Людей, доживших до девятого десятка, часто изучают ученые. Однако поборники правильного питания далеко не всегда оказываются в списке аксакалов. Так, может быть, секрет в другом?

Моя соседка, Валентина Таранова, женщина простая, без постов и регалий, прожила очень нелегкую, но долгую жизнь. Уже идет 87-й год, но ей не дашь больше семидесяти, сидящей сложа руки ее не встретишь, да и на здоровье она жаловаться не привыкла. В чем же ее секрет?

Голодное детство

Валентина появилась на свет в семье Петра Бабенко в селе Заветном Ростовской области в самый разгар репрессий в 1937 году. Политические баталии прошли мимо детского сознания, сама она помнит только огромные саманные кирпичи, наполовину состоящие из соломы, и они, маленькие дети, по просьбе взрослых прыгали сверху и уминали глину. Кирпичи предназначались для их нового дома, который так и не был построен, ибо пришла война и развалила все: отец ушел на фронт, мать вскоре умерла. Как они жили до конца войны, Валентина вспоминает с трудом. Ей запомнился большой метровый ящик, в котором оккупанты-румыны держали сушеный сыр, и, когда ящики пустели и их выбрасывали, они, голодные дети, вытаскивали из щелей маленькие клочки сыра. Хлеба не было, но из яблоневых листьев и лесных желудей заваривали чай.

Вскоре после ранения вернулся отец и женился. Мачеха оказалась для Валентины настоящей матерью. В семье теперь было трое детей – Валентина, ее брат Александр и сводный брат Анатолий. Жили бедно, но весело, а самое лучшее воспоминание Вали этих лет – огромная русская печь, куда мать всегда отправляла детвору погреться.

В 1944 году Валя пошла в школу. Запомнилось, как в первом классе им раздали по половинке очень вкусной сладкой конфеты. Сама же учеба была тогда не главным делом: гораздо чаще после уборки урожая детей водили на поле собирать оставшиеся колосья. И всё бы ничего, да обуви не было. По счастью, после бегства румын остались рулоны брезента, и мать сшила Вале и двум сыновьям тапочки. Да вот беда, ноги в них все чувствовали, каждый камушек. Пробовали они делать обувь и из консервных банок, но уже в середине октября ноги в них замерзали. На всех троих детей Бабенко был один общий портфель, тоже сшитый из брезента…

Война отгремела, но беды не прекращались. Были случаи, когда одноклассники Вали подрывались на невзорвавшихся минах, кто-то нечаянно разбил патрон и лишился пальцев, и Валя по сей день благодарна Богу, что ее братья тогда уцелели.

А вот в день смерти Сталина Валю, уверенную хорошистку, выгнали из класса. Так получилось случайно. Им рассказали о смерти Сталина, а Валю кто-то некстати рассмешил, вот и выгнали её, бедняжку, в коридор…

Студенчество

В 1955 году Валя поступила в медицинское училище в Ставрополе, в то время как ее брат Анатолий поступил в Ставропольский медицинский институт. После двух с половиной лет учебы Валю со всей группой отправили на целину в Казахстан, в село Кайманачиха. Село основано в годы коллективизации, называлось вначале Кайман. Никто не заморачивался ни с местом работы, ни с жильем молодых специалистов: сначала их расселили по фельдшерским пунктам, а потом всей группой заселили в двухэтажный дом, где они и прожили два года фактически общежитием.

Валентина и сегодня вспоминает удивительные целинные поля пшеницы, которая шевелилась под ветром как море…

Семья и любимая работа

Вернувшись на родину в 1961 году, в 24 года, Валентина вышла замуж и стала Тарановой. Муж был из Черкесска, работал здесь на химзаводе, располагавшемся тогда над Кубанью. Вскоре молодая семья уехала в Баку: там муж окончил мореходку, жили в стареньком доме под снос, воевали с тараканами. Однако жили весело, потому что были молоды. А потом вернулись обратно на родину мужа, в Черкесск. К тому времени частные хатынки по улице Советской, на которой они жили, снесли почти подчистую, а жителей переселили в новопостроенный пятиэтажный дом. Валентина, будучи уже матерью двоих детей, сыновей Юрия и Андрея, поступила на станцию переливания крови медсестрой.

Там она проработала пятьдесят лет. «По статистике, – рассказывает она, – каждый третий стационарный больной нуждается в переливании крови. Помощь станции была необходима как воздух всем медицинским учреждениям. И случаев, когда благодаря собранной и сбережённой крови удалось «вытащить» самых сложных больных, в архиве станции было великое множество».

Валентина Петровна помнит, как работала тогда станция: больным переливали цельную кровь, плазму сушили, а многоразовые инструменты тщательно стерилизовали. Теперь все эти методы, благодаря которым были спасены тысячи человеческих жизней, стали историей.

Всю работу Валентина знала «от и до». И с особенной любовью она вспоминает главврача Дарико Болатову, статную, красивую умную женщину, толкового руководителя, почти полвека возглавлявшую станцию.

Прогресс не стоял на месте. Менялись методы забора крови, приборы, а Валентина неизменно шла в ногу со временем и осваивала всё новое. Сегодня она с улыбкой вспоминает, как они когда-то сами точили иглы, кипятили шприцы, сами чистили оборудование. «Удивляюсь я, – говорит она, – что сегодня медсестры жалуются на то, что у них много работы, и это при том, что все одноразовое. А нам-то каково было?» Помнит Валентина, как она брала первый анализ на СПИД, тогда еще никому не известное страшное заболевание. Боялась сделать ошибку. Слава Богу, результат оказался отрицательным…

«Любишь – люби…»

Не все было гладко в жизни Валентины все эти годы. Досматривала свекровь, а потом тяжело заболевшего мужа. Жена ее младшего сына Андрея, Анжела, тяжело заболела и была прикована к постели двадцать два года. И все эти годы Валентина преданно ухаживала за ней. Почему? Валентина пожимает плечами: «Сын сказал, что любит её, а для меня это святые слова. Любишь – люби. И я всегда была готова поддержать и мужа, и сыновей, и тех, кого они любили. Ведь самое главное – это семейное благополучие. Когда семья для тебя – все!»

При этом на вопрос, как она считает, хранит ли Бог ее семью: двух сыновей, четырех внуков и двух правнучек, – она улыбается: «Я-то и молитвы отродясь не знала, да хорошо, внук Олег выучил читать «Отче наш». Сама же я стараюсь просто никого не обижать. Никогда никому не завидую: если кто-то богат да удачлив – я только порадуюсь за него. А ссориться с людьми вообще не умею…»

Валентине Петровне в этом году исполнится восемьдесят семь лет. Она сама удивляется своим долгим дням: никогда и не думала, чтобы прожить подольше, никогда не соблюдала никаких диет и всегда не прочь вечерком выпить вина собственного изготовления и угостить сыновей. Может быть, в этом и есть тайна её долгих дней? Жизнь-то прожить – не поле перейти. И если человек живет по-божески, даже сам не зная того, Господь всегда продлевает его дни…

Кстати,

от снесенной «усадьбы» Тарановых осталось лишь старое абрикосовое дерево, которое еще долгие годы, вплоть до нулевых, стояло рядом с дворовой песочницей. Плоды редко доходили до зрелости, их, еще зелеными, обносила детвора из окрестных новостроек-пятиэтажек. Дерево так и называли – «тарановская абрикосина».