На международном театральном фестивале «Русская сцена» игра молодой актрисы вызвала интерес у солидного жюри. Мы решили поговорить с восходящей звездой нашего театра.

– Для начала расскажите немножко о себе.

– Отец у меня из Карачаевска. Был гидом, потом в налоговой работал, а мама из Крыма, родилась в Джанкое, росла и училась в Одессе на гидрометеоролога. После института по распределению приехала в Ставрополь, где и встретила свою судьбу, моего папу. Сейчас они в Карачаевске живут. У меня две старшие сестры, Аминат и Фаина и младший брат Мурат. Сама я, кстати, тоже в Одессе родилась, росла в Карачаево-Черкесии, а вот училась в Москве.

– Обратил на вас внимание еще в «Женитьбе Бальзаминова». Чувствуется, у вас хорошая школа. Как вы попали в театр?

– Честно скажу, к сожалению, может, даже к стыду своему, пока я тут жила, в театр не ходила, не видела ни одного спектакля. Но когда старшие сестры уехали покорять Москву, я тоже с ними поехала. Поступила в колледж музыкально-театрального искусства имени Галины Вишневской. Вот там мир театра и открыла для меня замечательный педагог, мастер курса Наталья Евгеньевна Набатова. Показала, что на людей можно воздействовать не только музыкой, как я раньше думала, но и словом. После дипломного спектакля «Снегурочка», по Островскому, где я Купаву играла, она и предложила поступать на актерский факультет.

– И куда же вы поступили?

– А никуда. Нет, я честно старалась, попыталась выучить то, что мне посоветовала Наталья Евгеньевна и сходила на прослушивание во все пять театральных вузов. Но материал, который пыталась там читать, я не только не чувствовала, я его даже до конца не понимала. Так что, где-то на первом туре срезалась, где-то до третьего дошла. Но по итогу вылетела отовсюду. Это был такой удар! Я думала – всё, конец. Что это всё вообще была неправда, когда говорили, что у меня что-то на сцене получается. Решила, что театр, это, наверное, не моё. Пришлось возвращаться на родину. Здесь потихоньку успокоилась, познакомилась с Хасаном Якубовичем (Биджиевым, директором Русского театра драмы и комедии – Е. К.). Он мне начал какие-то ролички давать.

– Но как вы в Москву все-таки попали?

– Бог еще один шанс дал. В Карачаево-Черкесию приехали представители ГИТИС, устроили прослушивание. Я решила снова попытать счастья. Тем более, уже был опыт. Материал сама подобрала, который понимала и чувствовала. И получилось. Я попала на режиссерский факультет музыкального театра в мастерскую Андрейса Жагарса.

Это был замечательный актер и режиссер, но… Сколько мне там было? Двадцать с лишком. Мозги вообще не окрепшие. Что-то у меня получалось, какие-то отрывки опер ставить, но, чтобы создать целостный музыкальный спектакль нужно особое видение иметь и опыт, которого не было. Два года мучилась. Наконец, Андрейс мне прямо сказал: «Мариям, у тебя нет проблем с тем, как ты поешь, а вот то, что ты сочиняешь – не годится, наверное, тебе еще рановато… Да ты вообще рожала? Нет? Ну и что я тогда от тебя жду?». И все это с таким характерным прибалтийским акцентом.

Тут я сорвалась. Прям в лицо мэтру высказала: «И как я ставлю вам не нравится, и что не рожала вам тоже не нравится, вам вообще всё не нравится!» Ну, сами понимаете, где я и где он. После такого разговора мне ничего не оставалось, как уйти из института.

– Еще один удар. От таких не все поднимаются!

