Все мы живем в своей повседневности и в привычке к ежедневным заботам, но исподволь накапливается время, и на крутых поворотах истории, судьбы открывается взгляду весь обзор прожитого. И это личное преломление, открытие – у каждого свое. Казалось бы, мой собеседник может вспомнить и поведать читателю столько интересного, захватывающего, волнующего, трагического из своей жизни, что другому и не снилось. Как никак заслуженный учитель РСФСР, человек, проработавший директором Учкуланской школы более 50(!!!) лет, почетный член – корреспондент не одной престижной академии Сосланбек Юнусович Джанибеков.

Все мы живем в своей повседневности и в привычке к ежедневным заботам, но исподволь накапливается время, и на крутых поворотах истории, судьбы открывается взгляду весь обзор прожитого. И это личное преломление, открытие – у каждого свое. Казалось бы, мой собеседник может вспомнить и поведать читателю столько интересного, захватывающего, волнующего, трагического из своей жизни, что другому и не снилось. Как никак заслуженный учитель РСФСР, человек, проработавший директором Учкуланской школы более 50(!!!) лет, почетный член – корреспондент не одной престижной академии Сосланбек Юнусович Джанибеков.

Наш разговор начался немного необычно. Грустно улыбнувшись, Джанибеков процитировал следующие строки:
          «Все гадаем, что будет, –
          наивное слово,
          все мечтаем дожить
          до того, до сего…
          Дай-то Бог нам при жизни
          дожить до былого,
          разглядеть, попытаться
          понять хоть его…».
А затем сказал: «Не знаю, будет ли вашей газете интересен мой рассказ, но я хочу вспомнить себя 13-летного… В жизни моего поколения, поколения тех, кто встретил войну детьми, в формировании мироощущения огромную роль сыграли два события. Первое – это война и великая наша Победа. Второе – депортация, в результате которой мой народ в полной мере испытал беззаконие и жестокость, произвол и попрание человеческого достоинства…»
Ноябрь 1943 года. Юнус Джанибеков был на работе, поскольку дороги ремонтировали глубоко в Кубанском ущелье, строители частенько ночевали на месте же – в шалашах, вагончиках, завернувшись в бурки и т.д. Старшей сестры Сосланбека Разият также не было дома. Она со своими подругами была командирована от колхоза имени Чкалова на прирезки в Таллык убирать кукурузу.
Уложив детей – Юнуса, Назифат и Айшат, мать Кызыу стала прибираться в доме и где-то после полуночи легла спать.
На рассвете в дом вломились солдаты и офицеры и зачитали текст указа о выселении, а затем сказали: «Собирайтесь. На все про все час…»
 Кызыу показалось, что голос офицера НКВД доносится издалека, и, поднимаясь со стула, она почувствовала такую тяжесть во всем теле, словно превратилась вдруг в глыбу камня: «Куда собираться? Зачем? А как же Юнус, Разият? Где и кто найдет их за час?»
 Женщина по привычке подошла к печке, чтобы затопить ее, и тут же, поняв бессмысленность своего поведения, стала лихорадочно собирать вещи, продукты в предстоящую неизвестную дорогу.
 – Что я мог понимать в таком возрасте? Мне было 13 лет,- говорит Сосланбек Юнусович, – помню, что многие молились, что было очень холодно, помню, как зашлось мое детское сердечко от жалости, когда я увидел, как печально и укоризненно смотрят вслед отъезжающей машины, в которой мы сидели, наши верные собаки. И как потом, словно спохватившись, стали бежать за машиной…
 Сколько живу, столько и поражаюсь – сколько же невзгод и горя претерпели при депортации мой народ и, в частности, наша семья. Нам не только не дали попыток найти сестру и отца, хотя мать звала их в толпе на железнодорожной станции до последней минуты, но даже в эшелоны определили избирательно – не дай Бог, сосед с соседом окажутся в одном вагоне.
 Мать на этом не успокоилась, до самого Казахстана, на всех станциях она выбегала из вагона, оставив нас на попечение горемычных попутчиков, и бегала вдоль всего состава, выкрикивая имя дочери… Даже в те зловещие дни она, истинная горянка, стеснялась произнести имя мужа…
 На станции, где высадили семью Джанибековых и других людей, их уже ожидали. Людей разбирали как рабочую силу по самым отдаленным, маленьким, захудалым колхозам и совхозам.
 Усталым, удрученным Джанибековым пришлось долго дожидаться, пока удалось включиться в непрерывную цепь движущихся подвод. Когда же они, наконец, стали звеном этой цепи, то сразу же утратили всякую волю. Всеми владело лишь одно желание, скорей бы добраться до места.
 – Наша семья попала в Свердловский район Джамбульской области, в которой был маленький казахский колхоз «Ак-Тюбе». Там мы и поселились, – вспоминает Сосланбек Юнусович, – на носу зима, а мы в домике, где ветер гуляет… Впрочем, о суровости реальной жизни в ссылке уже много сказано, написано, я же скажу другое, мы выжили только благодаря великому трудолюбию и невероятной заботливости, любви нашей матери – Кызыу Байчоровой. Жизнь для нее в депортации была лишь дети, все остальное – смерть. И потому они, имею ввиду дети, не могли быть долго разделены ни при каких обстоятельствах…
Наверное, оттого спустя полгода Кызыу пошла на отчаянный шаг. В марте 1944 года она отозвала Сосланбека в сторону и сказала: «Сынок, родной, ты единственный мужчина на сегодня в семье. Знаю, ты еще малыш, но…больше некому…»
На лице матери была написана такая непоколебимая решительность, что Сосланбек сразу понял: он должен найти сестру и отца…
Ему бы, четырнадцатилетнему пацану, дивиться блаженному полусну и полуяви, перебежке световых пятен на окне, чуду волоокой казахской сирени, а он собирается в путь, и ног под собой не чувствует: как же, ему доверили такое важное дело. Причем, далеко не безнадежное: Кызыу примерно знала, где находится ее дочь и с кем.
