В этом году, 16 апреля, исполнилось бы 70 лет видному ученому-историку, первому карачаевцу, получившему ученую степень доктора исторических наук, Кемалу Муссаевичу Текееву. К сожалению, люди не всегда по достоинству могут ценить друг друга при жизни. Им мешают различные обиды, ревность, жизненная суета. Часто что-то наиболее значимое и важное теряется в буднях повседневности. Только потом, когда человек уходит в вечность, все пустые, никчемные и наносные штрихи исчезают, все лавры от почитателей и подхалимов, терновые венки от недоброжелателей опадают, и обнажается главный, незаретушированный, образ.
В этом году, 16 апреля, исполнилось бы 70 лет видному ученому-историку, первому карачаевцу, получившему ученую степень доктора исторических наук, Кемалу Муссаевичу Текееву. К сожалению, люди не всегда по достоинству могут ценить друг друга при жизни. Им мешают различные обиды, ревность, жизненная суета. Часто что-то наиболее значимое и важное теряется в буднях повседневности. Только потом, когда человек уходит в вечность, все пустые, никчемные и наносные штрихи исчезают, все лавры от почитателей и подхалимов, терновые венки от недоброжелателей опадают, и обнажается главный, незаретушированный, образ. В итоге, практически все понимают, что это и есть главное в человеке, именно эта основа, стержень остается в нашей памяти, в нашей истории. В то же время мы вдруг часто с удивлением замечаем, что не успели разглядеть это главное в человеке, не успели задать интересовавшие нас вопросы, не успели поблагодарить, просто высказаться, пусть даже и критически.
Все вышесказанное, как представляется, можно в полной мере отнести к К. Текееву. Не думаю, что в свое время, когда он был жив, мы в научной, преподавательской среде, в кругах широкой общественности в полной мере ценили и понимали масштаб его научных трудов. Спустя 11 лет после его кончины научное наследие Кемала Муссаевича становится все ярче и все востребованней, и трудно избавиться от двух противоречивых чувств: с одной стороны – удивления и восхищения от того, как много успел сделать ученый за свой, в общем-то, недолгий жизненный и творческий путь, а с другой – сожаления и горечи от того, сколько он, увы, так и не успел сделать…
Я познакомился с профессором К. Текеевым, когда после окончания школы в 1992 г. поступил на исторический факультет тогда еще Карачаево-Черкесского государственного пединститута. Он сразу обращал на себя внимание. Всегда был подтянут, хорошо и со вкусом одет. Студенты его откровенно побаивались, потому что Кемал Муссаевич был принципиален, требователен, щепетилен и сдать у него экзамен или получить зачет не всегда было легким делом. Двойки на его экзаменах могли сыпаться как из рога изобилия. Я сам как-то получил у него вполне заслуженный “неуд” и отправился готовиться к пересдаче. Но главное, что запомнилось и сразу бросалось в глаза, это то, что К. Текеев не только прекрасно знал свой предмет, интересно его преподавал, но и был увлечен своим делом, своей научной деятельностью.
Его любимой научной музой была этнография. Уже позже мы, студенты, узнали, что это увлечение идет с детства, со школьной скамьи. Его отец Мусса, будучи простым чабаном, побывал практически во всех уголках Карачая, посещал соседние регионы. Человеком он был наблюдательным и любил рассказывать о своих похождениях часами. Маленький Кемал слушал и запоминал. Но во многом судьбоносной для подростка оказалась работа переводчиком во время этнографической экспедиции Академии наук СССР в Большом Карачае. После этого выбор будущей профессии был сделан окончательно.
После школы Кемал Текеев поступил на историко-филологический факультет Кабардино-Балкарского государственного университета. Потом были учеба в аспирантуре и докторантуре при Институте этнологии и антропологии РАН в Москве и успешно защищенные кандидатская (“Традиционная материальная культура карачаевцев») и докторская (“Традиционная система жизнеобеспечения карачаевцев и балкарцев») диссертации.
Особенно Кемал Муссаевич любил этнографию народов Кавказа. О материальной и духовной культуре карачаевцев и балкарцев он знал, казалось, все. Этому способствовало то, что он, как настоящий этнограф, не просиживал дни напролет в тиши кабинетов и библиотек, а активно проводил полевые исследования, объездив практически все карачаевские и балкарские селения, побывав в других республиках Северного и Южного Кавказа. Текеев мог часами увлеченно говорить не только о карачаево-балкарцах, но и о других народах Кавказа. Он знал тонкости их культуры, национального характера, особенности мировосприятия. Очень любил тему межэтнических контактов, культурных взаимовлияний.
У него было очень ярко выраженное и редкое по нынешним временам чувство – полное отсутствие национальной ангажированности. Он, безусловно, любил свою родину, свой народ, с большой любовью относился к его материальному и культурному наследию. Но Кемал Муссаевич так же уважительно и без всякой тени предубеждения относился к культуре, обычаям, традициям других народов. Навсегда осталось в памяти, как в “горячие» дни 1999 года, когда я уже был аспирантом на возглавляемой Текеевым кафедре и писал диссертацию под его научным руководством, он один раз жестко вмешался в острый политический дискурс, отметив, что политика политикой, но на своей кафедре каких-либо “выпадов» по национальному признаку или фраз, затрагивающих национальное достоинство любого народа, он не допустит.