– Было до жути обидно, но все складывалось так, как должно было быть. Эти два года тоже нужны были мне. Я о них не жалею. А вот дальше пошло, как в кино. Забрала документы, собрала вещи и отправилась на вокзал. Сижу, прощаюсь с Москвой. И тут звонок. Звонит куратор курса: «Вернитесь, Мариям, в этом году Блохин на актерский факультет набирает». Алексей Блохин! Из Российского академического молодежного театра! Я ходила на его спектакли, и его режиссерские работы знала, и актерские его работы, и в коридоре сталкивалась. Он просто крутейший! Настоящий Мастер! Это был подарок судьбы. Третий шанс! Звоню друзьям, прошу забрать с вокзала и еду к нему на прослушивание. На этот раз все срослось. Раньше всё со скрипом шло: едешь первым поездом метро, стоишь в очереди под дождем, пытаешься удивить комиссию, которой все осточертело. А вот с ним легко все прошло. Хоп-хоп, и уже всё, документы подаю, и я снова в ГИТИСе.

Блохин – удивительный человек, замечательный педагог. У него особая манера обучения, через добро, через свет. И самое главное, в отличие от других мастеров-наставников, он всегда был с нами. Алексей Анатольевич нас и в своем молодежном театре со своими актерами собирал, и в ГИТИСе как-то умудрялся договориться, чтобы мы посещали дополнительные тренинги, курсы. Самое интересное, самое важное для развития меня, как актрисы, происходило как раз во внеучебное время. Спасибо Хасану Якубовичу, он меня понял, отпустил. И я смогла полностью посвятить себя учебе.

– Во время учебы в мастерской Блохина, в каких спектаклях вам посчастливилось играть?

– У нас было пять спектаклей на курсе. Я участвовала в двух. «Достоевский. Апокалипсис», по мотивам произведений Федора Михайловича и «Свидетельские показания» по пьесе Дмитрия Данилова. В «Достоевском» Блохин взял самые ключевые сцены из произведений писателя, связал их, такая эссенция, выжимка из Достоевского получилась, играть приходилось на высоком эмоциональном градусе. А мне еще досталась роль Катерины Ивановны Мармеладовой. Я-то на Сонечку рассчитывала…

– Видел фотографии спектакля. Вас не узнать. На сцене была взрослая, изможденная женщина. Как вам удалось это перевоплощение?

– На самом деле, моей героине – тридцать, как и мне. Но на тот момент она – больной человек со страшной судьбой, на грани сумасшествия. Блохин все время чего-то ждал от меня, что я, вот, сейчас рвану, что-то сделаю. Только сейчас я начинаю понимать, что он тогда от меня хотел. Конечно, сегодня я бы по-другому сыграла, посмелее. Тем не менее, не всё, но что-то, наверное, получилось. Во время очередной репетиции, он сказал мне: «Я не знаю, как ты жила, чем ты жила, что у тебя в жизни происходило. Но у тебя столько боли там внутри, откуда ты ее берешь, ты что-то пережила в своей жизни?» А у меня, слава Богу, такого жизненного опыта не было. Так что восприняла слова мастера как хорошую оценку моей актерской работе.

В «Свидетельских показаниях» играла роль офисницы. По сюжету, человек выпал из окна и следователь опрашивает тех, кто его знал. Тоже внутренний мир женщины нужно было показать. Спектакль интересный получился. Нашелся продюсер, который продавал его какое-то время. Выпустили его в 2022-м, а играла еще и после выпуска в 2023-м.

– В «Материнском поле» по Айтматову в прошлом году вы играли Алиман, невестку Толгонай. Спектакль получился мощный, с надрывом. У вас вышел замечательный тандем с Анной Комаревцевой. Люди в зале плакали. А откуда берутся слезы у актера? Они настоящие?

