Каждый из нас бывал нездоров, и, согласитесь, даже любая банальная простуда выбивает тебя из колеи, но как по-разному мы себя при этом ведем. Одни спешат к врачу, другие не торопятся к ним: кто-то не доверяет, кого-то коробит их отношение. Ведь так частенько бывает, придешь к врачу на прием, раз-другой, а он тебя встретит наутро в том же больничном коридоре или на улице и даже не вспомнит тебя. Это уже, разумеется, не врач, а «отбыватель часов»…
Кого-кого, а Зухру Мустафаевну Катчиеву «отбывателем часов» никак не назовешь. У нее всегда был и есть один непреложный девиз в жизни: «Все богатства на земле не стоят жизни одного человека…»
Наш разговор с доктором начался весьма интересно. Я расспрашиваю Зухру Мустафаевну о ней, а она рассказывает о своих одноклассниках, учителях, с особой теплотой о своей первой учительнице Екатерине Васильевне Кулешовой. Все стало на свои места, когда я узнала, что родители Зухры – Мустафа Алибиевич и Люаза Азретовна Турклиевы – педагоги. Правда, «чистой воды» педагога из Мустафы Алибиевича не получилось, потому как в разные годы он работал секретарем Усть-Джегутинского райкома партии, секретарем парткома колхоза имени Красных партизан, заврайоно в Прикубанском районе, там же директором вечерней школы, затем директором средней школы п. Мичуринского…

Каждый из нас бывал нездоров, и, согласитесь, даже любая банальная простуда выбивает тебя из колеи, но как по-разному мы себя при этом ведем. Одни спешат к врачу, другие не торопятся к ним: кто-то не доверяет, кого-то коробит их отношение. Ведь так частенько бывает, придешь к врачу на прием, раз-другой, а он тебя встретит наутро в том же больничном коридоре или на улице и даже не вспомнит тебя. Это уже, разумеется, не врач, а «отбыватель часов»…
Кого-кого, а Зухру Мустафаевну Катчиеву «отбывателем часов» никак не назовешь. У нее всегда был и есть один непреложный девиз в жизни: «Все богатства на земле не стоят жизни одного человека…»
Наш разговор с доктором начался весьма интересно. Я расспрашиваю Зухру Мустафаевну о ней, а она рассказывает о своих одноклассниках, учителях, с особой теплотой о своей первой учительнице Екатерине Васильевне Кулешовой. Все стало на свои места, когда я узнала, что родители Зухры – Мустафа Алибиевич и Люаза Азретовна Турклиевы – педагоги. Правда, «чистой воды» педагога из Мустафы Алибиевича не получилось, потому как в разные годы он работал секретарем Усть-Джегутинского райкома партии, секретарем парткома колхоза имени Красных партизан, заврайоно в Прикубанском районе, там же директором вечерней школы, затем директором средней школы п. Мичуринского…

