На подворье фермера Мурадина Салпагарова

27 марта в 06:33
 просмотров

…Крошечный, трогательный в своей беспомощности молочный козотуренок стоял посреди двора и взглядом искал свою рогатую мамашу. Появился он на свет от силы неделю назад и только-только познавал окружающий мир. Вот рядом, уткнувшись головой в лапы, безмятежно греются на весеннем солнышке огромные волкодавы Джуля и Акбар, чуть поодаль – “пастушок” с непритязательной кличкой Шарик. Для них сейчас межсезонье. Пока отара с овцами, козотурами и их потомством (мужская половина этих животных осталась в горах на кошу) вместе с коровами и лошадьми находится на домашнем коште и не выходит из загона, сторожевые собаки в “трудовом отпуске”, но через недели две они все тронутся в путь – на летние “квартиры” в урочище Дардон. Нынче сезон кочевки начинается повсеместно рано, ведь зимы, считай, и не было. Это сейчас собаки расслаблены на отдыхе, но нет равных Джуле и Акбару в схватке с алчными и изворотливыми волками, нападающими на вкусных черных барашков. В последнее время этих хищников развелось множество, отстрел их почти не проводится, и, чувствуя вольницу, волки, вконец обнаглевшие, подбираются к самому кошу. …Крошечный, трогательный в своей беспомощности молочный козотуренок стоял посреди двора и взглядом искал свою рогатую мамашу. Появился он на свет от силы неделю назад и только-только познавал окружающий мир. Вот рядом, уткнувшись головой в лапы, безмятежно греются на весеннем солнышке огромные волкодавы Джуля и Акбар, чуть поодаль – “пастушок” с непритязательной кличкой Шарик. Для них сейчас межсезонье. Пока отара с овцами, козотурами и их потомством (мужская половина этих животных осталась в горах на кошу) вместе с коровами и лошадьми находится на домашнем коште и не выходит из загона, сторожевые собаки в “трудовом отпуске”, но через недели две они все тронутся в путь – на летние “квартиры” в урочище Дардон. Нынче сезон кочевки начинается повсеместно рано, ведь зимы, считай, и не было. Это сейчас собаки расслаблены на отдыхе, но нет равных Джуле и Акбару в схватке с алчными и изворотливыми волками, нападающими на вкусных черных барашков. В последнее время этих хищников развелось множество, отстрел их почти не проводится, и, чувствуя вольницу, волки, вконец обнаглевшие, подбираются к самому кошу. У Шарика свои обязанности – по команде хозяина: “Бар, бар!” он ведет овец в нужном направлении, безошибочно чувствуя опасные тропы, и они ему подчиняются. Как и козотуры, хотя если зазеваешься, их уже и след простыл, как будто растворились среди камней, папоротников, зарослей лещины. Овцы обычно идут позади коз и пасутся, выбирая ровные места, – куда им до прыгучести рогатых попутчиц! Зато если барашки пугаются, то лавиной пускаются вскачь и летят, сломя голову, и “высший пилотаж” Шарика – повернуть стадо у самого края головокружительной пропасти. Так что забот четвероногому пастушку хватает до самого снега – обычно стадо возвращается домой в Джингирик к Новому году. А потому на подворье сторожевым собакам всегда “респект” и сытный корм, – попробуй, отыщи сейчас таких!
Сегодня в фермерском хозяйстве Мурадина Салпагарова 600 голов мелкого рогатого скота, 40 КРС, 20 лошадей, причем большая часть иноходцы, быстроногие, вороные, элитной породы. Собственно, весь скот у него отборный, полученный в результате неусыпного ухода, правильно сбалансированного рациона, а также научно поставленной селекционной работы. К примеру, от помеси традиционной швицкой породы с ярославской пестрой получились справные молочно-мясные буренки. Мурадин Магомедович по специальности ученый-зооинженер, получивший образование в одном из лучших сельскохозяйственных вузов страны, к тому же выросший в семье животновода, где с малых лет познал нелегкий крестьянский труд. Сено обычно косили высоко в горах на альпийских лугах и жили в шалашах до окончания сезона, и, наверное, ни с чем не сравнимы для него ощущения от первого своего сенокоса. Это когда не только видишь и слышишь, но кожей ощущаешь ранний холодок сенокосных угодий, теплое нутро шалаша с пряным запахом сусаба и кукурузных лепешек, а в непогоду чувствуешь тяжесть сапог с налипшей к ним почвой. Вот отец готовит косу к работе: молоток равномерно бьет по лезвию, при этом очень бережно и осторожно, чтобы оно не вызубрилось и не треснуло… А день стоит горячий, с паутиной на весу, и пенные облака застыли над косарями, – как сказано в древнем тексте: “не насытится око зрением”…
После окончания школы-десятилетки Мурадин два года работал в совхозе, но очень хотел стать врачом и учиться непременно в Ленинграде. Город на Неве и медицина стали его мечтой с тех пор, как он познакомился с врачом высокой квалификации Лайпановым, который хвалил вуз и был влюблен в северную столицу.