– «Материнское поле» играть было очень сложно, потому что режиссер не оставил нам «подпорок» – ни музыки, ни декораций, ни костюмов. Приходилось выезжать на голосе и эмоциях. И так полтора часа. Причем тема очень непростая – здесь и любовь к Родине, и скорбь по погибшим мужьям, сыновьям, отцам, и боль за осиротевших детей, обида на эту вселенскую несправедливость, и восхищение мужеством женщин, на которых обрушились страшные испытания, но они, несмотря ни на что, выжили, выстояли, детей вырастили и еще страну подняли. Было от чего заплакать. Но все равно, нужно понимать – это не настоящая боль, не настоящие слезы. Ведь никто из нас это не переживал в своей жизни, это всего лишь наше представление об этой боли, игра, одним словом. Как раз с этим спектаклем случай произошел. Мы его много раз играли, все было хорошо, а тут у одной из актрис произошло настоящее горе – умер близкий человек. Мы все вместе с ней сильно переживали. И когда играли очередной спектакль, и слезы у нас были настоящие, и чувства настоящие. Мы все взаправду рыдали на сцене, только… Только спектакль развалился. Мы все испортили! Получился спектакль не про войну, не про семью Толгонай, а про близкого человека нашей коллеги, про ее горе. И зритель нас не понял, он не понял наших слез, не понял, что происходит на сцене. Мастер, Алексей Блохин, меня учил: на сцене артист не должен плакать, он должен играть так, чтобы зритель плакал в зале.

– У вас был хороший дебют в Москве. Неужели у вас не было соблазна остаться в столице?

– Конечно был. Еще какой соблазн! На дипломные спектакли к нам в учебный театр приходили крутые режиссеры: Рыжаков нас смотрел, Богомолов смотрел. Блохин устраивал нам прослушивание в другие театры. Меня заметили, пригласили в театр «Модерн», где Юрий Грымов как раз начал ставить «Леонардо» – спектакль о Леонардо да Винчи. Не могу сказать, что это был театр моей мечты, это такой очень откровенный театр. Но попасть туда – большая удача, конкурс туда сумасшедший. Поэтому отказываться от такого шанса было нельзя. И вот уже начались репетиции. Молодым актерам устроили кастинг. Нужно было сыграть в такой, как бы сказать, специфической сцене. На мой взгляд, драматургически она была совершенно не оправдана. Думаю, это было специально сделано только для того, чтобы сразу показать молодым, куда они попали, и провести отсев. Режиссер стал вызывать одного за другим: «Ты выходи, пробуй… Не то… Плохо… Ты выходи…» И когда я поняла, что мне придется делать на сцене, я прям вжалась в кресло. Даже пробовать боялась, не то, чтобы это потом еще играть. И когда меня вызвали, я не смогла, и… отказалась. Да, отказалась от шанса играть в столичном театре. Не смогла через себя переступить, не прошла тест на профпригодность. Потом оставались еще какие-то частные проектики, кружки театральные. Даже с пенсионерами пушкинского «Графа Нулина» ставила. Пригодилось неоконченное режиссерское образование. Кстати, хороший спектакль получился. Работа мне нравилась, нашла с пожилыми людьми общий язык, многому у них научилась. Но по сцене я сильно скучала. И тут как раз Хасан Якубович позвонил и пригласил поучаствовать в «Женитьбе Бальзаминова». Приехала, только начала репетировать и сразу поняла: я останусь, мое место – здесь.

– Вы уже сыграли в десятке полноценных спектаклей. От какой роли получили наибольшее удовлетворение?

– Самой запоминающейся, была, конечно, роль Марианны в «Тартюфе». Может быть потому, что это была моя первая «настоящая» роль. Я сразу просто влетела в этот спектакль. Прям балдела от этой роли, мне очень нравилось, и как всё было поставлено, и как я себя чувствовала в этом спектакле. Ну, а так, если без эмоций, я думаю, Елена в «Сне в летнюю ночь» все-таки самая удачная моя роль. Во всяком случае, на сегодняшний день я ей довольна. Может через несколько лет я буду вспоминать и думать по-другому, как это было с ролью Мармеладовой. Но на сегодняшний день мне кажется, что Елена у меня получилась.

– Режиссурой не пробовали заниматься?

