История, начатая с конца

31 января в 05:15
 просмотров

Откровенно говоря, такого в моей журналистской практике еще не было. Уж вроде и руку набила на житейских историях, разного наслушалась, навиделась, но чтобы женщина, от которой муж ушел к подруге, сделала все, что в ее силах, лишь бы помочь ему, вытащить его из трясины, в которую он попал…
– Он запил. И остановиться не мог.
– Да, но вы-то при чем, если он живет с другой? – немного опешила я.
– Мне надо было знать, даже если у него другая семья, что он встает, идет на работу и ложится спать трезвым, здоровым, иначе спокойствия в моей жизни не будет. Как-никак, у нас двое детей: Андрюша и Верочка, которые в нем, как и он в них, души не чают, – ответила Людмила.
Просто Блок в юбке, подумала про себя. Почему Блок? Ну, это же он сказал: становится легче, когда просыпаешься и знаешь, что где-то в это время встает Лев Толстой.

Откровенно говоря, такого в моей журналистской практике еще не было. Уж вроде и руку набила на житейских историях, разного наслушалась, навиделась, но чтобы женщина, от которой муж ушел к подруге, сделала все, что в ее силах, лишь бы помочь ему, вытащить его из трясины, в которую он попал…
– Он запил. И остановиться не мог.
– Да, но вы-то при чем, если он живет с другой? – немного опешила я.
– Мне надо было знать, даже если у него другая семья, что он встает, идет на работу и ложится спать трезвым, здоровым, иначе спокойствия в моей жизни не будет. Как-никак, у нас двое детей: Андрюша и Верочка, которые в нем, как и он в них, души не чают, – ответила Людмила.
Просто Блок в юбке, подумала про себя. Почему Блок? Ну, это же он сказал: становится легче, когда просыпаешься и знаешь, что где-то в это время встает Лев Толстой.

