В наше далеко не простое время, когда по всему миру, в различных точках земного шара разжигаются войны, в основе которых расовая, национальная или же религиозная нетерпимость друг к другу, мне вспоминается живой пример моей бабушки и прабабушки, мудрость двух простых женщин, русской и черкешенки!
История их взаимоотношений началась в далеком 1950­-м году.
Ирина Михайловна Ретинская, так звали мою бабушку, родилась в 1928 году в городе Шахты Ростовской области. Она выросла в большой, многодетной (восемь детей), счастливой семье. Получив среднее образование, начала посещать бухгалтерские курсы. Жила и работала у своего старшего брата, который трудился главным инженером подземной шахты.
В 1949 году Хезир Кидамов из аула Инжичишхо (мой будущий дедушка) по службе был командирован в город Шахты рабочим в подземную шахту. Там он и встретился с Ирой. Их знакомство переросло во взаимную симпатию, любовь и уважение. Вскоре, приехав на родину Хезира, молодые написали накях по нашим обычаям, поженились и вернулись обратно в город Шахты. Там же родилась старшая их дочь Фатимат, названная в честь моей прабабушки.

В наше далеко не простое время, когда по всему миру, в различных точках земного шара разжигаются войны, в основе которых расовая, национальная или же религиозная нетерпимость друг к другу, мне вспоминается живой пример моей бабушки и прабабушки, мудрость двух простых женщин, русской и черкешенки!
История их взаимоотношений началась в далеком 1950­-м году.
Ирина Михайловна Ретинская, так звали мою бабушку, родилась в 1928 году в городе Шахты Ростовской области. Она выросла в большой, многодетной (восемь детей), счастливой семье. Получив среднее образование, начала посещать бухгалтерские курсы. Жила и работала у своего старшего брата, который трудился главным инженером подземной шахты.
В 1949 году Хезир Кидамов из аула Инжичишхо (мой будущий дедушка) по службе был командирован в город Шахты рабочим в подземную шахту. Там он и встретился с Ирой. Их знакомство переросло во взаимную симпатию, любовь и уважение. Вскоре, приехав на родину Хезира, молодые написали накях по нашим обычаям, поженились и вернулись обратно в город Шахты. Там же родилась старшая их дочь Фатимат, названная в честь моей прабабушки.

Спустя 7 лет молодая семья Кидамовых вернулась в аул Инжичишхо, где не только родители Хезира тепло встретили русскую невестку, но и весь черкесский аул благодушно принял ее под свое крыло. Вскоре Ирине предложили работу бухгалтера, которым моя бабушка проработала 30 лет до выхода на пенсию.
 Что удивительно, в этой интернациональной семье никогда не было споров, недомолвок, обид и разочарований. Их не было не только на национальной почве, но и просто в бытовом смысле. Здесь всегда царили мир и спокойствие, уважение и понимание, взаимная поддержка друг друга.
В нашей семье вспоминается такая история. Однажды моя прабабушка Фатимат сварила курицу, чтобы накормить семью, и родной дочери положила в тарелку один кусок курицы, а невестке – два. Когда это повторилось несколько раз, дочь в некотором недоумении, с обидой в голосе спросила у матери:
– Мама, я – твоя родная дочь, но ты мне всегда кладешь в тарелку только один кусок курицы, а Ирине – два. Почему ты так делаешь?
 На это моя прабабушка, мудрая во всех отношениях женщина, ответила:
­- А-­а-­а, дочь! Эта девочка приехала издалека, надеясь на мою благосклонность и доброту. Как я могу угождать тебе, своей дочери, досыта не накормив сперва невестку?!
 К чести Ирины, она ответила на доброту тем же. Русская невестка стала для родителей мужа родной дочерью и всегда относилась к ним с уважением и почитанием. К слову сказать, знакомые и соседи, родственники и просто коллеги, с которыми работала Ирина, всегда отмечали в ней чуткость и особую внимательность к нуждам другого человека, желание прийти на выручку каждому, кто попал в трудное положение…
 Следом за старшей дочерью у Хезира и Ирины родились еще три дочки, которых назвали Айшат, Света и Хабиба. К этому времени моя бабушка уже прекрасно разговаривала на черкесском языке и на этом же языке общалась со своими детьми, хорошо узнала черкесские обычаи и соблюдала их.
К большому сожалению, мой дедушка очень рано ушел из жизни, так и не вкусив всю теплоту домашнего очага, не насладившись звонким детским смехом своих детей… В возрасте 38 лет Ирина Михайловна осталась одна с маленькими детьми и больными родителями мужа. Несмотря на все тяготы, которые разом легли на ее хрупкие плечи, Ирина с честью выполнила свой долг перед мужем и детьми. Выучила и дала образование детям, воспитала их в духе лучших черкесских традиций. Все дочки Ирины и Хезира вышли замуж, и в их семьях царят мир и согласие. Кроме младшей из сестер, все живут в ауле Бесленее.
 У самой старшей из них, Фатимат Охтовой, -­ двое детей, у Айшат Унежевой -­ четверо, у Светы Гуковой ­- один, у Хабибы Ашибоковой -­ двое. Сестры уже воспитывают внуков на примере своих родителей.
 Бабушка Ира ушла из жизни три года назад, в возрасте 85 лет, пережив мужа на долгих 45 лет. Но что удивительно, все эти почти полвека каждый четверг она жарила лакумы и по мусульманской традиции раздавала соседям и близким родственникам, тем самым выражая всю свою любовь и уважение не только к усопшему мужу, но и ко всему роду Кидамовых. За эти 45 лет ее жизни ни один четверг не был ею пропущен.
Провожая ее в последний путь, все аульчане вспоминали о ней с такой теплотой, что не могу не процитировать известного философа и мудреца Жабаги Казаноко о том, что «на кладбище лежат и живые, и мертвые».
Простая русская девчонка из далекой Ростовской области, приехавшая вслед за любимым человеком в горный черкесский аул, навсегда осталась в памяти аульчан мудрой, сильной, великодушной женщиной, как губка впитавшей все лучшее и высокое, что было в черкесской семье. И эту эстафету, переданную от черкешенки Фатимат своей русской невестке Ирине, теперь продолжают их дети, внуки и правнуки…

З. ШАНГЕТОВА.
а. Бавуко.