Этот сон снился ему уже несколько раз подряд. В темноте ночи ровно шумел дождь, и легкие дуновения летнего ветра качали во дворе старого кирпичного дома ветки сирени, которые иногда постукивали в мокрое стекло полуоткрытого окна…

Сергей не сразу вспомнил, где он видел это окно, эту мокрую сирень, почему ему так знакомы и этот дом, и этот дождь, и это постукивание пахнущих ранним летом веток. Сон был настолько ощутимым, почти реальным, что он проснулся и долго не мог заснуть. Стояла зима, сквозь разрисованное морозными узорами стекло светила резко-голубым светом мохнатая, дрожащая на ветру звезда. Рассвет еще не занимался. Сергей отбросил одеяло, сел на кровати. Он долго сидел так, подперев рукой подбородок, а перед глазами по-прежнему оставались сиреневые соцветья и слегка открытое ветром окно.

Эта давняя история уходила в школьные годы, в беспечное и счастливое время в жизни Сережки Миронова. Заканчивался девятый класс, приближалось лето, май вяло тянулся скучной цепочкой уроков, одинаково надоевших и учителям, и школьникам. Обычно после занятий Сергей выбегал из жары школьного здания и мчался на окраину города к реке. Положив голову на большую спортивную сумку, заменявшую ему портфель, он вытягивался до хруста в суставах и долго, пока солнце не начинало краснеть на закате и цепляться за верхушки прибрежного ракитника, лежал, подставляя лицо и грудь набиравшему силу теплу.

…В тот душный понедельник майское солнце разморило Сергея вконец, и он даже не сразу удивился, когда услышал чьи-то глухие быстрые шаги. Приоткрыв веки, он увидел бегущую к берегу девушку в купальнике. Она с разбега прыгнула в зеленоватую воду реки, вспенила ее за собой легким буруном и смелыми саженками поплыла, подчиняясь медленному течению. «Ненормальная» – подумал Сергей и зябко поежился. Глядя на эту девчонку, ему, и правда, стало холодно. Сергей привстал и с любопытством смотрел, как девушка проплыла почти до середины реки и не спеша развернулась, направляясь к берегу. Она гребла медленно, одной рукой и, было видно, с удовольствием. Выйдя на мокрую прибрежную полоску, девушка несколько раз подпрыгнула на одной ноге, затем слегка отжала мокрые волосы и неторопливо направилась туда, где лежала ее одежда. Мельком взглянув на Сергея, она взяла свое полотенце, прикрыла им плечи и тоже села, опершись руками за своей спиной и прижмурив глаза. Воспользовавшись этим, Сергей стал внимательно разглядывать свою неожиданную соседку.

У нее было смуглое, немного вытянутое лицо, правильной формы небольшой нос, пухлые, какие-то до трогательности детские губы. Густые темные брови подчеркивали мягкость светлых, орехового оттенка волос, которые, казалось, светились, падая на плечи. Сергей хотел отвернуться… Лицо притягивало. Вернее – не отпускало. Он продолжал смотреть на подрагивающие ресницы. И вдруг эти ресницы взлетели, и черные, словно большие агаты глаза буквально расстреляли его в упор.

– Ну и как я вам, ничего? – спросила незнакомка.

Сергей густо покраснел, пробормотал нечто невнятное и опустил глаза. Девушка усмехнулась. Когда Сергей пришел в себя, он смущенно сказал:

– Простите… пожалуйста. Я не хотел…

– Да ну!.. А что, собственно вы не хотели?

Сергей окончательно смешался, не зная, что и как ответить, а его соседка весело рассмеялась. Наверно он смотрелся, и правда, жалко и смешно, поэтому она перестала смеяться и спросила:

– А почему у вас никто не купается?

– Вода не нагрелась, – сказал Сергей и снова посмотрел в ее глаза.

– А что вода? Вроде бы хороша, нам бы на Север такую водичку!

– И давно вы с Севера?

– Два часа как, – она улыбнулась, тряхнув волосами. – Папу перевели сюда, он у меня военный. А вы здешний?

– «Сродни таежным робинзонам дитя военных гарнизонов», – продекламировал Сергей. – Наши папы, наверное, при почти одинаковых биографиях. Мы здесь служим уже три года.

– «Служим», – задумчиво повторила девушка, – и мама всегда так говорит. Отец ходит на дежурства, ездит на стрельбы, а служим мы все вместе. Выходит, и с вами мы будем служить вместе?

От сказанных ею слов тепло повеяло родством душ, Сергею сразу стало легко и спокойно. Они замолчали. Небо начинало слегка хмуриться, от реки потянуло холодом. Сергей встал, застегнул рубашку, затем не спеша обулся. Надо было уходить, но уходить не хотелось. Он искоса поглядывал на свою соседку, медлил, зачем-то копался в сумке.

– Вы уже уходите?

– Да, пожалуй, пора.

– Подождите, пожалуйста, минутку! Покажите, где у вас почта, я еще совсем не знаю город, – попросила девушка.

Сергею очень захотелось поблагодарить ее за эту просьбу, но это, выглядело бы несколько странно. А она, легко вскочив, набросила платье, взялась за его плечо и стала застегивать туфельку. От ее руки быстро пошла теплая волна и, кажется, докатилась до самого сердца…

Они медленно шли под кронами старых лип. На противоположной стороне улицы показался угол почтового здания, и Сергей невольно замедлил шаг. Ему вдруг стало обидно, что улицы в этом городе слишком короткие, что он не умеет запросто разговаривать с девчонками и что он так и не осмелился спросить, как зовут его спутницу. А так хотелось!

Почта приближалась, как казалось Сергею, слишком быстро. Они подошли к стеклянному, опутанному плющом подъезду с синей табличкой и остановились.

– Очень разговорчивым, скажем прямо, вас не назовёшь, – сказала девушка, – но это и не так уж плохо. Я не люблю болтунов. Все же рискну предложить вам познакомиться и перейти на «ты», – она улыбнулась и протянула руку Сергею, – Вика.

– Сергей.

Он осторожно пожал протянутую руку и тоже улыбнулся – может быть, от того, что так легко исполнилось его маленькое тайное желание, а может быть, от того, что имя его новой знакомой так подходило к ее облику, что сливалось вместе с ним в единый образ.

– Вообще-то, когда я была помладше, меня звали Витькой. Я все время играла с мальчишками в войну, в футбол и, кажется, не пропускала ни одной драки. Папка меня тоже называл Витенькой – он очень хотел сына, а родилась вот я…

Солнце уже совсем спряталось и начинался очаровательный лиловый вечер, когда Сережа и Вика подходили к краснокирпичным домам военного городка.

– Вот мои окна, – сказала Вика.

– Будем почти соседями, – ответил Сережка.

Из надвигающейся ночи выкатывалась большая, светлая луна, и Сергею казалось, что светло становится не только среди домов, но и у него на душе, во всем мире, во всей бесконечности Вселенной.

Продолжение.