А Люда тем временем продолжает: «Я не держу зла на соперницу. В том, что Яша ушел от меня к ней, виновата я сама. Ведь видела, что она делает тонкие намеки моему Яше. Потом перешла к намекам, которые тонкими не назовет даже самое толстокожее существо. Но я все относила на счет ее взбалмошности… Впрочем, я начала свою историю с конца… А надо бы с истории знакомства с Алей… Все очень прозаично. Я с детьми поехала на выходные в горы, Яша не смог вырваться – у него свой довольно крупный бизнес в Белоруссии. Там, в Архызе, с Алей и познакомились. Знакомство получилось скучным, маловыразительным. У нее был приступ меланхолии – с мужем разошлась! Но когда она сказала, что невыносимо тяжело выходит из любой кризисной ситуации, я предложила ей почаще общаться, тем более, что живем в одном городе. Сказала, что могли бы стать хорошими подругами, встречаться за чашечкой кофе, беседовать вечерами по телефону… Но! Верно говорят, не может узнать человек ничего из будущего и, бывает, радуется тому, что вскоре обернется причиной горя.
Большой привязанности к Але у меня так и не возникло, может быть, потому, что не было общих точек соприкосновения, в которых бы сходились наши интересы – ни родни, ни имущества, ни общих подруг. Но и отказать от дома причин не было. Впрочем, одна была. Аля в гости, это значит, Яша обязательно выпьет лишнего. Давал он себе иногда такую слабинку. Но после того, как Аля подарила Яше инкрустированную перламутром, с изрядно вытертым лаком цвета осеннего листа гитару, по всей видимости, сработанную настоящим мастером, – а Яша великолепно играет на гитаре, – он ни в чем не мог ей отказать. Скажет Аля: «Давайте выпьем?», он обязательно возьмет рюмку в руки, несмотря на мои укоризненные взгляды и нелицеприятные беседы после очередного ухода подруги… Подруги… Какая же она была мне подруга? Зато мои старые подруги взбунтовались все сразу: «Ой, Людка, ты такую змею на груди пригрела. Послушала бы, что о ней говорят люди, которые знают ее поближе, – она жадная, завистливая женщина, исподтишка может сделать любую гадость». Вот только я им не поверила. А зря…»
Альбина была на семь лет старше Люды, мужчинам не понять, сколь много такая арифметика определяет в отношениях женщин, ощущающих эту разницу. В данном случае она сыграла роковую роль. В Альбине взыграли элементарные самолюбие и зависть. Она отлично понимала, что соседство с Людой крайне контрастное, ведь она такая женщина видная, если не сказать завидная – и без мужа, и детей. А Людмиле, вроде невзрачной, способной только обеспечить пресловутый семейный быт, досталось все сразу – красавец-мужчина, причем с размахом, как раз ее склада… И Аля решила действовать. Все вышло легко и просто, как будто было уже кем-то спланировано. Аля не раз приглашала Яшу в гости и разрешала ему пить сколько угодно, а затем просто сыграла на его безобидной слабости. Красивый, кареглазый, спор-тивно подтянутый Яша ушел из семьи. Собирать вещи ему Аля помогала собственноручно. А напоследок, чуть ли не со слезами на глазах сказала: «Вот так уж вышло, Людочка»… «Людочка» особенно не удивилась, и хотя на душе ее скребли кошки, послала обезоруживающе добрую улыбку Але и Яше и спокойно сказала: «Будьте счастливы!».
– Разводить сантименты я не собиралась, не смогла и потребовать жестких объяснений. Хотя какие там были нужны объяснения…
…Жизнь у Яши стала раскручиваться, как сказочный моток шерсти, и круто менялась, и не понимать этого он не мог. Оставив преданную, уважающую его труд, любящую жену и мать, он выбрал женщину, одержимую противоречивыми страстями, безумными планами. Аля жила на съемной квартире, которая была уютная и теплая, как гнездышко. На фоне модного интерьера Яша смотрелся как киноактер. Альбина выказывала такое внимание к Яше, перед которым мало кто мог устоять. Поездки в Тунис, Непал, Францию… По вечерам они позволяли себе три-четыре рюмки «Курвуазье», а друзей потчевали тяньцзинской водкой. Про пирушки в Алиной квартире знали многие – танцы, песни, игры в карты, анекдоты…
Людмила, расставшись с мужем, редко где бывала, мало с кем встречалась и в штыки воспринимала чужие советы. Что можно советовать человеку, над чьим домом пронесся ураган, разметав его до основания? Но плакать на «развалинах» – дело не продуктивное. Жизнь Людмилы была заполнена чисто житейскими заботами и воспитанием детей, которые придавали ей силы. От удара Люда опомнилась, но все чаще дни ее отравляли мысли о деньгах. Их нехватку она ощущала каждый день и час, лихорадочно ломая голову над проблемой, где их взять…
