Жизнь, без остатка отданная танцу…

14 июня в 08:49
1 просмотр

Сегодня, спустя ровно год, когда перестало биться сердце замечательного хореографа, заслуженного артиста КЧР, художественного руководителя народного ансамбля “Минги Тау” Далхата Айбазова, на ум приходят слова шекспировского Горация: “Нет, не весь я умру, лучшая часть моя избежит похорон”, ибо дело, которому преданно служил этот замечательный человек, осталось заложенным в творчестве его многочисленных учеников – бывших и настоящих, которые продолжают блистать на сцене. В каждого из них Айбазов вложил частицу своей щедрой души. Ведь именно Далхат Рамазанович внушал им, что поэзия танца основана на прозе труда, и кто поймет это, тому многое дано…

Помнится, как-то в одной из командировок, проездом по Малокарачаевскому району, заглянула в Учкекенский РДК, где в танцевальном классе шла очередная репетиция ансамбля “Минги Тау”. 

Сегодня, спустя ровно год, когда перестало биться сердце замечательного хореографа, заслуженного артиста КЧР, художественного руководителя народного ансамбля “Минги Тау” Далхата Айбазова, на ум приходят слова шекспировского Горация: “Нет, не весь я умру, лучшая часть моя избежит похорон”, ибо дело, которому преданно служил этот замечательный человек, осталось заложенным в творчестве его многочисленных учеников – бывших и настоящих, которые продолжают блистать на сцене. В каждого из них Айбазов вложил частицу своей щедрой души. Ведь именно Далхат Рамазанович внушал им, что поэзия танца основана на прозе труда, и кто поймет это, тому многое дано…

