Подымайтесь, ушедшие года!
В январе исполняется 85 лет со дня создания Тебердинского заповедника
Прошу прощения за банальное начало, но от истории, равно, как и от классики, никуда не денешься. Так вот, знакомство с историей этого уникального места на планете отсылает нас в далекий позапрошлый век, в середине которого известный ставропольский натуралист Н. Динник, вдоволь насладившись красотой Теберды, прочувствовав атмосферу тайны каждого объекта, а именно ледников Суфруджу, Домбай-Ульген, Бу-Ульген, Северный Клухор, Алибек, одним из первых указал на их интенсивное отступление. Человек, повидавший немало замечательных мест в нашей стране – от пустынь Средней Азии до Заполярья, он боялся отлучиться больше чем на месяц от Теберды и Домбая.
Через десять лет изучением ледников займутся другие ученые Н. Щукин и Н. Буш. А потом Теберда и Домбай станут меккой для многих ученых. Одни изучали флору и фауну этих мест, другие – ледники, третьи – лавины…
«Мало кому на этой планете повезло больше, чем жителям Теберды», – сказал в свое время, отзываясь о красоте этих мест, известный исследователь Кавказа А. Дьячков-Тарасов. Ему вторит покоритель и исследователь швейцарских гор А. Фон Мекк: «По красоте своей Клухорский перевал превосходит многие знаменитые альпийские перевалы».
От слов к делу переходят ученые Русского географического общества, настоятельно указывая на необходимость принятия мер по сохранности уникального Тебердинского природного комплекса. И вот в 1935 году решением Карачаевского облисполкома был организован заповедник местного значения, а спустя год – в 1936 году – ВЦИК Совета народных комиссаров принял решение об образовании Тебердинского государственного заповедника.
Но одно дело – постановить, другое – сделать. Назвать землю заповедной означало запретить местному населению эксплуатацию леса, охоту, рыбную ловлю. Однако именно в горах местные выпасали свой скот, а скотогонные тропы шли конкретно через теперь уже заповедные леса. И как было заготавливать дрова на зиму?! А тогда зимы были не такие, как сейчас, бесснежные да теплые, к примеру, в сентябре 1941 года высота снежного покрова в Теберде достигала двадцати сантиметров, а местами – тридцати, и в тот год, как вспоминали старожилы, погибли все огородные культуры! Ехать же за углем в поселок Эльбрусский – как в той пословице: «За морем телушка-полушка, да рубль перевоз»… Естественно, население не только не приняло этот режим, оно просто проигнорировало его.
И тогда сказал свое веское слово консультант Комитета по заповедникам В. Протопопов: «Главная трудность заключается в том, что курортное строительство и туристическое движение развивались и упрочивались еще задолго до объявления этих мест заповедными. Особой опасности подвергается Домбайская поляна. Эта долина настолько перегружена постоянными и туристскими базами и лагерями, что происходит загрязнение не только долины, но и ледников…»
Юрий Саркисян, заместитель директора заповедника по экопросвещению, говорит: «Масштабы сделанного после сказанного им переоценить трудно: в заповедник тут же завезли алтайских белок, пятнистого оленя, енотовидных собак, ряд ценнейших растений.
А главное – знаменитый чудодейственный женьшень, который впервые в условиях Кавказа вырастил ученый Алексей Малышев…
Понятное дело, что в тридцатые-сороковые на Кавказ могли ехать только неисправимые романтики, потому что по всей стране катились волнами репрессии, затем чудовищная депортация карачаевцев, под этот шумок происходит передача заповедника из одной системы в другую, но скажем главное, заповедник сохранился благодаря активности широкой общественности и ведущих ученых страны. Покровителями Тебердинского заповедника были в разные времена председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин, писатели Тихонов и Симонов, поэты Высоцкий и Визбор, пианист Рихтер, актер Леонов, космонавты, альпинисты и так далее.
