Когда началась Великая Отечественная война, страна в едином порыве встала на защиту Родины. Как и многие, наш земляк Дагаза Хунов ушел на фронт добровольцем. На тот момент ему было 27 лет.

…Мама, расскажи мне об отце!

– Я почти не помню своего папу, мне было четыре годика, когда его не стало, – рассказывает художница, жительница Черкесска Зоя Киблахова (Хунова). – После возвращения с фронта он прожил шесть лет, так и не успел насладиться жизнью, а я не смогла насытиться любовью отца. Поэтому цеплялась за любое воспоминание о нем, пыталась в похозяйственной книге аула или в архивах его родной школы найти хоть какие-нибудь записи: где воевал, в каких войсках, как прошел его боевой путь… Но, увы, ничего…

И вот, когда, казалось бы, практически оставила попытки что-то узнать о родном человеке, в почтовом ящике обнаружила письмо, пришедшее на его имя от некоего А. Д. Коваля. Был и обратный адрес: Новосибирск-17, редакция газеты «Советский воин». Письмо пришло на 21-ю годовщину победы в Великой Отечественной войне, в канун Нового года, и стало для Зои и ее мамы настоящим подарком к празднику.

Весточка от фронтового друга

«Письмо надежды» – так назвала его впоследствии Зоя. «Дорогой Дагаза Асхатович! Не знаю, дойдет ли это письмо в твои руки, – говорилось в нем. – После военных событий и Великой Победы прошло много времени. Пишет тебе товарищ по боям и службе в 902-м артиллерийском полку 353-й отдельной дивизии Анатолий Данилович Коваль. Будь добр, отправь весточку. Что касается меня, то я продолжаю служить в рядах Советской Армии. О себе напишу подробнее, когда получу от тебя ответ. Дагаза, дорогой, если вспомнил меня, буду очень рад держать постоянную связь с тобой. Ты мне все о себе напиши, и о наших боевых товарищах, с которыми общаешься. С нетерпением жду ответа!».

Супруга ветерана ответила его боевому товарищу, что Дагазы уже нет в живых, но после этого возникла долгая пауза.

Наконец, почтальон пришел в дом Хуновых с радостной вестью: «Вот вам долгожданный конверт, пляшите».

– Сколько радости у меня было, сердце готово было вырваться из груди, ведь именно из этого письма я могла многое узнать об отце. Все не могла дождаться, пока мама раскроет его, – Зоя Дагазовна снова растрогалась, попросила прощения за слезы.

Марш-бросок…

Они не напрасно так трепетно ожидали вестей от Анатолия Даниловича. Уткнувшись в лист бумаги, с жадностью читали строчки. Когда у матери Зои на глаза накатывались слезы, читать продолжала дочь, и наоборот:

«Меня очень опечалила весть о кончине Дагазы Асхатовича. Трудно осознавать, что уже много лет люди не слышат его голос и не пользуются его добротой, на которую он был так щедр, – так начиналось письмо. – С Дагазой мы познакомились в августе 1944 года и потом стали очень дружны. В ту пору Дагаза был разведчиком штабной батареи нашего 902-го артполка. Когда мы перешли в наступление, командир полка Дмитрий Карпович Рожков доверил Дагазе очень ответственное дело – провести по маршруту следования полка верховых лошадей, которые содержались при штабе. Рожков души не чаял в лошадях и для этого дела выбрал самого ответственного и инициативного солдата. На первый взгляд задача казалась несложной, но на самом деле требовала очень много внимания и напряжения. В чужих странах (а мы прошли Болгарию, Румынию), по незнакомым дорогам, с постоянными мыслями о нападении противника, всегда наготове держа автомат и гранаты, Дагаза находил возможность и накормить лошадей, и увести их в укрытие при малейшей опасности.

Я в ту пору был радистом командира полка, и хорошо помню телефонограммы, в которых интересовались, нет ли вестей от Хунова, как там наш отважный Дагаза.

И вот однажды рано утром мы проснулись от ликования солдат, которые увидели, как въезжает верхом на лошади в болгарское село Филипповцы наш славный кавказец. Уставший, но счастливый Дагаза даже не воспользовался предоставленными днями для отдыха после тяжелой дороги и уже на следующий день продолжал участвовать в наступательных боях.

Для меня, как и для всех, Дагаза Асхатович был человеком долга, исключительно честным, скромным. Я сам вырос на Кавказе, в Ставропольском крае, возможно, это нас и сблизило, очень уважаю гостеприимных людей всех национальностей, люблю горы и реки. На войне я очень тосковал по родным местам и красотам Кавказа, наверно, еще и поэтому меня как магнитом тянуло к общению с Дагазой…»

Потерянная связь

Далее в письме говорилось о том, что побратим их отца надеется на дальнейшую переписку с ними. Он просил, чтобы они более подробно рассказали о своей жизни, о своих родных и близких, чтобы прислали фотографию Дагазы Асхатовича.

Из письма они также узнали, что Дагаза Хунов прошёл войну от звонка до звонка, был разведчиком, участвовал в Харьковской, Ясско-Кишинёвской, Бухарестско-Арадской наступательных операциях, а также в ликвидации окруженной группировки противника и последующем продвижении советских войск вглубь румынской территории…

Что касается фотографий Дагазы Асхатовича, то их практически не было. Зоя бережно отнесла одну более-менее сохранившуюся в фотоателье и ей сделали копию, которую она и отправила однополчанину Дагазы Асхатовича – Анатолию Даниловичу Ковалю… И больше Зоя писем от него не получала…

…Студенчество, а затем и брак постепенно притупили боль от потери близких (мать Зои пережила своего мужа не намного). Правду говорят, что время все расставляет по своим местам. Нет, она не забыла, она просто боялась узнать, что потеряла ту единственную ниточку, связывающую ее с отцом. Она надеется что есть где-то люди, которые знали ее героического отца.

Кстати,

в поисковике на одном из интернет-сайтов о фронтовиках – ветеранах войны есть скудные данные о Д. Хунове. За мужество и героизм, проявленные на фронтах Великой Отечественной войны, он был награжден медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».