Сергей Никулин пришел в литературу в зрелом возрасте, но по-молодому стремительно.

…Действие подавляющего большинства произведений Сергея Никулина происходит либо в годы Великой Отечественной войны, либо сразу после ее окончания. И написаны они в традициях военной прозы, которые сложились в литературе за последние четверть века под влиянием творчества выдающихся писателей К. Симонова, В. Быкова, Ю. Бондарева, Г. Бакланова. В самом общем плане можно сказать, что традиции эти состоят в отказе от подкрашивания суровой и жестокой картины войны, от превращения ее в сусальный кубок…

Исследование обычного характера в необычных условиях – еще одна традиция нашей военной прозы, которой стремится следовать в своих произведениях Сергей Никулин. Я мог бы здесь вспомнить многих солдат и офицеров, убедительно и правдиво написанных им.

Но хочу обратиться к тому, что представляется мне характерной особенностью именно произведений Сергея Никулина.

Давно возникло в языке слово «солдатка», обозначающее жену ушедшего в армию человека. Столь же выразительного слова для матерей солдат, для женщин, которые сами взяли в руки оружие, пока не придумано. Может быть, и не очень правомерно я поступил, когда собрал под крышей этого слова очень разных героинь Сергея Никулина. Но захотелось мне назвать солдатками и крестьянок из сборника рассказов «Белые Лебеди», и Лену из рассказа «Блокада», и Тосю из повести «До Берлина было далеко», и многих других, молодых и старых, в тылу и на фронте. Есть, по-моему, в этом слове и суровость, печаль, есть отголосок верности и самоотверженности, словом, все то, что составляет сущность жизни женщин из военных произведений Сергея Никулина.

О своем особом внимании к женским характерам он заявил уже первой книгой «Белые Лебеди», у нее есть подзаголовок: «Рассказы о матерях».

Общая тяжелая судьба у крестьянок из села Белые Лебеди. Голод, холод, непосильный труд (от него даже кони падали), а еще постоянная, рвущая сердце тревога за тех, кто на фронте. Казалось бы, должно все это как-то нивелировать и характеры. Но женщины, о которых рассказывает писатель, лишь в главном похожи друг на друга – в своем терпении и самоотверженности.

А в остальном очень они разные: Лихая Нюська – артистка; серьезная, суровая и одновременно нежная бригадирша Полина; напористая Анюта; тетка Марья, чье чувство чести оказывается сильнее даже любви к сыну, пожелавшему спрятаться от войны в родном доме.

Здесь следует сказать, что судьбы и характеры героинь Сергея Никулина далеко не однозначны. Да, они героини в полном смысле этого слова. Они вынесли такие тяготы, какие сегодня трудно представить. Но они были самыми обыкновенными женщинами.

Пытается украсть казенные дрова Анюта, чтобы согреть выстуженную февралем избу, где замерзают четверо детей. А Васюта подпадает под суд за несколько горстей колхозного зерна, тоже предназначавшихся детям. Пожалуй, тревога за детей – единственное, что может заставить этих женщин делать то, чего они сами остро стыдятся.

Есть у писателя и иные истории. Я перелистываю книги Сергея Никулина, и множество женских судеб проходит перед глазами. Обо всех в газетной статье не расскажешь…

Вадим БЕЛОУСОВ,
«Ленинское знамя», 16 июля 1986 года.