Для поэта стихи – это форма общественного функционирования, его магистральное предназначение, его генеральная эмоция, которую он конвертирует в слова. А первопричиной эмоции может стать всё что угодно.

В данном случае поэтов Карачаево-Черкесии вдохновила зима и её умение преображать всё вокруг чудесным образом.

Шлифуют поэты сырец слова, превращают его в самоцвет, а потом кладут в калейдоскоп поэзии. И вот припадёт к калейдоскопу другой человек и ахнет: «Зима! Как ты чудесна!»

_________________________________________________

Зима в деревне

Владимир Романенко

Зима снегами колкими струится…
Среди дворов нахохлившихся хат
Скулит метель, как белая волчица,
Ворочая пушистые меха.

Она клубком вертится у ступеней,
Царапает когтями старый лёд
И знает, что её не пустят в сени,
Но даже если пустят – не войдёт.

У стареньких ворот берёзы стонут –
У них и боли, и мечты свои.
Пока в стогах попрятались вороны,
Пока под крышей смолкли воробьи,

Поскрипывая тихо под оконцем,
Они на пару раны бередят –
Мечтают о серёжках и о солнце.
(Ворота – те о досках и гвоздях.)

Метель скулит, оконца замерзают,
За старой печкой шепчутся сверчки…
Грядёт весна. Волчица это знает
И гонит вихри – снежные волчки.

Тени

Фарида Сидахметова

Суровые вьюги –
Предвестие долгой разлуки
Легли сединою
На хрупкие плечи земли,
Печальные тени
Под скрипки невидимой звуки,
Как бледные лучики тьмы,
Растворились вдали.
Они безголосы, безлики,
Бесшумны, бесследны,
Как волны тумана,
Ночные мои миражи…
Но так же, как люди,
Они и ранимы, и смертны,
Чувствительны к боли
Моей воспалённой души.
Когда, угнетённая
Долгим, холодным безмолвьем,
Вздохну безысходно:
«Придёт ли живительный день?..»,
Виденья уйдут.
Над бессонным моим изголовьем
Останется только твоя
Одинокая тень.

Зимнее

Зураб Бемурзов

За Миром – Мир.
За светом свет. И тьма.
За ними – сорок вёсен и зима,
Одна и та же на людской мой век,
Мне обещает год за годом снег,
Размыливая над аулом облака,
Кладёт мне то сугробы, то стога
И греет в снежной пазухе своей
Дитя совсем не северных кровей.
Сижу и вижу, как на стынь окна
Дорожкой мёрзнет зимняя слюна.
Иначит мир ноябрь. А за ним
Ползут туманы, как воросный дым.
И кони у истоптанной дуги
Цедят в губах молозиво реки.
И катится по небу колесо.
И лепит разноцветье голосов
Не то волынка, а не то зурна…
И яблоня по-женски смущена,
Оставшись без наряда предо мной
На три межи зимы очередной.

Новогоднее настроение

Мира Михайлова

Как огоньки таинственно горят!..
Конфеты… ёлка – сладкий запах детства.
И от чудес нам никуда не деться –
Опять принцесса с головы до пят!
Я в этот Новый год счастливей всех!
Сон наяву?..
Нет, это мне не снится –
Весёлая и звонкая синица
Стряхнула с ветки серебристый снег.
Вино искрится, выдыхая газ,
И пузырьки летят навстречу звёздам…
Куранты бьют!..
Оглядываться поздно –
Куранты гулко бьют двенадцать раз!
…Дымок такой уютный из трубы…
Но вновь влекут заснеженные дали.
Одно с тобой желанье загадали,
А это значит – так тому и быть!

Ночные фонари

Алла Чотчаева

Спит улица. Лишь только фонари,
Покачивая мирно головою,
Как стражи света над ночною мглою,
Несут дозор до утренней зари.

А снег январский тих, несуетлив,
Дворы заполонил, кусты, тропинки.
Летят, как мошки, стаями снежинки
На яркий свет.
Их танец так игрив!

И в этот час в заснеженном плену,
В забытой Богом дальней подворотне,
Вдруг пёс бездомный заскулил, голодный –
Завыл тоскливо, будто на луну.

И тут же смолк, поняв, что обречён
Он бесконечной ночью леденящей,
А может, долей тяжкою, бродячей,
Которою невольно наделён.

И тишина… Под утро фонари,
Поникшие, над будничной толпою
Качнутся, внемля сонному покою, –
Их слабый свет затмит огонь зари.