“В Ленинградский мединститут мы поехали поступать с другом Алимуратом Гочияевым, – вспоминает М. Салпагаров. – Без всяких связей и блата, – шли 60-е годы, и в те времена понятия и сама жизнь проходили в другом измерении. Конкурс был огромный, к тому же туда принимали по разнарядке немало иностранцев, и на долю советских абитуриентов оставалось мало мест. Словом, по конкурсу мы не прошли, и чтобы не возвращаться обратно, попытали счастья в сельскохозяйственном. Здесь предпочтение отдавалось юношам. К нам присоединился еще один земляк – Халит Ортабаев, только что отслуживший армию и еще не снявший солдатскую гимнастерку. Впоследствии он защитил кандидатскую диссертацию и работал в областном племобъединении.
Мы перебираем студенческие фотографии Мурадина Магомедовича, и черно-белые снимки окунают нас в атмосферу ушедшей эпохи и достопримечательностей Ленинграда: Эрмитаж, памятник Петру, Петергоф с его сотней фонтанов, наконец, Екатерининский дворец, соседствовавший с сельхозинститутом. Здесь в Белом зале давались балы для студенческой молодежи, и Мурадин с друзьями записались в кружок бальных танцев, чтобы научиться прилично вальсировать… Я вижу, как светлеет его лицо. Хотя годы берут свое и вся его сознательная жизнь связана с тяжелым трудом животновода, в его облике сквозит интеллигентность – годы, проведенные в северной столице отложили свой отпечаток в манерах, общении, эрудиции…
 Одним из его однокурсников был Феликс Павлусенко, ныне советник министра сельского хозяйства РФ. Мурадин Салпагаров мечтает пригласить его в гости в Джингирик и встретить его с традиционным кавказским размахом, а заодно и воочию показать свое хозяйство, нажитое трудом и потом, повезти в живописнейшее урочище Дардон, где проводит долгие месяцы кочевания…
После окончания вуза он приехал на родину и начал трудовую деятельность в совхозе “Карачаевский”, когда это крупное хозяйство объединяло в себе все фермы и поля района. Это потом оно разделится на пять отдельных хозяйств. “Я премного благодарен за науку хозяйствовать незабвенному Джаппару Салпагарову, – говорит Мурадин Магомедович. – При нем наш совхоз перекрывал все нормативное показатели по надоям, сдаче мяса и шерсти государству, в горах работал сырзавод, функционировал молокопровод, а во время летних стоянок не хватало места для скота. Самое главное, люди работали с невиданным энтузиазмом, делом оправдывая марку животноводческого района. Сейчас животноводством занимаются лишь фермеры, и хотелось бы, чтобы государство это ценило по достоинству и больше бы их поддерживало”.
Когда начались перестроечные процессы, Салпагаров увлекся козоводством ангорской породы. В те годы была повальная мода на изделия из мохера, и шерсть этих коз была очень востребована. Тем более, у завезенных таджикских коз длина шерсти доходила до 37 сантиметров и стригли их дважды в год. Но постепенно бум на ангорскую шерсть пошел на спад и пришлось эпопею с разведением коз свернуть. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает, особенно в сельскохозяйственном производстве, которое живет под диктовку рыночных отношений. И далеко за примером ходить не надо – к примеру, фермеры, занятые картофелеводством, если еще года три назад были на “белом коне”, то сегодня цены на “второй хлеб” упали в несколько раз, и это стало особенно заметно прошедшей осенью.