– До Фрунзе я добрался безо всяких приключений,- продолжает свой рассказ Сосланбек Юнусович,- оттуда мой путь лежал в совхоз, куда попала Разият вместе с нашей тетей Гыджынай и ее девятилетним сыном. Муж тети Абу-Юсуф Эркенов был на фронте. До совхоза было 40 километров, но тут выясняется, что до него не то, что железнодорожного, но даже автобусного сообщения нет. Зато толпа желающих попасть туда…
Сосланбек был готов в любую минуту отправиться в путь, даже в полном одиночестве, как бродячий пес, но женщины уговорили тронуться в дорогу вместе с ними. Шли пешком и в совхоз добрались глубокой ночью в полном изнеможении. Все разошлись по домам, и никому в голову не пришло позвать мальчишку в дом. Он долго бродил по узким, грязным улочкам, пытаясь избавиться от чувства безысходности, пока судьба не послала ему встречу с родственницей матери Байдымат Хаджи-Умаровной Байчоровой. Она накормила парня, уложила спать, а утром сообщила о том, что буквально три дня назад Разият вместе с Айшат Байчоровой уехали.
Сосланбек был ужасно устроен от сознания того, что был в двух шагах от встречи с сестрой, но делать было нечего, засобирался в г.Токмак, куда, по словам Байдымат, и направилась Разият в поисках своей семьи. Она же, Байдымат, предупредила: «Транспорта во Фрунзе, кроме одной – единственной машины, и та отходит утром рано, не будет. Имей ввиду».
Небо было темное в то утро, низкое, тучи неслись с такой быстротой, словно гнались друг за другом, но шелест машины в утренней тиши раздался очень громко и четко. Только что толку. Водитель отказал в категорической форме. Острейшая необходимость вынудила Сосланбека решиться на трудный, если не сказать, опасный шаг. Он на полном ходу вскочил в кузов автомашины…
– Фрунзе порадовал встречами – говорит Джанибеков,- достаточно сказать, что имел честь поздороваться с известнейшим в Карачае певцом Исмаилом Семеновым. Там же увидел еще одного карачаевца. Это был Урусов из Верхней Теберды, имени, к сожалению, не запомнил. Он выглядел очень удрученно, поскольку его обокрали. Добраться до Канта, получается, без денег никак. Я знал, что мой путь в Токмак лежит через Кант, точнее, в Канте пересадка, и потому, не раздумывая, купил два билета. Урусов в Канте долго просил меня погостить у него день-другой, но я не мог…Мыслями я уже был в Токмаке…
Но в Канте, скажем прямо, Сосланбек подверг себя немалому риску, поскольку не мог попасть на поезд несколько дней в силу ряда причин: то поезда нет, то он есть, а билетов нет, то откажут в посадке, потому что не прошел санобработку, а служба санобработки также работает с перебоями… А тем временем мальчишку приметили местные урки и даже попытались обокрасть. Не получилось…
– Мама далеко, глубоко зашила во внутренний карман моего полушубка деньги,- смеется Сосланбек Юнусович,- но и я оказался на промах, схватил воришку за руку…
Этот жест навел на определенные мысли наглых, уверенных в себе хулиганов, которыми кишил тогда Кант, и они начали охотиться за ним.
– Что делать? Скоро ночь, поезда не будет. Идти некуда. Значит, вольно-невольно станешь добычей воров. Ну, нет, подумал я, и, дождавшись темноты, уподобившись ночному призраку, помчался во весь дух, куда глаза глядят. Страх напороться на беспризорников подхлестывал. Безопасным местом оказалась строящаяся ферма на окраине Канта, в угол которой я забился и затих до утра…
В Токмак Сосланбек добрался оказией. И что? О совхозе имени Розы Люксембург, куда могла поехать Разият, по словам той же Байдымат Байчоровой, никто в городе слыхом не слыхивал. Но смекалки Сосланбеку было не занимать. Он прямиком направился в городской МКВД, где ему предложили написать заявление, изложив кратко суть прошения.
Изложить кратко, да и вообще что-либо изложить, не получилось, ибо в этот момент Сосланбек взглянул в окно и увидел почтенного старика. Что-то подсказало – свой.
– Это был Осман-Хаджи Байчоров из станицы Сторожевой. Он и поставил точку в моей недетской, нелегкой «туристической» эпопее. Старик сказал: «Тут два шага, перейдешь через мост над речкой Чу и попадешь в совхоз «Шор-Тюбе», правда это уже Казахстан, там и живет твоя сестра с тетей»…
А вскоре и отец нашелся. Он проживал в Тебен-Таласе и беспрестанно искал нас… Я уже несколько лет, как разменял девятый десяток, но более счастливого дня, чем тот, когда вся семья оказалась в сборе, в моей жизни, пожалуй, не было…
На этом Сосланбек Юнусович закончил свой рассказ. Но хотите верьте, хотите нет, мне показалось, что передо мной сидит не уважаемый , почтенный аксакал, а тот самый дерзкий, смелый четырнадцатилетний мальчишка, который сумел в невероятных условиях буквально за несколько недель собрать воедино свою семью и дожил при жизни до былого…