Помнится, как-то в одной из командировок, проездом по Малокарачаевскому району, заглянула в Учкекенский РДК, где в танцевальном классе шла очередная репетиция ансамбля “Минги Тау”. Строгий, собранный, как натянутая струна, балетмейстер Д. Айбазов подходил к парам, отрабатывающим рисунок хореографической композиции, и давал наставления: “Ты мне кисть освободи, она у тебя сегодня безжизненная”, “Ну, что это за плечи, будто на них мешки с песком”, “Ты мне ногу-то не волочи по полу, а циркулем, циркулем проведи”… Его ученики навсегда запомнили наставление, что сценический танец – это вечное преодоление, это искусство подчинять себе тело, чтобы добиться пластичности и парения души над сценой, той элегантности и изысканности движений, которые несут миру культуру веков. Он считал, что в работе над танцем нужны постепенность, сосредоточенность на каждом ученике: кому-то необходим жесткий тренинг, а кого-то просто нужно на время оставить в покое. Он деликатно поправлял, умел убедить, но делал это ненавязчиво. И, наверное, зрители в основной своей массе и не догадывались, чего стоили в ансамбле строго-стройные спины, изящно развернутые плечи у девушек, мужественно и дерзко – у юношей, гордо поднятые головы, изогнутые кончики пальцев, создающие мозаику танца.
Далхат Айбазов родился в 1950 году в Казахстане. Как и все дети, появившиеся на свет в депортации, он с молоком матери впитал тоску по земле предков, и, пожалуй, единственным отголоском далекой родины были горские танцы, которые исполняли его соотечественники во время свадеб да редких вечеринок, где проходила обычно негласная “ярмарка невест” – в условиях комендантского режима это было единственной отдушиной для встреч молодежи. Эти танцы, особенно парный “Абизек”, вписывающийся в большую массовку, завораживали и волновали кровь дошкольника Далхата, как и мелодии гармоники, сопровождаемые ритмичными ударами ложек по табуреткам или даже кастрюльных крышек друг о друга, – за отсутствием на чужбине доула или барабана приходилось имитировать…
Приехав в Учкекен, Далхат с начальных классов влился в ряды участников школьной самодеятельности и начал осваивать игру на доуле, а в 1960 году, когда был создан “Минги Тау”, был одним из тех, кто стоял в детской группе у истоков этого самобытного коллектива. Более 25 лет Далхат Айбазов являлся его солистом и одновременно в перерывах между танцами играл на доуле, и с годами росло его мастерство владения этим инструментом. О нем говорили: “Ожившая фреска”. И танцевальные образы, созданные им на сцене, были сравнимы с чеканкой древних мастеров с изысканной патетикой монументальных форм. Процесс творчества глубоко индивидуален, и обычно он скрыт от глаз постороннего. Даже самому артисту бывает трудно объяснить, как он добился удачного жеста, сумел вложить яркую интонацию в мизансцену или сольный выход в танце. Но ответ, скорее, универсален – это работа до седьмого пота и полная самоотдача, творческий поиск, именно эти факторы являлись составляющими мастерства Далхата Айбазова. Ему довелось представлять с ансамблем танцевальное искусство Карачаево-Черкесии в Чехословакии (1977 г.), Венгрии (1982 г.), США (1992 г.). В те годы зарубежная пресса писала: “Танцевальная подготовка ансамбля “Минги Тау” достойна многих профессиональных коллективов. Есть среди них и универсальный талант – один из лучших доулистов Северного Кавказа Далхат Айбазов”…
После возвращения из США в 1993 году Далхат Айбазов стал художественным руководителем “Минги Тау”. Встретившись с постановщиком, ученым-этнографом Мухтаром Кудаевым, Далхат Рамазанович полностью обновил репертуар, сделав ставку на обрядово-ритуальные танцы, хореографические сюжеты. И это было тем снайперским попаданием в творческое “яблочко”, когда удачное сочетание хореографии с драматургией заставило свежо, по-новому засверкать всеми гранями национальные танцы, еще раз подтвердив истину: как ни стремится современное искусство в любых своих ипостасях к общечеловеческому смыслу, ему не изжить свои национальные черты и образы, близкие к народу, которые оно представляет. Присутствие в танцах ансамбля “Минги Тау” обрядовых масок со знаками Солнца, Луны и Неба словно возвращает нас к языческим временам, уходящим в глубокую древность с ее укладом жизни, нравами, историей…
При Далхате Айбазове участниками коллектива стали свыше 200 школьников и молодых людей, наиболее талантливые вошли в основной состав, но даже тем, кому не довелось блистать на престижных сценических площадках, неоценимо повезло – они получили необходимую долю гармонического воспитания, впитали в себя культуру и благородство танцевального искусства.
В 90-х годах “Минги Тау” заметно выделился среди хореографических коллективов Северного Кавказа, а в 1997 году он стал лауреатом фестиваля фольклора и музыки в Турции. О творческом взлете ансамбля “Минги Тау” под руководством Айбазова убедительно говорит последующая ретроспектива его гастролей. В 2000 году по приглашению руководителя Кубанского казачьего хора, народного артиста СССР Виктора Захарченко ансамбль принял участие в международном фестивале “Рождественские звезды” в Сочи и стал лауреатом. В 2010 году “Минги Тау” стал участником фильма “Карачаевцы”, снятого телекомпанией “Исламский мир”, телепередач “Традиции и обычаи народов России” телеканалов “Культура” и РТР.
В ансамбле вместе с отцом танцевали и дети Далхата Айбазова Марат, Фатима и Венера.
За большой вклад в развитие хореографического искусства он был награжден медалью “За трудовое отличие”. Его любили и почитали в народе, он был одинаково близок и именитым мэтрам хореографии, и художественным руководителям сельских очагов культуры, и рядовым зрителям. Он постоянно искал новые таланты и зажигал новые звезды, и бесконечна благодарность его учеников, которые сегодня продолжают дело незабвенного хореографа и мастера сцены…
Хореографическое искусство бывает беспощадно к тем, кто ему служит. Оно наградит овациями, признанием жюри (Далхат Рамазанович являлся победителем в номинации “Лучший балетмейстер” республиканского фестиваля “Нимб”, его коллектив пять раз срывал пальму первенства на смотре “На балу у Терпсихоры”, медалями, но где и как, на каких весах можно определить тяжесть этой медали! Когда после репетиции или ответственного “прогона” перед концертом, изнемогая от свинцовой усталости и боли в ногах, отрешенно сидишь, уставившись в одну точку и, кажется, онемело все тело. Или когда вдруг железными тисками некая злая сила сдавит виски, или сожмется сердце и мелькнет мысль: неужели же это я, только что легко демонстрировавший повороты на кончиках пальцев этим восхищенным мальчикам и девочкам, ловящим каждое мое движение? И вспомнятся тогда библейские слова: “В поте лица своего будешь есть хлеб свой”… Наверное, в один из таких моментов прямо во время репетиции, в самом начале весны ушедшего года, перестало биться сердце большого мастера. Диапазон творческого и человеческого потенциала Далхата Айбазова был намного шире, и он не мог вместиться только в рабочий график. Но это был стиль его жизни, которому он никогда не мог изменить.
“Венков потомки мимам не плетут”, – сказал поэт. Может быть, потому что им они и не нужны. Далхат Айбазов остался в памяти его зрителей- современников, народного ансамбля “Минги Тау”, где он прослужил с детства до глубокой зрелости более полувека, благодаря которому его будут знать и помнить новые поколения. А это лучше истлевающих венков.
                                                                                                                                           Людмила ОСАДЧАЯ.
                                                                  НА СНИМКАХ: заслуженный артист КЧР Далхат АЙБАЗОВ;

                                                                                                              его знаменитый танец на барабане.

Людмила ОСАДЧАЯ
Поделиться
в соцсетях