В смутную постсоветскую эпоху, когда стали модными разговоры и низкопробные опусы об исторических землях, о культурном превосходстве, о древних корнях и т. п., он всегда оставался на позициях академической науки, в стороне от политической конъюнктуры. В 2000 г. в интервью журналисту Л. Осадчей прозвучала его фраза: “В эпоху безвременья историческая наука не обязательно должна громко кричать, иногда она говорит тихим голосом вам одному, но говорит убедительно. Это самое главное сейчас. Нужно изменить мышление, сделать так, чтобы люди пришли к мысли – не удастся обмануть друг друга. Все одной веревкой связаны». Как представляется, эта фраза актуальна и сегодня.
 Запомнилось и то, как он любовно, трепетно, уважительно относился к своему научному руководителю в период написания кандидатской диссертации В. Гарданову и научному консультанту в период работы над докторской С. Арутюнову. Это было не просто слепое обожание. Нет. Это было осознанное уважение и преклонение перед людьми, которые прекрасно знали свое дело и были истинными учеными с большой буквы, имея не только научные регалии, но свои твердые жизненные принципы, человеческую порядочность и честность. Особенно часто вспоминал он В. Гарданова. Хотя прямо об этом Кемал Муссаевич не говорил, но казалось, что он всю жизнь хотел быть на него похожим и старался перенять в годы учебы от своего Учителя многие привычки и жизненные идеалы.
 Природная любознательность, широкий кругозор, отсутствие чувства национальной исключительности, хорошее образование – вот, пожалуй, только некоторые из факторов, которые способствовали формированию у К. Текеева довольно широкого круга дружеского и научного общения. Его знали и ценили в институте этнологии и антропологии РАН. Его труды изучали и издавали за рубежом: в Турции, США, Югославии и других странах. Он был знаковой фигурой на всем Кавказе. К. Текеева связывали дружеские отношения с коллегами-историками И. Мизиевым, Х. Думановым, Д. Микуловым, с писателями Ф. Искандером, Ч. Айтматовым, юристом и общественным деятелем Ю. Калмыковым, ныне покойным первым президентом Республики Абхазия В. Ардзинбой…
Кстати, дружба с В. Ардзинбой зародилась еще в годы учебы в аспирантуре, когда они вместе жили в одной комнате общежития. Позднее они неоднократно ездили друг другу в гости, активно общались и после окончания учебы. Родной племянник В. Ардзинбы был назван в честь друга – Кемалом.
 Во многом благодаря К. Текееву, который пришел трудиться в КЧГПИ в 1971 г., а также плодотворной работе других заинтересованных лиц во главе с тогдашним ректором В. Багдасаровым и историком А. Койчуевым в 1988 г. в институте был возрожден исторический факультет (первоначально в качестве исторического отделения на филологическом факультете, а затем, с 1991 г., в качестве самостоятельного факультета). Кемал Муссаевич стал первым деканом истфака и по совместительству заведующим тогда еще единственной кафедрой всеобщей истории. Когда в июне 1992 г. эта кафедры была разделена на кафедры всеобщей истории и истории Отечества (с 1999 г. кафедра истории России), доктор исторических наук, профессор К.Текеев был назначен заведующим последней.
Он был живой легендой факультета. Именно плеяда первых высокопрофессиональных ученых-историков в составе К. Текеева, Х. Биджиева, И. Шаманова внесла в становление и развитие исторического факультета неоценимый вклад, зародила по-своему неповторимый и необходимый каждому вузу дух науки, задала высокую планку профессионализма и научной компетенции. На этом фундаменте, заложенном в конце 1980-х – начале 1990-х гг., факультет держится и сегодня. Бесспорен решающий вклад К. Текеева в становление кафедры истории России, в формирование на факультете целого поколения ученых – этнографов и историков. Подавляющее большинство преподавателей, работающих сегодня на кафедре истории России, да и значительная часть преподавателей кафедры всеобщей истории либо прошли период своего становления как ученых и педагогов под влиянием профессора К. Текеева, либо являлись его аспирантами, как, например, пишущий сегодня эти строки.
К глубокому сожалению, новый этап профессорско-преподавательской и научной деятельности продлился недолго. Кемал Муссаевич скоропостижно скончался в 2002 г., очень много не успев сделать, написать. Остались незаконченными его монография о баксанских карачаевцах, обширный труд об этнокультурных контактах карачаево-балкарцев и адыгов.
Сегодня я сам являюсь заведующим кафедрой, созданной К. Текеевым. Нахожусь в его рабочем кабинете. Но очень часто ловлю себя на мысли о том, что, принимая или обдумывая то или иное решение, начинаю размышлять: как бы сделал на моем месте Кемал Муссаевич. Одобрил бы, не одобрил? Знаю, что так же поступают многие мои коллеги. Значит, жизнь профессора, доктора исторических наук не прошла бесследно. Осталось свыше ста его публикаций, несколько книг, к которым обращаются снова и снова новые поколения исследователей и просто любителей истории, остались его ученики и, главное, память о нем. А как известно, пока она сохраняется в сердцах людей, жив и человек…

Р. БЕГЕУЛОВ,
заведующий кафедрой истории России КЧГУ,

доктор исторических наук, профессор.