– Продать квартиру покойных родителей рука не поднималась, здесь все было наполнено осколками прекрасного прошлого: венецианские вазочки, белые слоники, книги и рисунки отца, его кресло-качалка, лыжное снаряжение и даже флаконы с запахом дорогих духов матери. Не очень-то люблю вспоминать это время. Но, тем не менее, буквально через три года я уже крепко стояла на ногах. Я безмерно благодарна своим друзьям, точнее друзьям мужа – супругам из Белоруссии Марине и Давиду. Они всегда помогали мне с деньгами, причем почему-то испытывали при этом невероятную неловкость они, а не я, вынужденная брать в долг. Вот так с их помощью я занялась бизнесом, сейчас у меня свой магазин – торгуем трикотажными и хлопковыми изделиями. Все товары из Белоруссии, и торговля идет неплохо. Так что перед вами, почитай, бизнес-ле-ди…
…Зато у бизнесмена Яши за эти годы жизнь пошла наперекосяк. Постоянные застолья сделали свое дело – маленькая слабость превратилась в пагубную страсть. Вот тут-то Альбина из «белой и пушистой» превратилась в фурию, состоящую из испарений гнева и злости. Она быстро дала понять Яше, что из тех женщин, которые не могут и не хотят отдавать, а только потреблять, тем более не будут терпеть возле себя неудачников. А с пьяного что возьмешь? И это таило в себе опасность. Яша, может, и хотел восстановить трезвый образ жизни, но после каждого скандала с Алей вновь тянулся к рюмке, желая каждый раз именно напиться. И последствия не заставили себя долго ждать. Томографическое сканирование выявило у Яши сжатие головного мозга, увеличилась печень. Его госпитализировали и заверили, что при полном отказе от алкоголя организм может полностью восстановиться.
Ужасную власть имеет над человеком алкоголь, но Яша смог победить недуг. Вскоре он взялся за дела, которые, скажем прямо, из-рядно запустил. Тут же изменилась и Альбина, снова став ласковой, как кошечка. Она уже привыкла сама решать все рабочие вопросы и манипулировать бизнесом Яши. Но не тут-то было, страсть Яши к ней выдохлась, как оставленное на ночь шампанское. И однажды он резко сказал: «Только сейчас понял, что такие женщины, как ты, могут тащить только назад, раздавить и превратить в ничтожество…». Затем собрал свои вещи и ушел жить к другу. Друг, конечно же, приютил и «помог» залить горе водкой.
Оставшись одна «на бобах» – нигде не работала, Аля бросилась разыскивать Яшу по друзьям. И столкнулась с прописной истиной: «Пока все благополучно – друзей много. А ушло благополучие – и нет никого вокруг». А один из друзей сказал ей прямо: «Да Яшка никогда не бросил бы Людмилу, она всегда была для него как свет в окне. Видно, к ней и вернулся».
И вновь зависть и злость заполнили душу Альбины. Звонок от нее в квартире Люды раздался поздней ночью. Ее голос воскресил прошлое, и, чтобы не дать ему перейти в боль, Людмила довольно резко спросила: «Что нужно?».
– Яши дома нет уже целую неделю. У тебя? Вообще-то он хотел навестить детей, побыть с ними денек-другой, так что советую не обольщаться…
Людмила в сердцах бросила трубку и задумалась. В словах Альбины, помимо нескрываемого ехидства, она ясно различила какую-то неуверенность. Тревога за Яшу не утихала, и впервые за три года Людмила стала наводить справки о бывшем муже. Последовательность событий, происходивших в его жизни, выявилась во всей своей безотрадности, и Люда снова обратилась к Марине и Давиду. Они согласились забрать Яшу в Белоруссию, а затем поместили его в одну из лучших наркологических клиник Минска. По сему случаю Людмила «приговорила» фамильные драгоценности, доставшиеся от мамы и бабушки, пианино… Вырученные от продажи деньги передала на лечение Яши…
– Чисто по-человечески стало жаль или в надежде сохранить семью?
– Чисто по-человечески. Он – отец моих детей. Его уход из семьи не лишил детей душевного равновесия, потому что он постоянно звонил им, встречался, иногда помогал. Не пожалеть его я не могла…
Я не знаю, сколько в сердце каждого человека отведено места для милосердия, сострадания, но в данном случае судите са-ми: Яша вылечился от алкогольной зависимости, вернулся домой, но не к Альбине. Сейчас он живет в родительской квартире Людмилы, передавшей ему ключи со словами: «Живи, сколько хочешь и с кем хочешь, только не пей. Подумай о детях».
Яша не пьет, дела у него идут в гору, выходные дни он полностью проводит с детьми.
А я, слушая этот рассказ, думала о другом: а смогла бы я, попав в такую ситуацию, повести себя так же? И еще. Не идет из головы фраза, сказанная Людмилой: «Я начала свой рассказ с конца, а надо бы с начала…». А может, эта история, начатая с конца, станет началом, точнее продолжением новой, красивой жизни, ибо «жалость…, – как сказала в свое время великолепная Тэффи, – и есть, наконец, самый горячий и самый подвижнический лик любви – любовь к возлюбленному материнская».

Аминат ДЖАУБАЕВА
Поделиться
в соцсетях