Алексей Косыгин, говорят, однажды на своей даче, которая сохранилась в Карачаево-Черкесии поныне, сказал: «Воспоминания о Домбае, Теберде, Тебердинском заповеднике – это то, что остается с тобой навсегда, то, чего больше у тебя никогда никому не отнять». А Юрий Визбор написал знаменитые строчки: «Теберда, Теберда, голубая вода, нет прекрасней твоих тополей, я б остался всегда коротать здесь года, если б не было русских полей…»
Число туристов, посетивших заповедник со дня его создания, не поддается исчислению. Это можно только догадываться, сколько людей увидели его уникальные объекты. Это, к вашему сведению, 100 ледников, 30 рек, 100 водопадов, 180 озер, возраст большинства которых от 200 до тысячи лет. А какие говорящие названия у некоторых: озеро Любви, озеро Желаний, озеро Деторождения. Я уже не говорю об удивительном богатстве и многообразии флоры и фауны…
В 80-е прошлого века в свет вышло положение о заповедниках, утвержденное Госпланом СССР и Госкомитетом по науке и технике, согласно которому впервые были категорически запрещены в заповедниках туризм и все формы отдыха населения. Исключение было сделано лишь для нескольких заповедников, в том числе и Тебердинского, поскольку ликвидировать в Теберде туризм в силу сложившихся исторических условий было никак невозможно. В свою очередь, Тебердинский заповедник одним из первых в стране прибег к самому щадящему способу природопользования – экологическому туризму, совершенно новому для России виду отдыха. Это не только посещение заповедных природных территорий, но и изучение их свойств и особенностей, участие в сохранении животного и растительного мира.
Но не все и не всегда так гладко было. С началом перестройки город Теберда словно вымер. Ни туристов, ни работы, выживай, как можешь. Последовавшие затем военные конфликты в Чечне и Абхазии отпугнули всех туристов, в том числе и зарубежных… Что оставалось делать заповеднику? Дабы выжить, поддержать работников, в заповеднике стали заготавливать деловой лес, что, естественно, отразилось на его имидже как природоохранной организации. Тогдашний директор заповедника Джапар Салпагаров, проработавший на этом посту чуть ли не полвека, – человек многоопытный, мудрый, щедрый – сделал все возможное по возрождению и развитию в Теберде индустрии устойчивого туризма. В 1998 году в заповеднике был создан отдел экологического просвещения, который совместно с экоцентром «Заповедники» г. Москвы подготовил и опубликовал «Программу развития экологического просвещения и экотуризма на базе Тебердинского заповедника», которая стала первой среди особо охраняемых природных территорий России.
Кроме того, развивая экотуризм, заповедник содействовал привлечению к региону международного внимания, привлечению сюда инвестиций, частных пожертвований. В ход пошли специализированные «волонтерские программы», благодаря которым российские и зарубежные любители природы целенаправленно приезжают в Теберду, ставя перед собой задачу оказать помощь охраняемой территории в научных исследованиях и в природоохранной деятельности. Тебердинский заповедник участвует в проекте «Международные волонтерские лагеря». Волонтеры-школьники из Москвы, Ростова-на-Дону, Краснодара, Уфы… Эти разновозрастные, разношерстные (имею в виду экипировку ребят), веселые волонтерские компании временами можно увидеть в разных местах: кто следует по экскурсионным маршрутам, дабы убрать мусор, если он там имеется, кто движется к нарзанным источникам, чтобы как можно лучше облагородить с помощью сотрудников заповедника их территорию лишний раз, а кто – в вольерах, чтобы полюбоваться животными, а заодно помочь смотрителям…
Удивляться тому, как и где можно разместить такую «толпу», не приходится, заповедник имеет пять собственных гостиниц. Названия у них немудреные, но дело разве в названиях! Например, три «Дома лесника «Сулахат» расположены: в Архызе, Домбае и рядом с альплагерем «Алибек». Или вот гостиница «Гоначхир»: место расположения – слияние рек Аманауз и Гоначхир… Кто бы знал, как это круто!
