Серафимович и Кавказ
Не ошибусь, если замечу, что мало кому из современной молодежи знакомо творчество Александра Серафимовича, 150-летие со дня рождения которого исполнилось в этом году. «Какой Серафимович?! Сейчас «Войну и мир» Толстого старшеклассники не читают, и мы нашли выход – на уроках литературы смотрим кинофильм, снятый по этому произведению,» – призналась знакомая учительница, кстати, очень толковый и требовательный русовед. Что ж, и мое поколение творчество Серафимовича, лауреата Сталинской премии, кавалера орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, проходило на уроках «галопом по европам», и за основу брался его знаменитый в свое время роман «Железный поток». На днях мне пришлось перечитать Серафимовича, чтобы встретиться с сыном героя его рассказа «Адимей»…

Серафимович был влюблен в Кавказ. В романе «Железный поток» мы видим эпически размашистую картину «найкрайшего края»: «В бесконечных горных лесах, в ущельях, в низинах и долинах, на плоскогорьях и по хребтам – всякой птицы, всякого зверья, даже такого, которого уже не сыщешь во всем свете – зубр».

Серафимович и Кавказ
Не ошибусь, если замечу, что мало кому из современной молодежи знакомо творчество Александра Серафимовича, 150-летие со дня рождения которого исполнилось в этом году. «Какой Серафимович?! Сейчас «Войну и мир» Толстого старшеклассники не читают, и мы нашли выход – на уроках литературы смотрим кинофильм, снятый по этому произведению,» – призналась знакомая учительница, кстати, очень толковый и требовательный русовед. Что ж, и мое поколение творчество Серафимовича, лауреата Сталинской премии, кавалера орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, проходило на уроках «галопом по европам», и за основу брался его знаменитый в свое время роман «Железный поток». На днях мне пришлось перечитать Серафимовича, чтобы встретиться с сыном героя его рассказа «Адимей»…

Серафимович был влюблен в Кавказ. В романе «Железный поток» мы видим эпически размашистую картину «найкрайшего края»: «В бесконечных горных лесах, в ущельях, в низинах и долинах, на плоскогорьях и по хребтам – всякой птицы, всякого зверья, даже такого, которого уже не сыщешь во всем свете – зубр». Писатель часто бывал в наших краях, являлся кунаком многих горцев. Теберда была для него и местом отдыха, и творческой площадкой, где он черпал сюжеты и колоритные образы героев своих рассказов. Так, в 1928 году он написал рассказ «Девушка гор», где речь идет о юной карачаевке из Верхней Теберды, которая, несмотря на запреты отца и братьев, собирается вступить в комсомол. И когда дело доходит до крайности, она ставит им ультиматум на вершине высокой скалы, откуда грозит сброситься, если не будет дано согласие родственников… Ее дед жалуется писателю: «Зимой поедет школа Баталпашинск. Прапал девка… Девка хороший был: на лошади скакал, скот убирал, волков гонял». Рассказ завершается на духоподъемной ноте, в стиле эпохи «социалистического реализма»: окрыленная перспективами горянка показывает писателю разворачивающуюся стройку Микоян-Шахара (Карачаевска): «Город строят нам». Я глянул вниз… Город строится на голом месте: подымаются желтеющими срубами, пока еще без крыш, больница, дом исполкома, народный суд. А кругом – пустыня гор, леса, венчанные снегами, и – девушка в красном…»
Пожалуй, это был первый советский писатель, поведавший на всю огромную страну о горцах Карачая, их характере, суровом быте. Разумеется, он писал на потребу своего времени, но даже в прокрустово ложе суровой цензуры умудрялся вмещать смелые истины, актуальные и сегодня. Так, в очерке «Кавказские разбойники», где речь идет об абречестве, прослеживается подспудно мысль – лечить кавказские недуги надо не пулями, а развитием экономики, культурой, просвещением…