– Пока нет. Пока, конечно. Мой мастер говорил: ты всё равно к этому придёшь. В какой-то момент наиграешься, и тебе уже захочется поделиться. Как педагог делится опытом, так режиссером ты станешь, когда тебе будет о чем сказать. Так что пока рано. Работаю помощником режиссера. Но тут задача именно помочь в организации рабочего процесса. Когда ставили «Дон Жуана», Адгур Михайлович (Адгур Кове, режиссер – Е. К.) прям сильно включил нас в этот процесс. Помощником режиссера быть проще в том плане, что ты все это видишь со стороны, и твое дело не с нуля сценографию сочинять, а подойти и сказать, вот тут, мне кажется, надо немножечко вот так. Или подумать, а может быть мы вот так сделаем. И он, такой: «О, хорошо, у меня уже взгляд замыленный, я уже этого не понимаю, а давай так попробуем». Вообще, процесс работы над спектаклем был классный. Он прислушивался к нам, а мы пробовали то, что он предлагал. Многие режиссеры работают по принципу: я сказал – ты сделал. А тут был диалог, и это очень важно. Так что я получила замечательный опыт, но до самостоятельной режиссерской работы мне еще далеко.

– В вашем резюме числится и съемка в кино. Вы не думали о кинокарьере?

– Опыт был, но очень маленький. Короткометражный фильм, эпизоды в нескольких сериалах. Его хватило, чтобы окончательно убедиться, что я точно театральная актриса. В кино всё так камерно, так всё по-маленькому, и эмоции маленькие, и жесты маленькие, а я привыкла уже, чтобы было всё широко: и большие эмоции, и градусы высокие, и жесты. Очень сложно себя просто в эту кино рамочку поставить. Хотя у нас кинематограф начал развиваться. Так что поработала монтажером на съемках «Испытания аулом». Я как раз из Москвы вернулась сюда, они уже отсняли первую часть. Артур Найманов попросил помочь. Почему нет? Сейчас приглашают поучаствовать в съемках местного сериала. Но об этом говорить пока рано.

– Говорят, все актеры мечтают сыграть Гамлета, но это для мужчин. А кого мечтаете сыграть вы?

– Почему-то считают, что каждая достойная актриса, должна успеть сыграть Джульетту. Но она мне абсолютно неинтересна. Я мечтаю о другом. Я мечтаю сыграть Жанну д’Арк. Есть такая пьеса, «Жаворонок» Жана Ануя. Я влюбилась в эту пьесу, когда еще в колледже училась. Мне очень нравится, как она написана, как составлен сюжет. Там гениальные диалоги, да и вообще пьеса мощная. Удивительно подан образ Жанны. С одной стороны – видна ее детскость, наивность и инфантильность, а с другой, ощущаешь её мощь и силу. Как будто прямо для меня написано, мне кажется, что мы похожи. Вот её бы я сыграла, если бы у меня была такая возможность. Все подговариваю Хасана Якубовича. Он реагирует, прислушивается, но пока нет возможности, к сожалению, состав труппы не позволяет. Так что пока перечитываю и перечитываю пьесу, представляю, как ее можно было бы поставить. У меня в голове уже все разложено, я вижу, кто и как может сыграть в этом спектакле…

Досье

Халкечева Мариям Азнауровна, родилась 15 октября 1994 года. В 2023 году окончила актерский факультет Российского института театрального искусства (ГИТИС), мастерская А. Блохина. Роли в спектаклях BLOHINLAB: Катерина Ивановна Мармеладова («Достоевский. Апокалипсис», реж. К. Казакевич, 2019); Офисница («Свидетельские показания», реж. А. Доронин, 2022). Роли в спектаклях Русского театра драмы и комедии: Марианна («Тартюф», реж. А. Зуммер, 2016); Даша («Очень простая история», реж. А. Байрамкулов, 2018); Помпонина («Куклы Пигмалиона», реж. А. Шумилин, 2018); Маша («Приезжала бабка в город», реж. В. Бирюков, 2019); Раиса («Женитьба Бальзаминова», реж. В. Байчер, 2022); Алиман («Материнское поле», реж. А. Городецкий, 2023), Елена («Сон в летнюю ночь», реж. Е. Кузина, 2023), Эльвира («Дон Жуан», реж. А. Кове, 2024).