В год, когда Карачаево-Черкесия отмечает своё 100-летие, как не вспомнить поэта и переводчика, автора Гимна КЧР Юсуфа Созарукова, которому в минувшем феврале исполнилось бы 70 лет.

Сын карачаевского и ногайского народов, он писал стихи на русском языке. И какие стихи! В каждой фразе чувствуется художник, уверенный в силе своих выразительных, удивительно точных поэтических жестов. В каждой строфе – человек, пропускающий мир через себя. Как же много потеряла литература Карачаево-Черкесии с уходом Юсуфа Созарукова! Автор гимна – ах, как мало мы знали о его настоящей пронзительной поэзии, ах, как мало…

Монолог

…И вообще опиши все, чем ты занимаешься.
Из письма

Не хватает меня для всего. Провожаю, встречаю.
Привыкаю ступать в полный шаг и всей грудью дышать.
Навещаю друзей и на письма твои отвечаю.
И стараюсь успеть народившийся стих записать.
Если жизнь – это море,я часто бываю в пучине.
И пока еще молод,я волнам навстречу плыву.
Веселюсь и печалюсь, в зависимости от причины.
И зовется занятье мое очень просто: живу.

* * *

В том городе мое забыли имя.
Ничьей души оно не всколыхнет.
Мои следы затоптаны другими
На тротуарах, где тускнеет лед.
Там, тяжело вздыхая при посадке,
На стыках спотыкаясь и звеня,
Другой трамвай грохочет по «десятке».
Наверно, в нем просторней без меня.
Там снег ложится на другие плечи,
Другие фильмы крутят в «Спартаке».
Другие парни клятвенные речи
На дружеском заводят языке.
Меня там нет. И все же временами,
Впадая в неосознанную грусть,
Всей памятью своею, как руками,
За юностью к Воронежу тянусь.

Письмо

Лишь письма остается мне строчить…
Вторые сутки не стихает вьюга.
Пришли, землячка, ветку алычи,
Мне тут не достает родного юга.
Пришли ее, не посчитай за труд.
Здесь алычи вовеки не бывало.
Любовь с цветущей родиной прольют
Апрель мне в душу. Этого не мало!
Пусть все мои сомнения в ночи
Окажутся самотерзаньем жалким.
Пришли, землячка, ветку алычи.
Пусть вся Сибирь пропахнет
Икон-Халком!

В Рубцовске

Вот – станции знакомой очертанья,
Одноэтажный маленький вокзал…
В рассветной дымке проступают зданья,
Которых столько лет я не видал.
Никем не встречен и никем не узнан,
Сойду. В былое пристальней вгляжусь.
Не оттого ль нелегким ляжет грузом
В душе моей нахлынувшая грусть?
Пройду пешком до проходной завода,
Как много-много лет тому назад…
Далекие, но памятные годы.
И девочки влюбленно-дерзкий взгляд.
Любовь моя, она не виновата.
Тогда и сам я по-иному жил.
Но ей одной обязан, что когда-то
Я здесь впервые песнь свою сложил.

* * *

Мое слово верное прозвенит…
Н. Рубцов

Где росли цветы – метель метет.
Но от них остался летний мед.
Занесло песком родник средь скал,
Но ручей до моря добежал.
Так и не допев, ушел поэт…
Стих печальный облетел весь свет.

* * *

Любовь моя первая, мечта моя светлая…
Высоких надежд еще чистый родник.
Березка под градом – мишень белотелая…
И песня сложилась, но петь я отвык.
Бескрылость мечтаний страшней, чем смирение.
Венок из ромашек увял на окне…
А память несет что-то очень весеннее.
И юность явилась в предутреннем сне.

* * *

Мне страшно, Мечта, за тебя!
А вдруг ты – простое желанье,
Венец повседневных стараний.
Мне страшно, Мечта, за тебя!
Мне страшно, Любовь, за тебя!
А вдруг ты – простая привычка,
Сердец ненадежная смычка.
Мне страшно, Любовь, за тебя!
О Счастье! Страшусь за тебя!
А вдруг ты – простое везенье,
До новой беды утешенье.
Боюсь, но борюсь за тебя!

* * *

Зеленый домик в глубине двора.
Перед окном увядший куст сирени.
И плотный дым печального костра,
Разложенного из листвы осенней.
Скупое солнце, паутины блеск,
Последних астр лилово-нежный всполох,
За речкой осыпающийся лес,
И долгий птичий гам на ветках голых.
Останься ты хоть, желтая трава,
Как память лета, что промчалось мимо.
В ответ лишь старой истины слова:
Ничто не вечно. Всё неповторимо.

* * *

Однако, не все черное – черно…
В блестяще-черном угле жар таится,
И, чтобы накормить людей, зерно
Должно сквозь землю черную пробиться.
И волосы горянок молодых
Черны, как сажа очага родного.
Блистает чернь в глазах, тебе родных.
Взвивает ветер гриву вороного.
На речках в лед закована весна.
Она чернеет ликом, застывая.
И черной тушью пишут письмена,
Бессмертию былое предавая.

* * *

Магомеду Бостанову

Калитка.
Дорога.
Мосток.
Октябрь.
Сухая прохлада.
Котенок, по кличке Моздок,
Играет листком винограда.
Под яблоней старой – кровать,
Транзистор, табак и тетрадка.
Чего еще можно желать
В минуты хандры и упадка!
Лежи себе, письма пиши
Друзьям про судьбу и погоду,
Покуда колодец души
Подаст тебе чистую воду.
И к жизни вернет интерес,
Подавленный смутной тревогой,
Прозрачная свежесть небес,
Где Млечная светит дорога.

Из Муссы Батчаева

Оба мы с душою родились,
Но глядим по-разному на жизнь.
Ты построил дом себе в долине,
Я же – на заоблачной вершине.
Там, внизу, уютно и тепло.
Здесь – и камни холодом свело.
Но не стану я селиться ниже:
Я отсюда к звездам много ближе.

* Мусса Батчаев (1939-1982) – выдающийся карачаевский поэт, прозаик и драматург.