Как можно в рассказе о заповеднике умолчать о его знаменитом вольерном комплексе? Ты идешь к нему по знакомой дорожке и точно знаешь, что, завидя людей, пестрый дятел так начнет выстукивать частую дробь на сосне, что тебе покажется: у дерева тоже есть сердце… Дальше – в вольере зубры, за которыми по пятам ходит годовалый зубренок. Будь моя воля, на этой вольере я бы сделала следующую надпись: «Не навязывайтесь, не привязывайтесь…». Дело в том, что однажды, проходя мимо их вольера, увидела, что прямо у ограды стоит молодой зубр и внимательно вглядывается в прохожих. Я подошла, протянула ему кусочек сыра с хлебом, затем потрепала ласково животное по загривку и хотела было уже убрать руку, как вдруг зубр тихонечко, я бы даже сказала, нежно, прижал мою руку к клетке. Это ощущение длилось всего одну-две секунды, следом – нестерпимая боль и другое ощущение, вернее, понимание того, что этим своим ласковым прикосновением животное раздробит мою длань на мелкие кусочки… Отогнал зубра подбежавший смотритель и укоризненно сказал: «Еще бы минута-две, и ты бы осталась на всю жизнь калекой». И все же без последствий не обошлось. Как только начинается непогода, то место на запястье, облюбованное зубром, тотчас начинает синеть, ныть, как это бывает у людей в местах перелома костей…
Есть прибавление в волчьем семействе. Полку кабанят прибыло… У двух белоснежных лебедей появился свой плавучий чудный домик на пруду, в котором они плавают. По-прежнему веселят народ своими неуклюжими выходками медведи, а все потому, что здоровы, ухожены, сыты.
Кстати, в заповеднике никогда не забывают и про диких зверей и животных. Как рассказывает лесник Гена Кипкеев, все егеря и лесники заповедника, когда зверье в лесу или в горах начинает слабеть от бескормицы и погибать, тут же спешат им на помощь. Во всех доступных местах устанавливаются кормушки с сеном, зерном и так далее.
Слушаешь его и понимаешь, в крови у всех работников заповедника немедленный на все ответ – действовать, спасать, поднимать, выручать. Где-либо пожар – мужчины заповедника все тут как тут, сошла лавина – все, как один, туда. В прошлом году, к примеру, очистили вместе со спасателями МЧС от мусора, ила, битого стекла знаменитое Форелевое озеро на Северном приюте.
В заповеднике знают и помнят всех, кто не щадил себя в приверженности к науке, к природе. Это Хайм Вейнвайм, Владимир Герцик, Джапар Салпагаров, Юрий Коротеев, Надежда и Владимир Поливановы, Павел Утяков, Алексей Малышев, который говорил: «Тебердинский заповедник – это то, что можно назвать Божьим даром», Бородин Болатов, Аслан Акбаев и многие-многие другие…
В конце минувшего года директором Тебердинского государственного природного биосферного заповедника стал бывший мэр Карачаевского городского округа Алик Ачеевич Динаев. Человек не со стороны, хорошо известный в КГО. Особенно тем, что никакая дружба, родство не могут заставить пойти его на уступки, когда речь заходит о работе, твердости принципов и чистоте отношений. Первые же дни его работы омрачило трагическое обстоятельство: в аварии погибла лесник Джамагатского лесничества – единственный лесник-женщина в заповеднике Виктория Лукьянова, вместе с ней погибла и невестка-жена ее единственного сына. Смерть не спрашивает позволения войти. Динаев сделал все, чтобы женщину, у которой практически не было родных, кроме безутешных сына и внука, похоронили достойно и справили по ней достойные поминки… Теперь вот случилась на Домбае лавина… И опять на горе Динаев вместе со всеми…
Паркетных сюжетов Алик Ачееевич не любит, потому на все мои вопросы ответил донельзя лаконично: «Я на этом месте без году неделя в прямом смысле этого слова, потому могу сказать одно: благодаря моим предшественникам за хорошую сохранность природных комплексов Тебердинскому заповеднику был вручен диплом Совета Европы первой степени. Ему также был присвоен статус биосферного заповедника с включением в международную сеть ООПТ под эгидой ЮНЕСКО. А ведущий эксперт Совета Европы Эрве Летье сказал на весь мир: «Это удивительный и необыкновенный заповедник, который сохранил девственные леса, очень хорошо сохраненные альпийские луга и разнообразный животный мир». И наша, в том числе и моя, на сегодняшний день первостепенная задача – не дать разбазарить, испоганить это богатство, сохранить и приумножить его».
Последние новости
{{commentsCount}}
Комментариев нет