Фермером М. Салпагаров стал в 2002 году. Правой его рукой является старший сын Альберт, рядом постоянно жена Огурджан Аскербиевна, которая неотлучно при хозяйстве и дома, и на пастбище. Летом семья фермера занимается сыроделием, поскольку молоко требует немедленной обработки, так как там, в горах, уже давно нет электричества и холодильник ни к чему, зимой реализуют цельное молоко, сметану, масло перекупщикам на рынке. Стоять за прилавком самим Салпагаровым некогда, и потом, если по большому счету, назовите хоть одного настоящего фермера, который бы подвязался еще и в торгаши. Кто же тогда будет производить сельхозпродукцию? А дело это очень трудоемкое и жертвенное, и надо быть просто фанатиком, чтобы денно и ночно ухаживать за животными, кормить, поить, лечить, делать прививки, добывать им корм. Как специалист сельского хозяйства высокой квалификации Салпагаров старается, чтобы в рационе у животных были все составляющие, да вот беда – цены на зерно нынче очень “кусаются”, не достать в нужном количестве и комбикормов. “В республике крайне необходимо развивать комбикормовую промышленность, ибо без нее животноводство не будет нормально развиваться, именно от этого зависят темпы роста объемов и качества продукции, а также ценообразование, – рассуждает фермер. – Не от хорошей жизни, к примеру, часть скота я держу круглогодично на Дардоне, там у меня сейчас находятся яловые коровы, табун лошадей, козотуры, в основном на подножном корме”.
Кстати, о козотурах (в некоторых источниках их называют и козлотурами). Сегодня их в стаде у фермера 100 голов. Это производные природного скрещивания домашней козы с диким туром. Их преимущество – в неприхотливости и выносливости, они славятся диетическим мясом без холестерина, целебным молоком с богатым содержанием глобулина – полезного белка. Как объясняет Салпагаров, глобулиновый белок выполняет в клетках динамические функции, в частности, способствует иммунитету против инфекционных заболеваний. В любом случае, разведение этой породы, их одомашнивание очень рентабельно и разнообразит стол потенциального потребителя, и это было бы очень кстати для санаториев и лечебных учреждений. Словом, как писал Фазиль Искандер в  своей повести “Созвездие Козлотура”: “В нем навсегда, как говорится, соединились две черты: прыгучесть славного альпийца и домовитый нрав козы”.
Кстати, в этой юмористической повести, где описывается, как в 60-х годах ушедшего века в одной из горных областей волевым решением обкома решили разводить козлотуров и как этому новоделу противились сами животноводы и сами председатели колхозов, а впоследствии появился фельетон в центральной газете, есть тонкий подтекст: селекцией надо заниматься, считаясь с законами природы, а не методом тыка: “Некоторые председатели пытались увильнуть от этого нововведения под предлогом, что коз они давно не держат. Но их пристыдили и заставили купить соответствующее количество этих животных. Наконец, они были приобретены, но стали поступать жалобы, что некоторые козлотуры проявляют хладнокровность к козам. Но это – отражение хладнокровия самих председателей ко всему новому”…
Признаться, когда читала эту повесть, смеялась до слез, но, увидев одомашненных козотуров фермера Салпагарова, поняла, что никакого повода для ерничания и передергивания фактов нет, наоборот – его метод увеличения поголовья мелкого рогатого скота послужил бы для многих наукой. Впрочем, в настоящее время не он один занимается разведением козотура. Что же касается скрещивания коз с турами, то тут никакого секрета нет – эти рентабельные “метисы” появляются на свет, когда домашние козы в горах встречаются с дикими турами во время гона последних. Рассказывают, что это явление приобрело массовость в 70-80-х годах, когда государство запрещало селянам держать на подворье стадо, и количество живности было строго регламентировано. Отчаявшимся животноводам приходилось выгонять скот в самые глухие отдаленные урочища и прятать их там “до лучших времен”. И природа, как говорится, не дремала, приняв в свое лоно домашних животных.
Кредитов М. Салпагаров никогда не брал, берешь ведь чужое – отдаешь свое, да еще с процентами. Во всем он привык полагаться на себя, свою семью, да мозолистые руки, в которых еще много силы. Вечерами он подолгу засиживается у компьютера, когда бывает дома, и его в Интернете интересует лишь одна тема. Прозорливый читатель догадается какая именно, – разумеется, о том, как умножить потенциал животноводства в одном отдельно взятом хозяйстве в условиях нелегких рыночных отношений…

На снимке: фермер М. САЛПАГАРОВ и его хозяйство.

Людмила ОСАДЧАЯ
Поделиться
в соцсетях