А Люаза Азретовна – декабристка, да и только. Когда свекор тяжело заболел и Мустафа предложил ему переехать к ним, в Джегуту, старый Алибий отказался.
– Куда я на склоне лет из родных мест, своего дома? – на все уговоры был такой ответ. И тогда Люаза Азретовна, не раздумывая, поехала в Койдан досматривать старика. Работал Мустафа в селе Николаевском, и она там же в школе преподавала. Потом работа в Кавказской СШ, Мичуринском…
Окончив школу с золотой медалью, Зухра поступила в Пятигорский фарминститут, но потом передумала и с таким же успехом поступила в Ставропольский мединститут.
Окончив институт, Зухра, по специальности терапевт, вскоре переквалифицировалась в офтальмолога. Более того, со временем стала окулистом республиканской больницы, то есть принимает больных по направлениям из районов республики. Как говорится, истина в последней инстанции.
– Какой бы диагноз Катчиева ни поставила, – рассказывает медсестра Ф. Найманова, работающая с ней, – его всегда подтверждают специалисты научных медицинских центров, с которыми сотрудничает республиканская больница. В частности, с клиникой Святослава Федорова.
Найманова выписывала рецепт, держа перед собой чью-то историю болезни, и мне удалось краем глаза заглянуть в нее.
Скажу честно, сама педагог и ручку из рук не выпускаю днями, но история болезни, заполненная рукой Катчиевой, меня поразили. Это именно история, а не случайные, отрывистые записи, документ, который в полной мере отражает картину, портрет болезни или больного.
– Я не знаю, как это ей удается, – продолжает свой рассказ Найманова, – вроде вот прошла в свой кабинет быстро, живо, но при этом умудряется окинуть взглядом очередь и выхватить из нее лица стариков, инвалидов, детей. Следом раздается просьба к очередникам: «Разрешите обслужить мне этих людей вне очереди».
– А как иначе? – недоумевает Зухра. – Старики – это наша мудрость, гордость. В нас живут их силы, труд, любовь, потому необходимо их всегда и во всем окружать заботой и вниманием. О детях и говорить нечего – это наше будущее…
Каждый четверг Катчиева встает к операционному столу. Болезни разные – глаукома, катаракта, повреждение сетчатки и т. д., и т. п., и больные разные, но кому повезет, говорят в поликлинике, так он попадет, когда потребуется спасать, лечить зрение, в руки офтальмолога Катчиевой. И не только потому, что она, как никто другой, мастерски выполняет операцию, но еще и потому, что в операционные дни доктор раньше 10 часов ночи не уходит. Всех больных по нескольку раз в день осмотрит, подбодрит, утешит, точно ангел – хранитель. Вот такое у нее беспокойное сердце…
Славословия в свой адрес Катчиева на дух не переносит. Ты ей о том, что слышишь от людей – ее бывших и настоящих пациентов, а она тебе в ответ: «Если я чему-то научилась, что-то умею, могу, то только благодаря тому, что в нашей республике есть такие офтальмологи, как Юрий Федорович Поклад, Валентина Георгиевна Жидкова. Только благодаря им жителям нашей республики незачем ехать в Краснодар, Ростов, Москву или прибегать к помощи гастролеров – врачей из разных столичных клиник. Они на месте демонстрируют такое мастерство, что столичные светила лишь разводят руками».
Среди врачей бытует такая поговорка: «После мединститута нужно работать лет десять на авторитет, а все оставшееся время авторитет будет работать на тебя». Авторитет к Зухре Катчиевой пришел гораздо раньше отведенного поговоркой срока, но она работает, и с удовольствием, вот уже больше 16 лет.
– Двое детей, двое шустрых сыновей. И как все успеваете?
– Встаю очень рано, успеваю прибрать, приготовить. Затем – на работу. Все остальное время – семье. Конечно же, без помощи мужа Кемала я ни с чем бы не справилась. А так, могу рисовать в редкие минуты отдыха, писать стихи, читать на пару с детьми. Могу похвастаться, Пушкина знаю всего наизусть, а еще обожаю творчество Муссы Батчаева, Фазиля Искандера… Полон огромнейшим количеством интересов, связанных с живописью, литературой, искусством, и Кемал, несмотря на то что он по образованию инженер-строитель. Впрочем, это заслуга его родителей, которых, к сожалению, уже нет в живых. Но мы очень ими гордимся, как и дядей отца. Хусейин Айбазов был первым карачаевцем, дослужившимся до генерала, но, к сожалению, он погиб на Великой Отечественной…
Добрым словом помянула Зухра в этот день многих, в частности, и сестру свекра.
– Она живет с нами, и я многому у нее научилась, как и у своей мамы, – гостеприимству, чистоплотности, вниманию к окружающим тебя людям, умению создавать уют, где бы то ни было – в доме, студенческом общежитии, на работе.
И действительно, побывав у Катчиевой дома, думаешь о том, что уют никогда не станет массовым производством, а как был во все времена, так и останется творчеством женских рук – заботливых, любящих, умелых…
От встречи с Зухрой Катчиевой осталось сильнейшее впечатление. Такой контраст: с одной стороны, абсолютная легкость в общении, с другой – невероятная серьезность, глубина. Вот, к примеру, что она сказала мне напоследок:
– «Каждый врачующий должен помнить о психологических кодах настоящей «медицины» – это эпатия и эмпатия. Первое означает – проникнуться болезнями пациента, сочувствием к нему, ибо больной должен ощущать вашу искренность, эмпатия – это взаимное доверие. Только не подумайте, что это я придумала. Это китайская медицина, у которой можно и нужно, на мой взгляд, поучиться многому»…

Н. ЭДИЕВА.
п. Майский.
НА СНИМКЕ: офтальмолог Зухра КАТЧИЕВА.