Биография, ставшая легендой
Во взгляде Серафимовича на мир горцев была некая внутренняя широта, то оптимистическое великодушие, которое не тычется в сегодняшние огрехи, неурядицы, противоборство, а умеет смотреть вдаль. Писатель обладал надежной мудростью человека, твердо знающего, что в жизни почем…
В рассказе «Адимей» перед нами предстает образ мужественного трудолюбивого горца, на долю которого выпало немало жизненных испытаний. Это был Адемей Узденов из курорта Теберда (писатель изменил в имени героя одну букву), в беседах с которым Александр Серафимович провел не один день. С каждой новой встречей известный писатель проникался симпатией к этому благородному человеку с высоким чувством собственного достоинства. Так родился рассказ «Адимей», который впервые увидел свет в журнале «Экран» (он выходил в Москве в середине 20-х годов).
…Высоко в горах батрак Адимей пас огромные стада своего дяди-богача. Охотился на оленей, туров, был отличным стрелком, умел приручать медведей. Потом пришли красноармейцы и отняли у дяди все, Адимею же выделили из дядиных отар три овцы и телку, «потому что он был бедняк». Но гордый Адимей не купился на такое «облагодетельствование», вскочил на коня и подался в горы к абрекам. «Смелые были, ловкие… Пощады красноармейцам не давали». А потом Адимей вместе с товарищами был схвачен и заточен в подвал. Сидя в заточении с десятками не принявших новую власть, Адимей прокручивал в памяти прошлое. При царе жилось плохо, но и большевики принесли немало беды – у тех, кто имел стада, был богат, кому помогал Аллах, отняли все: «Затоптали святую правду, ибо каждый бедняк хочет сделаться таким же богачом».
Потом были побег Адимея с князем, таким же узником, как и он сам, пули преследователей, догнавших их в пути, бурные потоки Кубани, через которые раненые беглецы выбирались вплавь к свободе. Смерть князя в тех страшных потоках, спасение Адимея на кошу, где друзья лечили его раны, завернув в кожу свежеосвежеванного барана… И снова Адимей по ту сторону баррикад в борьбе с красными, и снова он в руках красноармейцев… Но Адимею пришлось прислушаться к словам умного и проницательного командира: «Стало быть, двадцать семь лет недоедал, недосыпал, все пас стада своего дяди Муссы. Чудаки вы… У нас вон вся Россия полна такими Адимеями-батраками. И века работали на дядей-помещиков». Отпустили Адимея на все четыре стороны. В финале рассказа Адимей сидит в черкеске в сельсовете, с трудом пишет – он член президиума. Напротив него – тот, который велел отпустить мятежного горца. Он кашляет, лицо его желто. Адимей успокаивает: «Ничего, Николай, поправишься. Воздух у нас чистый, здоровье любит. Пойдем, провожу». Адимей и бывший питерский рабочий идут мимо стройки, где возводится новый город. Видимо, не равнодушен был А. Серафимович к строительству Микоян-Шахара, если финал и этого рассказа венчает возведение града у слияния двух горных рек…

