Будучи студенткой третьего курса Ставропольского медицинского института, мне пришлось ночами дежурить медицинской сестрой в краевой детской клинической больнице. К тому моменту она только открылась. Причинами моих дежурств были не только беспредельный интерес к медицине, но и необходимость зарабатывать на жизнь. Той небольшой зарплаты и повышенной стипендии хватало мне, студентке, чтобы в какой-то степени безбедно жить. Но суть не в этом. Я работала в детском нефрологическом отделении, то есть в отделении, где лежали дети с различной патологией почек со всего Ставропольского края. Тогда я еще не понимала до конца, насколько серьезны заболевания этого важного органа, тем более у детей. Но на всю жизнь я запомнила грустные детские глаза, в которых просматривались взрослая усталость, тоска и некоторая обреченность. Определенная категория юных пациентов годами периодически получали лечение в этом отделении. Ведь в те годы не было аппаратов искусственной почки, а о пересадке почки, утратившей свои функции, не было и речи. Жизнь этих детей поддерживалась гормональной терапией, которая была чревата серьезными побочными осложнениями. Почти у каждого ребенка в истории болезни значилось: хронический гломерулонефрит, хроническая почечная недостаточность. Этот диагноз тогда звучал, как приговор. Впоследствии мне не раз приходилось сталкиваться с этим недугом самостоятельно, но, к счастью, к тому времени с ним научились более-менее бороться…