Без имени Халимат Байрамуковой, без её проникновенных стихов трудно представить литературу Карачаево-Черкесии и даже России. Прозрачной горной рекой влилась она в поэзию нашей страны и навсегда осталась узнаваемой и неповторимой, как река Кубань, у истоков которой Халимат Байрамукова выросла.

Стихи Халимат Башчиевны хочется перечитывать, потому что, несмотря на некую принадлежность к времени, они вневременные. Её мыслесловие эклектично: оно состоит из внешнего слоя, скроенного по лекалам тогдашней идеологии, и ядра, неменяющегося культурного кода, имя которому – Карачай.

Этот код вложен в человека до его рождения – а уж потом впитывала Халимат жизненную философию, мудрость и мягкость родного народа, и эта философия полностью перетекла в её поэзию.

Поэзия Халимат Байрамуковой – как вода с ионами серебра в родниках у подножия Эльбруса. А потому к её стихам, как к целебному источнику, всё время хочется возвращаться.

*   *   *

Судьба поэта – вся в его стихах:
Рассеяна, рассыпана, как просо,
Ну, а с моей судьбой – не так-то просто,
С моей судьбою – просто всё не так.
Не тёплым просом, а холодным градом,
Не подождав, когда о ней спою,
Не на тетрадь просыпалась, не рядом,
А прямиком – на голову мою.
Уста замкнула, руки мне связала,
Не в песне, а в молчанье воплотясь,
Чтобы ни слова муза не сказала,
Чтоб запропала муза, не родясь.
Жизнь! Пой – теперь!
Теперь, когда уносит
Твою грозу, когда слова тихи…
Но сильная гроза стихов не просит,
А стихшая – не просится в стихи.

* * *

Звезда погаснет в вышине,
А свет её идёт столетья.
И суждено, возможно, мне,
Преодолеть забвенье смерти.
Тогда я буду луч живой
Нести грядущим поколеньям,
Я стану деревцем, травой
И ветра лёгким дуновеньем.
Я музыкою зазвучу,
Торжественной, высокой нотой,
Весенней птахой прилечу,
Мечтой крылатой и заботой.
Потомки дерзкие пройдут
То, что сама я не успела,
Те песни до конца споют,
Которые я не допела.
Немало изначальных строк,
Незавершённых дел осталось.
Всему свой час. Всему свой срок.
А я за многое хваталась.
И, одержимости полна,
Я торопила дни и годы.
…Как жаль, что жизнь всего одна
Дана, чтобы служить народу…

Вдохновение

О вдохновенье! Кто тебя поймет?
Упрешься – так и трактор не берет,
И вдруг – само же – как джигит орла
хватает на лету за край крыла,
за сердце схватишь.
Кто тебя поймет!
Я думала, что в поезде метро
укрыться от тебя не так хитро,
но ты и тут врываешься ко мне
в вагон на непонятном скакуне,
и не боишься – хоть кругом народ,
и не таишься… Кто тебя поймет!
Дождем рассыпав надо мной слова,
ты вспыхнуть повелишь, то побледнеть…
Весь мир преображается, едва
над головой твоя запляшет плеть.
Ты подплеснёшь таинственно –
и вот все сдвинулось.
О! Кто тебя поймет!
Захлебываясь, весело спеша,
задумываясь, медля, не дыша,
то радуясь, то жалуясь, то злясь,
сложила я, за поручни держась
и людям загораживая вход,
четыре песни…
Кто тебя поймет!
О вдохновенье! Кто тебя поймет!

Родина

Ты любишь степи, вольный их простор
и трель кузнечика в вечерний час.
А я люблю громады
снежных гор, хребтами к небу
вскинутый Кавказ.
И кто же нас сумеет обвинить,
что мы с тобой не про одно поем,
степной простор и гребней снежных нить –
не это ли мы Родиной зовем!

Благодарность

Маше

Новый, юный день вот-вот родится!
Перед ним я голову склоню:
если в небе мирный дым струится –
благодарна я такому дню!
Если веет в мире добрый ветер,
если и джигиту, и коню
путь неблизкий радостен и светел –
благодарна я такому дню.
Если песня спелась у Поэта,
если колос крепнет на корню,
и больному легче стало где-то –
благодарна я такому дню.
Если у молодки чернобровой
сын родился, радуя родню,
первенец глазастый и здоровый –
благодарна я такому дню.
Если добрый гость придет к порогу
и присядет к моему огню –
пусть проходит время понемногу,
благодарна я такому дню.
Мирно мой аул стихает к ночи…
Жизнь за быстротечность не виню:
Пусть ее остаток стал короче –
благодарна я такому дню!

* * *

Родные хребты Карачая
меня в колыбели качали.
Здесь детство мое подрастало,
и здесь оно юностью стало.
Народ мой, ты дал своей птице
могучие крылья орлицы.
О, край мой любимый, чудесный,
ты дал мне и голос, и песни,
Ты дал все, что я просила –
горячее сердце и силу.
И тем, что гостей привечаю,
обязана я Карачаю.
И даже в далёкой дороге
со мною, надежный и строгий
мой маленький, мудрый народ,
тобой мое сердце живет.

Родной язык

Язык мой древний и певучий,
С тобой в крови я родилась.
Томи, терзай меня и мучай –
Во всем твою приемлю власть!
Пусть для кого-то ты не самый
Известный на материке.
Но маму назвала я мамой
На этом милом языке,
И потому-то столь тревожно
Душе, когда земляк иной
Тебя коверкает безбожно,
Как будто вовсе не родной.
И нет конца моей тревоге,
И этот груз не сбросить с плеч –
Я думаю: какой, в итоге,
Дойдет к потомкам наша речь!
Неужто впрямь – сухой и скудной,
Общипанной, полуживой!
И я хожу с той мыслью трудной
И повторяю не впервой:
Перед лицом иных столетий,
Детей и внуков дорогих
Мы за судьбу твою в ответе,
И я – не менее других.
Чтобы и сильным, и крылатым
В селе и в доме городском
Ты жил и цвел в соседстве с братом –
С могучим русским языком!

Переводы Галины Каменной, Новеллы Матвеевой, Александра Яльмарова и Ильи Фонякова