Баймурза, сын Адемея
В свое время доктор филологических наук, профессор Людмила Егорова, работавшая в Карачаево-Черкесском госпединституте (сейчас университет), написала книгу «Дороги дружбы». Там на одной из страниц помещена фотография горца в национальной одежде с подписью: «Адемей Узденов, 1925 г., герой рассказа Александра Серафимовича «Адимей». Автор пишет: «Рассказ Серафимовича «Адимей» звучал поэтическим апофеозом новым человеческим отношениям, братству, дружбе народов… Тысячи людей подобно Адемею Узденову, жителю Теберды, открывали сердца русским братьям».
Промчались годы, сменились эпохи, изменились политические и нравственные ориентиры. Давно уже нет в живых прототипа героя рассказа «Адимей». Память об отце хранит Баймурза Адемеевич Узденов, который живет с семьей в Карачаевске. И крепит, и множит все доброе, что оставил ему в наследство родитель. Это он помог собрать профессору Егоровой материал об отце. Много лет Баймурза Узденов работал механиком в ПМК-59. Он – уважаемый в Карачаевске человек, вырастил двух прекрасных дочерей-ученых, посвятивших себя педагогике. Участник Великой Отечественной, хлебнул лиха и в годы депортации в Южном Казахстане. Несмотря на почтенный возраст, Б. Узденов всегда старается быть в гуще общественной жизни Карачаевска. Беспокойный характер, справедливость, чувство собственного достоинства, веротерпимость и глубокое уважение к русскому народу у него от отца.
– Баймурза Адемеевич, каким вам запомнился отец?
– Отец мой, Адемей Карабашевич Узденов, ровесник Сталина, умер в том же 53-м, что и «вождь народов». Сталина отец терпеть не мог, не принял он и Советскую власть, но во время Великой Отечественной войны активно защищал Родину, помогал партизанам, снабжал продовольствием, устраивал на ночлег в своем доме. Перед войной наша семья жила в станице Преградной, отец работал в земельном комитете, дружил с районным военкомом Лосевым, и когда тот стал командиром партизанского подразделения, сильно его поддерживал. Потом было выселение в 43-м году в Южный Казахстан, где отец и похоронен.
– Все ли сходится в рассказе Серафимовича с событиями жизни Адемея Узденова?
– Многие эпизоды имели место – отец метко стрелял, приручал диких зверей, неоднократно сидел в тюрьме за свои политические взгляды, побеги совершал, но батраком он не был. Всю правду о нем писатель в то репрессивное время донести не мог. Судите сами. Дядя отца (на самом деле его звали Биаслан) был богатым скотоводом, торговал с грузинами, имел поместье с домом в 17 комнат в самом центре Теберды. Детей у него не было, и после его смерти все наследство досталось моему деду, Карабашу. Наш дом был открыт для всех, у нас на отдыхе проживали писатели Александр Серафимович, Юрий Лебединский и вся московская богема. Отец любил катать их на фаэтоне с ветерком, устраивать пикники. Потом, конечно, Советская власть все это отобрала, но Серафимович и его товарищи наш особняк застали. В рассказе писатель сделал отца батраком, иначе его творение не увидело бы свет.
Когда собирались строить памятник Сталину на территории нашего поместья, отец встал на дыбы и выразил протест. За это он получил три года тюрьмы. Во время его отсутствия памятник Сталину в центре курорта Теберда был все же возведен. Когда Адемей освободился, собрались друзья, родственники, чтобы отметить его возвращение. Закончился курманлык, отец вышел провожать гостей и, проходя мимо памятника вождю, шутливо кинул в него камушек: «Вот из-за кого мне пришлось отсидеть три года». Эти слова кто-то немедленно донес в сельсовет, причем камешек уже превратился в булыжник… Отец вновь получил срок, три года отсидел на Дальнем Востоке. Сидел он и в Южном Казахстане – отец не мог терпеть издевательства комендатуры и остро переживал незаконное выселение карачаевцев. Был сделан запрос в Ставропольский крайком на предмет участия Адемея Узденова в партизанском движении, это и спасло его от большого срока…
– Какие настроения бы-ли в вашей семье?
– Несмотря на то что отец почти всегда был в конфронтации с существующим строем, это был истинный патриот, он любил людей со всеми их слабостями, умел великодушно прощать. Когда началась Великая Отечественная война, я, захватив повестку старшего брата (для фронта еще не дорос), отправился защищать Родину. Когда уже был на сборном пункте в Невинномысске, приехал отец и, разоблачив меня, потребовал, чтобы я возвращался домой. Но я уже написал заявление с просьбой отправить на фронт добровольцем. Служил в 535-м полку 141-го минометного батальона 56-й армии. В ожесточенных боях выше Нальчика (я был полковым разведчиком) меня ранило. Был представлен к государственной награде, но на дорогах войны наградные документы затерялись, и сколько бы потом ни писал запросы в военный архив в Подольск, поиски оказались безрезультатны…
На костылях вернулся домой, а через месяц нас выслали в Казахстан. Знаете, как и отец, я прожил трудную жизнь. Но я благодарен судьбе, что у меня был такой отец, заложивший в своих детях огромное чувство собственного достоинства, любовь к Родине, людям всех национальностей. Понятие Родины – это ведь не чинопочитание, слепая лояльность к власть предержащим, сменяющим друг друга «политическим курсам и установкам». Родина – она в сердце…

НА СНИМКЕ: Александр СЕРАФИМОВИЧ (1863-1949);

Курорт Теберда, 1926 год, Адемей с семьей и родственниками.
Фото из архива Узденовых.