Мамино счастье

10 марта в 07:34
1 просмотр

Раздумывая над судьбами людей, с которыми меня сталкивала Судьба, я убедилась, что есть все же чувство вечное, «неубиваемое», имя которому – Любовь.
Закон любви начертан Всевышним звёздно-планетной вязью. В её ажуре – разнообразные чувства и особый язык, общий для всех землян, – прикосновения, взгляды, нежность, улыбки. Шёпот… И…боль расставания.
В Толковом словаре даётся два разъяснения любви, одно из них: «Любовь – самоотверженная и глубокая привязанность, сердечное влечение». Яркое свидетельство этого определения письмо Ирины Ивановны Ямпольской. Представляю его почти целиком: «Когда папа ушёл на фронт, моей маме было 24 года, мне – 5 лет, брату и сестре 2 и 3 года. Жили мы тогда в станице Зеленчукской. Провожая отца, мама голосила так, что, вспоминая об этом, до сих пор ощущаю дрожь в теле.
Несколько дней она была какой-то отрешённой – не ела, не разговаривала, но потом мало-помалу стала отходить, а куда денешься? Нас надо было растить. Папиных весточек ждала каждый день. Если почтальона не было – плакала, а если получала письмо, плакала ещё больше. Но когда пришла «похоронка», мама стала смеяться. И смеялась так громко и жутко, что соседки перепугались: свихнулась с горя… Однако болела она недолго. Как-то вечером обняла нас всех и сказала: «Всё, детки, мама баловать больше не будет. Придётся нам жить теперь за себя и за папку».

Раздумывая над судьбами людей, с которыми меня сталкивала Судьба, я убедилась, что есть все же чувство вечное, «неубиваемое», имя которому – Любовь.
Закон любви начертан Всевышним звёздно-планетной вязью. В её ажуре – разнообразные чувства и особый язык, общий для всех землян, – прикосновения, взгляды, нежность, улыбки. Шёпот… И…боль расставания.
В Толковом словаре даётся два разъяснения любви, одно из них: «Любовь – самоотверженная и глубокая привязанность, сердечное влечение». Яркое свидетельство этого определения письмо Ирины Ивановны Ямпольской. Представляю его почти целиком: «Когда папа ушёл на фронт, моей маме было 24 года, мне – 5 лет, брату и сестре 2 и 3 года. Жили мы тогда в станице Зеленчукской. Провожая отца, мама голосила так, что, вспоминая об этом, до сих пор ощущаю дрожь в теле.
Несколько дней она была какой-то отрешённой – не ела, не разговаривала, но потом мало-помалу стала отходить, а куда денешься? Нас надо было растить. Папиных весточек ждала каждый день. Если почтальона не было – плакала, а если получала письмо, плакала ещё больше. Но когда пришла «похоронка», мама стала смеяться. И смеялась так громко и жутко, что соседки перепугались: свихнулась с горя… Однако болела она недолго. Как-то вечером обняла нас всех и сказала: «Всё, детки, мама баловать больше не будет. Придётся нам жить теперь за себя и за папку».

Выросли мы, семьями обзавелись. Нашли мужей все мамины подруги-вдовы. И маму уговаривали, да и мы не против были. А она – нет. «Ванюшку своего люблю», – отвечала и доставала его фотокарточку. Одна она у нас была – жёлтая, потрёпанная, ведь мама всегда под подушкой держала. Спрятав тоску об отце глубоко в себя, на людях она была оптимисткой. В пятидесятых годах, получив диплом учителя, поделилась с бабушкой: «Ваня бы мной не нарадовался».
В день моего шестнадцатилетия случилось необычное: мама рассказала, как отец любил её, как жалел и мечтал построить большой дом, чтобы в нём поместились внуки и правнуки. И попросила: «Не оступись, дочка, ради памяти отца найди достойного мужа. Ты старшая, тебе и завет его выполнять». И я не ослушалась.
Мамина душевная чистота – моё подспорье в жизни. Не скрою, всякое бывало. Однажды даже с мужем рассталась. А потом спохватилась: что же я вытворяю? При живом муже детей сиротами делаю, когда моя мать при погибшем отце не давала нам чувствовать – быть ими. Вернулась, и до сих пор не жалею. Дома у нас уютно и просторно, места хватает для всей родни. На новоселье я подняла тост за папу – мама была счастлива.
Её, к сожалению, уже давно нет. Прощаясь с нами, она попыталась что-то произнести, но получилось лишь «Ва…». Наверное, хотела сказать «Ваня». Тогда мне показалось, будто в комнате кто-то появился – я почувствовала присутствие отца. Было больно, горестно, но и светло на душе. Наконец-то исполнилось желание мамы: она встретилась с ним, дорогим и любимым. Встретилась навсегда. Спасибо ей за то, что умела дорожить любовью. Спасибо папе за то, что полюбил именно её. Спасибо им за то, что есть мы».

Бэлла БАГДАСАРОВА
Поделиться
в соцсетях