться в город к своим детям.
Я не знаю, с какими словами Турклиеву вручали удостоверение «Заслуженного учителя КЧР», но точно знаю, что ему довелось поработать за свою жизнь не в одной школе республики. К примеру, заместителем директора Николаевской СОШ, где он одновременно преподавал свой предмет. Его бывшая ученица Ольга Петрова (в замужестве Аджиева) говорит: «Ни один из моих одноклассников не даст мне соврать, каждый из нас – а мы уже все «с сединою на висках» – вырос с убеждением единственности в жизни нашего русоведа Мустафы Турклиева».
– Помню, в одной статье в «Литературке» прочитал о том, что в одной из школ на уроке мальчишка поднял руку и попросился выйти. Урок затянулся и захватил перемену. Он снова поднял руку – опять нет. Дальше случилось непоправимое. Мальчик не выдержал… А потом горько заплакал, дети же стали хохотать над ним… – рассказывает Мустафа Алибиевич. – Я был потрясен. Неужели учитель не понимал, какой большой, неисправимой бедой обернутся для всех нас эти детские слезы, и потому ни разу в жизни не то, что не унизил ни одного ребенка, я голос на детей ни разу не повысил…
– Схлопотать двойку у Мустафы Алибиевича было практически невозможно, трудно было получить «три», а вот «хорошо» и «отлично» он всегда ставил с удовольствием. Он нес нам не только знания, но и подлинную культуру, – вспоминают ученики уже другой школы – поселка Кавказского. – Со временем мы поймем, что Турклиев был блестящий знаток своего предмета, о чем свидетельствовали его лингвистическая начитанность и прекрасное знание текстов художественной литературы.
Спросите, а при чем тут СОШ поселка Кавказского? Отвечу. Когда Турклиев ушел из школы села Николаевского по состоянию здоровья – упал и сильно повредил спину – его назначили председателем профкома колхоза им. Красных партизан. Я могла бы рассказать обстоятельно и подробно, как благодаря ему было в совхозе создано уникальное пахотное звено, с каким трудом он уговорил перейти в него лучших трактористов хозяйства, в том числе и заслуженного механизатора КЧР Алексея Русина, что позволило завершить осеннюю вспашку до снегов в один из самых критических периодов, сложившихся в хозяйстве, как с его подачи всех сезонных свекловичниц перевели в статус колхозниц со всеми сопутствующими льготами, и как резко повысилась после этого урожайность сахарной свеклы в колхозе, как «подскочили» смехотворные ранее удои молока, когда доярок стали обеспечивать двумя тоннами сена, двумя тоннами угля, тонной пшеницы, пятью кубометрами дров в год – и все это бесплатно, но это займет немало места в газете, скажу лишь другое, причем, словами бывшей колхозницы Сапры Шахановой: «Мустафа всегда заботился о других больше, чем о себе».
Еще Турклиев всегда руководствовался одним девизом: «Цель вижу, препятствий не вижу, в себя верю» и когда работал директором Мичуринской школы, и кстати, в ту бытность, был назван лучшим директором школы в Прикубанском районе за 1986 год, и когда был заврайоно, а также управделами главы администрации, заместителем главы райисполкома того же района, и когда возглавлял школу поселка Кавказского.
На пенсию Турклиев ушел в 2012 году с поста директора открытой школы Прикубанского района, великовозрастные ученики которой все еще благодарно помнят о том, кто помог им войти в профессию, иными словами, в жизнь. Не это ли главное для каждого учителя?
Сейчас Мустафа Алибиевич живет в Черкесске, но по-прежнему тепло и светло вспоминает всех, с кем доводилось когда-либо работать – ныне покойного главу администрации Прикубанского района Хусейна Казиева, председателя колхоза им. Красных партизан Николая Бударина, Юрия Чурсинова, Алексея Русина и многих-многих других. Другой человек на его месте, может быть, постарался бы потешить свою гордыню, собрать последний урожай с прежних завоеваний, выпросив «теплое» местечко для себя, поскольку он все еще довольно энергичный человек, у которого есть свои мысли по любому поводу, масштабность видения, искреннее желание, чтобы дорогая сердцу республика не застоялась на месте, всегда была впереди других республик, но нечестолюбивый Турклиев далек от таких мыслей, он считает, что пора как можно больше времени уделить своей семье: жене Люазе Азретовне Эбзеевой, с которой он познакомился на том же филфаке в том же институте, и с которой они прожили более полувека, и она, как нитка за иголочкой, ездила за ним из одного района в другой, переходила из одной школы в другую; троим детям. Сын Рашид сегодня экономист, дочери Зухра – врач-офтальмолог, Фатима – судья Черкесского городского суда. У Турклиева семеро внуков.
– Еще одна возможность вырастить в детях, то бишь во внуках, красивые человеческие души, – шутит Мустафа Алибиевич. Но в каждой шутке, как говорится, есть доля правды. Турклиев сумел не только пробиться и сделать серьезную честную карьеру в нашем не самом добром мире и не в самые легкие времена, но и остаться в душе искренним, добропорядочным, романтичным мужчиной. А иначе я бы разве услышала в ответ на свой вопрос: «Чему вы так и не смогли научиться в этой жизни? – «Не принимать все близко к сердцу».

НА СНИМКЕ: Мустафа ТУРКЛИЕВ.