2022 год на Генеральной конференции ЮНЕСКО объявлен Годом фундаментальных наук в интересах устойчивого развития. В преддверии Дня науки мы встретились с директором САО РАН Геннадием Валявиным (на фото).

– Геннадий Геннадьевич, раньше учёные морщились, когда речь заходила о поисках внеземного разума, но вот в последнее время о поиске жизни в космосе заговорили маститые учёные. Уж не мировой ли это заговор?

– Заговора тут нет. С ростом новых знаний интересы меняются, и именно это произошло сегодня. Наука живёт по своим собственным законам, с развитием темы несолнечных миров и открытием экзопланет интерес к возможной жизни на них проявился и у учёных. По состоянию на 29 января 2022 года достоверно подтверждено существование 4949 экзопланет в 3643 планетных системах, в 810 из которых имеется несколько планет. Закономерно встал вопрос: почему не попытаться найти себе собратьев по разуму в космосе? Это же интересно. К тому же объем наших знаний о космосе по отношению к тому, чего мы не знаем, пока можно соотнести как объём десятисантиметровой рыбки к объёму мирового океана. Но согласно прогнозам, только в нашей галактике число экзопланет не менее 300 миллионов. Под обитаемыми планетами мы подразумеваем планеты с наличием на них микробов, растений и животных, но не обязательно цивилизаций или иной разумной жизни. Вычисления учёных показали, что, если в ближайшие десятилетия будет открыта хотя бы одна планета с возможными следами жизни, это будет означать, что в нашей галактике есть и другие подобные миры с вероятностью 95-97%. Мы ставим сегодня цель найти органическую жизнь в космосе. Наука поисков внеземных цивилизаций давно уже базируется на точных математических расчётах.

– Викторий Фавлович Шварцман отрицал вывод об уникальности земной жизни, но считал, что необходимо использовать весь культурный потенциал человечества, чтобы обнаружить внеземные цивилизации.

– Я сам приехал когда-то в САО для того, чтобы познакомиться со Шварцманом. Он руководил группой релятивистской астрофизики, а также исследовал проблему поиска внеземных цивилизаций. Сегодня его работы приобретают особую актуальность, они не устарели. Хоть ещё в конце 70-х – начале 80-х годов учёные разных стран вынуждены были констатировать, что «космос молчит». Однако «молчание космоса» не снимает проблемы существования и поиска жизни во Вселенной.

– Наука развивается в трёх случаях: когда в неё вкладываются большие средства, когда есть возможность открыто обмениваться информацией и, наконец, когда поставлена конкретная цель и организована работа по её достижению. Каково состояние российской науки?

– Вы правы и неправы. Да, наука сегодня не в тренде, в тренде капитал. Но в последнее время деньги на развитие стали появляться. Мы в 2014 году выиграли приличный грант на разработку трёх научных тем, четыре года работали, строили объекты, сейчас уже начинаем получать первые результаты, что позволило расширить круг научных тем обсерватории.

– БТА и РАТАН построены в 1975 и 1978 годах. Разумно ли требовать, чтобы российская наука давала результаты мирового класса на инструментах, которые построены в середине прошлого века?

u0412 u043eu0431u0441u0435u0440u0432u0430u0442u043eu0440u0438u0438 u0431u0443u0434u0435u0442 u0441u0434u0435u043bu0430u043du043e u0435u0449u0435 u043du0435u043cu0430u043bu043e u0443u0434u0438u0432u0438u0442u0435u043bu044cu043du044bu0445 u043eu0442u043au0440u044bu0442u0438u0439

Источник — u0424u043eu0442u043e u0441 u0441u0430u0439u0442u0430 PRLIB.RU

– И тем не менее такие результаты мы получаем, при том что последние 30-40 лет лидером в изучении космического пространства был телескоп «Хаббл». Позапрошлым летом за Луну был запущен наш общий с немцами телескоп «Спектр-РГ». «РГ» расшифровывается как «рентген-гамма». Он работает в рентгеновском диапазоне. «Спектр» поможет понять, как была устроена Вселенная и как она развивалась с момента, когда родилась из точки 14 миллиардов лет назад и до наших времён. Соединённые Штаты только планируют запуск рентгеновского телескопа нового поколения Lynx, а наша страна вместе с немецкими физиками и астрофизиками первой получит карты неба в рентгеновских лучах. Это выдающийся проект и огромнейший вклад в фундаментальную науку. Руководитель проекта Рашид Сюняев из Института космических исследований одновременно работал и в немецком кампусе Гархинг директором института внеземной физики.

– Сейчас грядет кризис исчерпанных ресурсов планеты. Дальше нас ждут климатические изменения. Пандемия, показала, что человечество оказалось не готово и к этой проблеме. Мы не можем решить проблемы Земли, при этом деньги, и большие, тратят на разведение яблок на Марсе. Разумно ли это?

– Наука обладает свойством самоорганизации. Ей нельзя задать единое направление развития, хотя очень часто это пытаются сделать.

В 90-х нам говорили: «Делайте, что хотите, только зарабатывайте сами…», не понимая, что ученые не торгаши, наша задача – создавать новые технологии, получать новое знание. Сегодня нас понимают больше и поддерживают куда лучше, чем в 90-е.

– Когда-то в 60-х мы покорили космос, но, честно скажем, мотивы были не экономические, а военно-политические. А нынешний всплеск внимания к космическим исследованиям тоже имеет политические причины?

– Политика и мешает, и помогает. Когда власти выгодно поддерживать науку, нам становится хорошо.

Учёные традиционно стремятся к удовлетворению собственного любопытства, в то время как власть хочет продемонстрировать мускулы, силу страны. Но наука развивается, как я говорил, по своим внутренним законам, и тут вклад политики нулевой. Наука бывает прикладная и фундаментальная. Первая удовлетворяет потребности человека, а вторая открывает новые законы. Строительство БТА спровоцировало развитие технологии изготовления больших зеркал, которая востребована и сегодня, также созданная фундаментальной наукой технология общения через спутник породила сотовую связь и многое другое. Прикладная наука без фундаментальной не существует.

– На фоне развития и внедрения новых технологий и научных прорывов Россию и мир в целом накрывает волна невежества.

– Сейчас царит культ потребления, неудержимого и сумасшедшего. Общество захвачено им. Но мы в рамках наших возможностей продолжаем «сеять разумное, доброе, вечное». У нас ведётся широкая образовательная деятельность, работает школа «Траектория», создан планетарий, и я считаю, что нашу культурную миссию мы выполняем.

– Сколько нужно нашей науке денег, чтобы потрясти мир?

– Сейчас мы имеем меньше одного процента бюджета. Если эту сумму увеличить всего в 2,5 раза, наука в России, думаю, получила бы новый импульс развития.

Досье

Геннадий Геннадьевич Валявин родился 5 июня 1965 году. Специалист в области исследования магнитных полей звёзд, внесолнечных планет и астроспектроскопии, автор 144 научных работ. Член Учёного совета САО РАН, член двух комиссий Международного астрономического союза (IAU). С 2021 года Геннадий Валявин – директор САО РАН.