«У природы нет плохой погоды, а у года нет плохих времен. И когда большая часть белого света становится белоснежной, когда свет солнечный тускнеет и уступает ночи длинные часы, на нашей планете «творятся большие и маленькие чудеса»… – отрывок из хронографа журнала «Вокруг света». Дальше цитировать рука не подымается, ибо все о зиме языком высокой поэзии, скажем так. Я тоже о зиме, но, боже мой, какая будет низменная проза…
Нет, зима выдалась знатная, лично мой двор в силу месторасположения утопает в сугробах, только где им до снежных заносов, в которых то и дело «барахтается» поселок Коммунстрой. Это в Малокарачаевском районе. Столь небезынтересное название носит бывшее четвертое отделение конезавода «Карачаевский». Признаться, о существовании такого населенного пункта я никогда не слышала и увидела совершенно случайно лет десять тому назад. Первая мысль, которая пришла в голову при виде поселка: как здесь живут люди? Это был летний жаркий день, но подъехать к поселку стоило немалых трудов: дорога – асфальта и в помине нет – вся в рытвинах и ухабах. Дома все на одно лицо. Ни в одном из зданий, как ни пыталась, не смогла угадать магазин, библиотеку, медпункт, клуб. Вывесок не было. Да и быть не могло, откуда в Богом забытом поселке могла быть библиотека, если медпункт располагался на дому, где фельдшер Мариям Тамбиева принимала больных, делала прививки детям и т. д., и т. п…

«У природы нет плохой погоды, а у года нет плохих времен. И когда большая часть белого света становится белоснежной, когда свет солнечный тускнеет и уступает ночи длинные часы, на нашей планете «творятся большие и маленькие чудеса»… – отрывок из хронографа журнала «Вокруг света». Дальше цитировать рука не подымается, ибо все о зиме языком высокой поэзии, скажем так. Я тоже о зиме, но, боже мой, какая будет низменная проза…
Нет, зима выдалась знатная, лично мой двор в силу месторасположения утопает в сугробах, только где им до снежных заносов, в которых то и дело «барахтается» поселок Коммунстрой. Это в Малокарачаевском районе. Столь небезынтересное название носит бывшее четвертое отделение конезавода «Карачаевский». Признаться, о существовании такого населенного пункта я никогда не слышала и увидела совершенно случайно лет десять тому назад. Первая мысль, которая пришла в голову при виде поселка: как здесь живут люди? Это был летний жаркий день, но подъехать к поселку стоило немалых трудов: дорога – асфальта и в помине нет – вся в рытвинах и ухабах. Дома все на одно лицо. Ни в одном из зданий, как ни пыталась, не смогла угадать магазин, библиотеку, медпункт, клуб. Вывесок не было. Да и быть не могло, откуда в Богом забытом поселке могла быть библиотека, если медпункт располагался на дому, где фельдшер Мариям Тамбиева принимала больных, делала прививки детям и т. д., и т. п…

Я не знаю, когда попал в драматическую полосу своего развития поселок, скорее всего, в тот момент, когда страну захлестнула «кампания по сселению неперспективных деревень» или когда конезавод чуть было не испустил дух, но то, что его людской потенциал истощился до опасного предела, – это факт. На сегодняшний день в поселке проживает чуть более шестидесяти человек, из них десять – школьного возраста, которых по мере возможности в Краснокурганскую среднюю школу доставляет специальный автобус. Почему по мере возможности? Да потому, что когда снегом заносит все дороги, из снежного плена не выбраться никак, пока дороги не расчистит – нет, не служба местной и даже не районной администрации, – а владелец туркомплекса «Медовые водопады» Мусса Боташев.
Поселок весь в одну улицу. Долго думаю, в какую дверь постучаться. Выбрала. И ужаснулась: во тьме коридора удалось разглядеть лишь дощатый пол со щелями, даже не со щелями, а с какой-то зияющей чернотой провала – нога провалится. Дальше окно в одну раму с выбитой четвертушкой, затянутое куском какого-то полиэтилена… Словом, все имеет до крайности неприглядный вид…
Называться хозяйка отказывается, и эта сторожкая замкнутость по-человечески понятна и объяснима, но, как живется жителям Коммунстроя, рассказывает охотно.
Как и у всякого заброшенного населенного пункта, в Коммунстрое свои проблемы. Рейсового автобуса нет и в помине, оттого школьный, на котором добираются в Красный Курган, откуда рукой подать да райцентра или Кисловодска, встречают, как царский поезд.
Взрослые к этому притерпелись: когда выйдут на дорогу голосовать, рядом же трасса, по которой туристов из Кавминвод возят полюбоваться знаменитыми Медовыми водопадами, когда пешком идут. До центра – всего-то чуть больше 10 километров, но по тамошним дорогам словно все сто…
Впрочем, дороги – особый разговор. Весной, осенью, когда зарядят дожди, в поселке такая непролазная грязь, что не только раскисающими сапогами, галошами (резиновая обувь, кстати, самая ходовая и зимой, и летом), но и всей душой ощутишь безысходность этой вселенской грязи. Дети в такую погоду также на учебу не могут выбраться…
Поэтому многие родители переехали поближе к школе. Уехали из поселка молодые семьи. Остались в основном те, которым уже трудно сняться с насиженного места. Но разве это может быть оправданием, объяснением тому, что не ходит в поселок автобус? Ничто не может быть оправдано, если при этом забыты люди и нет интереса к тому, в каких условиях они живут.
Жители Коммунстроя на многое могут пожаловаться – например, постоянны перебои с доставкой газовых баллонов, как и с доставкой почты.
«Наш паровоз вперед лети, в Коммуне – остановка…» Вот уж точно. Остановка. Коммунстрой не подлежит развитию и благоустройству, так как нет в нем теперь надобности для конезавода. А раз нет экономической перспективы, значит, нет социальной, нет и демографической. Но как смириться с такой безрадостной перспективой оставшимся здесь жителям?… И кому жаловаться? Чиновников из республиканской столицы в последний раз в Коммунстрое видели, наверное, лет 20 тому назад, рангом поменьше лицезреют от выборов до выборов. А ведь до тех пор, пока там живут люди, все должно быть у них для жизни: и баня, и медпункт, и клуб. И дорога должна быть..
А что? Взять и построить дорогу с шикарным твердым покрытием. И чтобы не с залубенелыми ладонями люди допотопные печки растапливали, а просто могли одним движением руки включить газовую конфорку… Справедливости ради замечу, в поселке есть вода, благо в свое время водопровод до Кисловодска проложили через поселок… Но на этом удобства заканчиваются.
Знаю, этого хотят многие: в морозы ходить в легком овчинном полушубке, дышать чистым воздухом, купаться в речной прохладной воде, пить на сенокосе прохладный пенистый сусаб, вставать с первым лучом солнца, а ложиться спать – с последним… Многие хотят из задымленных, переполненных городов уехать в село, деревню, аул, только все у нас делается наоборот. Вот вы бы, только по совести, смогли бы жить в таком поселке, как Коммунстрой?