В этом году широко отмечалось 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Уж сколько лет прошло, как отгремели последние военные залпы орудий, а память вновь и вновь возвращает нас к тому героическому времени.

В тот день, 22 июня 1941 года, моя мама, четырнадцатилетняя девочка по имени Бабуся, полола кукурузу со старшими на дальнем поле. Была сильная жара, духота, мучила жажда, а до обеда было еще далеко. И вдруг они увидели велосипедиста. Это был учитель Салих Джамбеков, который, отдышавшись, дрожащим от волнения голосом произнес, что Гитлер напал на нашу страну, началась война. Старшие стали плакать, кричать, проклинать Гитлера… Салих успокоил людей, сказав, что это ненадолго: «Хребет фашистам сломаем, через неделю все закончится».

В 1942 году Салиха Джамбекова, как и многих моих земляков, призвали на фронт. В ауле остались только старики, женщины и дети, которым приходилось выполнять тяжелую мужскую работу. А как иначе? Все для фронта, все для Победы!

Вскоре на фронт призвали маминого старшего брата Рашида. Он воевал на Украине, был контужен, награжден медалью «За победу над Германией», орденом Отечественной войны 2-й степени, знаком «25 лет победы» и многими юбилейными медалями, в числе которых медаль Жукова. Рашид демобилизовался в 1945 году, вернулся в родной аул. Он прошел большой трудовой путь, работал трактористом в Хабезской МТС и за добросовестный труд был награжден медалью «За освоение целинных земель». Вышел на пенсию в 1982 году…

Старшая сестра Цуца в первые дни войны вместе с подростками в селении Роща копала заградительные окопы и рвы. Цуце тогда исполнилось 16 лет, у нее почти не было ни одежды, ни обуви. На ноги надевали тряпичную, самодельную обувь, которая рвалась, и приходилось ее менять каждые два часа. Продуктов тоже не хватало, но, несмотря на все тяготы, люди трудились, поддерживая друг друга. Цуца, вспоминая эти годы, часто рассказывала о своих подругах, с которыми она работала. Это Лида Кузнецова, Люба Клинкина, ее сестра Дуся, Оля Лебедева, Галя Крылова, Валя Семенова и другие. С Цуцей вместе работала ее одноклассница Фатима Шорова, которая рассказывала, что эти русские девушки, голодные и уставшие от невыносимой работы, неизвестно откуда брали силы, начинали петь казачьи песни, тем самым подбадривали всех остальных.

Из Рощи молодежь перебросили в Беломечетку, а затем пошел слух об отправке на Урал. Однажды вечером в гости пришел дядя Ахмед, работавший на току весовщиком. «А ну-ка, покажите мне на карте, где этот Урал. О-о, далеко. Нет, Цуца, ты туда не поедешь».

Цуца была в школе отличницей и мечтала учиться дальше, стать учительницей. Но война изменила ее судьбу. Ее выдали замуж, она работала и воспитывала своих детей. Потом она долго и тяжело болела. Умерла в 56 лет.

Летом 1942 года правление колхоза поселило в наш дом семью из пяти человек: больную бабушку, её сына Давида, сноху Сару, внука Даута и внучку Клаву. Это была еврейская семья. Они недолго пробыли у нас, но мы жили как одна семья и питались из общего котла.

Давид рано утром куда-то уходил и возвращался очень поздно. Даут подружился с аульскими детьми, немного научился говорить по-черкесски. Он своим маленьким ножичком резал для взрослых кукурузные листья (для курения вместо табака). Однажды в обед прибежал взволнованный Давид и что-то по-своему сказал дочке Клаве. Девочка зарыдала и побежала искать Даута. Был август, стояла жара. Мы с Клавой нашли Даута на речке. Сестра что-то сказала ему, он тоже с плачем побежал домой. Даут искал отца и мать, но соседи сказали, что они с вещами ушли из аула. Больную бабушку уговаривали остаться в ауле, но она отказалась. Еврейская семья знала о зверствах фашистов, поэтому, пытаясь спастись, спешно покинула аул. Об их дальнейшей судьбе нам ничего неизвестно. Мой дядя Айса часто вспоминал эту семью и плакал. Он хотел разыскать их через передачу «Жди меня», но информации о семье было слишком мало, и найти никого не удалось.

А через два дня в аул вошли немцы. 12 человек жили в нашем саду. Сад был большой с разными плодовыми деревьями и колодцем. Кто-то из немцев стирал белье, кто-то штопал, кто-то играл на губной гармошке. Немцы угощали аульских детей сладостями. Пока немцы были на постое в ауле, они вели себя миролюбиво, не зверствовали.

Младший брат моей мамы Айса, хотя ему во время войны исполнилось 11 лет, работал наравне со взрослыми. Впоследствии его труд был отмечен – он ветеран труда, был награжден орденами «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени, а также юбилейными медалями.

Моя мама Бабуся Амербиевна Жужуева работала дояркой. Ее почетных грамот, благодарственных писем не сосчитать. За честный и добросовестный труд в 1963 году маму избирали депутатом местного совета. Она награждена медалями: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», юбилейными медалями. А к 65-летию победы в Великой Отечественной войне получила поздравление главы государства.

Дядя Рашид, ветеран Великой Отечественной войны и труда, поднимал целину. Со Сталинградского тракторного завода он пригнал гусеничный трактор ДТ-54. Это был большой праздник для нас, который мы отмечали всей большой семьей и соседями.

Очень много можно рассказывать о нашей семье Жужуевых. Жаль, что никого уже нет в живых. Я очень горжусь своими родственниками. Память о них живет в наших сердцах.

М. ЖУЖУЕВ,
а. Али-Бердуковский.